— 3 Бекона и булочку!- подхватил Корни и припустил на кухню.
***
Далия, покачивая крутыми бедрами, медленно вплыла в комнату, неся поднос с завтраком. Она была настоящей красавицей: высокая, статная, с пышной грудью, медными, переливающимися на солнце, волосами и большими серыми глазами на точеном лице. Даже неприметное серое платье служанки не могло скрыть эту броскую внешность, спрятать томную грацию движений. Макс оценивающее оглядел свою давнюю знакомую, и она, поймав его взгляд, соблазнительно улыбнулась:
— Ваш завтрак, мой принц, — пропела девушка, ставя поднос перед Максом.
— Спасибо, — Макс кивнул, открывая тарелку с долгожданным беконом. Он начал есть, не начиная разговор, но и не отпуская служанку. Принц прекрасно знал Далию, знал, что она не сможет удержаться и сама начнет говорить о том, что ее сильно волнует, а волновала Далию по всей видимости новая рабыня в его постели… Конечно, ведь раньше это место было занято ей и достаточно долго. Макс невольно заглянул в корсаж Далии, когда она наклонилась, наливая ему кофе. Да уж… если бы не ее постоянные и такие неуместные попытки выяснения отношений и выбивания для себя каких-то привилегий, она бы и сейчас там была… Вот прямо сейчас… Макс почувствовал напряжение в паху, когда она, смотря ему в лицо, медленно прикусила пухлую губку, а потом облизала прикушенное место острым язычком. Но потом в его голове пронеслись последние сцены ее капризов и возбуждение моментально спало. Он конечно ценил женскую красоту, но свой покой ценил гораздо больше. В понимании Макса женщины нужны были, чтобы сбрасывать напряжение, не создавать его. По крайней мере служанки и рабыни. Для выноса мозга ему достаточно 7 сестер и мачехи.
Не прошло и минуты, как Далия перешла в наступление, как принц и предполагал:
— Я так тосковала по вам, ваша Светлость, вас так долго не было в наших краях…
— 2 месяца, — коротко ответил Макс, выжидательно смотря в лицо служанке.
— Да…,- Далия театрально вздохнула, отчего ее пышная грудь живописно всколыхнулась, Макс криво улыбнулся. Он знал, что она это делает специально, — и вы наверно понимаете мое замешательство и горе, когда вы позвали эту скучную, серую рабыню…
— Ты смеешь обсуждать мои поступки? — голос Макса приобрел стальные нотки.
— О нет, нет, что вы! Я лишь говорю о своих чувствах к вам, — Далия села перед ним на пол и положила руки на колени, мастерски выбирая позы и ракурсы, чтобы выглядеть более соблазнительной и смиренной. Она заговорила почти шепотом:
— Я и рада, что Вы разочаровались в этой девчонке, я так жду…
Макс не дал ей договорить:
— Почему интересно ты решила, что я разочарован? — принц схватил Далию за руки и притянул к себе так, что их глаза были друг от друга на расстоянии пары сантиметров. Далия замерла, она только сейчас поняла, что принц зол и с трудом сдерживает раздражение.
Отвечай, — тихо приказал Макс.
— Она сама так сказала, сама! Сказала, что вы ее выгнали, — пролепетала служанка.
— Что именно она тебе сказала?
— Я не помню…
— Что. Именно. Она. Тебе. Сказала. — отчеканил Макс, сильнее сжав нежные руки Далии.
На глазах служанки показались слезы от обиды:
— Мы все видели, что она пришла ночью, — всхлипывая, начала девушка, — Утром я подошла к ней и сказала, что должно быть вы ее просто выгнали, потому что она недостойна вашего внимания — Далия замерла и набрала воздуха, — а она…махнула. Я думала у них на Земле это да, Я не знала!
Махнула? — переспросил Макс, — Как махнула?
— Нуу. примерно вот так, и Далия сделала странный жест рукой, проведя ей по воздуху, сложив пальцы в кулак и выставив только средний палец.
Макс секунду молчал, потом начал безудержно смеяться, у него даже слезы на глазах выступили. Далия замерла в недоумении.
— Ну ты ее видимо совсем достала со своей лекцией о том, кто кого достоин! — выдавил сквозь смех из себя Макс. Далия поняла, что этот жест скорее прямо противоположен согласию и покраснела от унижения. В глазах загорелись мстительные огоньки.
Наконец Макс успокоился и тихо произнес, глядя в глаза бывшей фаворитке:
— Далия, ты знаешь, что больше я тебя не позову и рабыня эта или какая-нибудь другая здесь совершенно не причем. Я все сказал тебе 2 месяца назад, не срывай свою злость на других девушках… сегодня ты насмешила меня и отпускаю тебя, но если что-то подобное повторится, ты будешь наказана, — Макс еще раз сильнее сжал ее руки, — скажи, что поняла.
— Да, мой господин, — прошептала Далия, опустив голову, чтобы он не видел, какую ненависть зажег сейчас в ее глазах.
4. Знай свое место
— Лора, поторапливайся, а то пока суп принесешь, уже спать пора будет, — Раскатистым контральто подгоняла меня дородная энергичная Эби, главная кухарка замка. Ее румяное доброе лицо все пыталось изобразить строгость, но губы, привыкшие заливисто смеяться, не слушались и растягивались в улыбку против воли.
— Уже лечу, — пропела я, торжественно неся перед собой старинную супницу. Когда я попала в этот замок, меня определили на кухню под начальство доны Эби, чему я была несказанно рада. Она единственная из дон была добра со своими подопечными, конечно иногда строга (все-таки следить за столь огромной кухней дело непростое), но всегда справедлива. Старшей, Доне Коре, своих не выдавала, запрещала их наказывать, а разбиралась во всем сама, за что заслужила непререкаемый авторитет среди слуг, а ее чувство юмора и неиссякаемое жизнелюбие делало атмосферу на кухне самой веселой в доме. Главные ее минусы были: любовь к скабрезным шуточкам, а так же рассказывать сплетни так громко, что не слышно было разве что на крыше, ну и конечно совать свой крупный нос не в свои дела.
Все эти недостатки я в полной мере испытала на себе сегодня утром, когда сначала она, думая, что меня с позором выставили, пыталась на морковке научить нерадивую, как сделать приятное мужчине, а потом, узнав от лакея Корни, что я не так плоха, начала задавать вопросы личного характера, разудало похлопывая меня по плечам и размахивая все той же, уже ненавистной мне, морковкой. Я пережила это все, только зная, что она не со зла и желает мне добра.
А вот Далия еще получит за свой длинный язык! Не на ту напала, тем более не нужен мне ее драгоценный принц, пусть ест его с кашей, если он конечно сам на эту гадюку позарится. Корни, разболтавшись, добрый час рассказывал мне во всех красках, какие сцены она закатывала нашему высокородному бедолаге. «Наверно он поэтому сразу после секса вырубается, — невольно усмехнулась я про себя, — боится, что начнут отношения выяснять и подарков требовать, а так захрапел и никаких претензий».
Погруженная в свои размышления, я не заметила господина, выходящего из-за угла. Я охнула от неожиданности, еще секунда и суп мог оказаться на нем, слава богу, он проворно отскочил и даже умудрился схватить меня за локоть, уберегая от падения. Я подняла голову на своего спасителя. Это был Макс. В полумраке коридора мне было сложно разглядеть выражение его лица, но я видела, как сверкают глаза.
