***
Окай припарковал джип у съемочной площадки. Я выпрыгнула из машины, ощупывая глазами соседние автомобили. Вон там, последняя в крайнем ряду, БМВ Макса, ура! Странно, передний бампер слегка помят, врезался куда-то? Не важно, я чуть не хлопала в ладоши, главное, что он уже тут. Окай снисходительно на меня посмотрел:
— Что, калымагу птенчика своего приметила? Смотри, не заскули от восторга.
Я только рукой на него махнула и поспешила на площадку. На самом деле мы с волчарой к удивлению отлично начали ладить. Он, конечно, не перестал сыпать мелкими гадостями как из рога изобилия, но после просьбы с моей стороны двусмысленные намеки все-таки из лексикона убрал, в комнате днем практически не появлялся и не донимал своим присутствием, если знал, что я в деревне. Когда выезжали в город, тоже старался под ногами не путаться, всегда держась в стороне, а по дороге даже развлекал всякими легендами и историями про оборотней. Причем Окай оказался удивительно интересным и самобытным рассказчиком.
По вечерам лишь одну не оставлял, находил меня, как только начинало темнеть и вел на общий ужин, который в стае проходил на улице у большого костра с жареным мясом, вином, песнями и плясками. Потом мы возвращались домой, на пальцах выкидывали кто первый в душ, и расходились по своим комнатам. В общем, я думала, будет хуже. Гораздо. Было правда пару неловких моментов, но Максу о них знать совершенно не обязательно.
На площадке уже царило оживление, обычное перед началом съемочного процесса. Родэна нигде видно не было, я спросила пару человек, но все только руками разводили. Ну где его носит? Понурившись, поплелась к своему фургончику. Странно, дверь открыта. Зашла и замерла на пороге. На маленьком старом диванчике, лежал, сложившись в три погибели, Макс и сладко посапывал на моей теплой кофте, заменив ей подушку. Густые черные ресницы подрагивали на щеках, черты лица были расслаблены и безмятежны, делая его лет на десять моложе. Интересно, сколько он уже здесь? У него же все затечет. Я, закрыв дверь, аккуратно присела рядом, проводя рукой по растрепанным кудрям:
— Макс, — прошептала на ухо. Он только нахмурившись, что-то недовольно пробурчал и попытался перевернуться, но вместо этого чуть не свалился с горе-дивана. Я засмеялась.
— Что, лучше места выспаться не нашлось, Родэн?
Он сонно поморгал, потом расплылся в довольной улыбке и резко потянул за руку, приподнимаясь, подминая под себя, устраиваясь сверху.
— Привет, я уж заждался, с трех часов ночи тут торчу, — сказал Макс сиплым со сна голосом, и не дожидаясь ответа, начал целовать раслабленно, еще сонно, лениво скользя языком во рту, окутывая уютным теплом. Рука поползла под платье, медленно проводя жаркую дорожку по бедру, цепляя трусики. Другая расстегнула пуговичку сверху, обнажая грудь.
— Почему с трех? — глухо спросила я, поглаживая напряженные плечи.
Макс оторвался от соска и поднял на меня дымный взгляд:
— Пришла в голову шальная мысль, вдруг догадаешься пораньше приехать. Совсем забыл, что ты везде с этим клыкастым шалопаем таскаешься.
Улыбка тронула губы и он снова опустил голову, нежно втягивая розовую вершинку, легонько прикусывая, посылая зудящие лучики удовольствия по телу, собирающиеся внизу живота.
Левая рука едва ощутимо прошлась по влажным складкам, вынуждая выгнуться за ней, ловя прикосновение. Потом еще раз, уже настойчивей, и наконец накрыла нежную плоть между ног, как бы случайно проникая пальцем внутрь, дразня.
— Мааакс, — на грани слуха прошептала я, выдыхая, заключая в его имя все: и мольбу, и нежность, и страсть, и нетерпение. Мне уже давно казалось, что этим простым словом из четырех букв можно описать все чувства, бурлящие во мне. Не нужна была прелюдия. Только ощутить себя одним. Я скучала.
Он как-будто понял, и, не став больше тянуть, вошел, заполняя все собой, приподнимая мои бедра, заставляя обвить его ногами, не убирая пальцы с чувствительной пульсирующей горошинки. Все так же медленно, сонно, не нарушая ритма, давая прочувствовать каждый милиметр скользящей плоти внутри. И эти круговые движения рукой в такт, ласкающие клитор. Кровь прилила к щекам, зашумела в ушах приливными волнами. Тихие стоны заменили дыхание. Глаза сами собой закрывались. Я впилась в спину ногтями, остро жалея, что на нем футболка, вжимаясь в жаркое тело, чувствуя нарастающее напряжение, ищущее выход.
Движения Макса во мне стали резче, с каждым толчком ускоряясь, пальцы сильнее давили, не останавливаясь ни на секунду. Было почти больно, так хотелось, так хотелось…
— Моя дурь, — хрипло прошептал Макс, сильно прикусив мочку, и что-то внутри наконец взорвалось, растекаясь жидким огнем, заставляя дрожать, на щеке я чувствовала его сбивчивое дыхание, последний глубокий толчок и свистящий стон сквозь зубы.
Погладила влажную футболку на спине, открывая глаза, ловя взглядом любимое лицо. Он тоже смотрел на меня, внимательно, вбирая каждую черточку.
— Мелкая, ты Родэна…не видела, — раздался вдруг до боли знакомый бас со стороны входа. Черт! Я же вроде закрывала… Макс резко поднял голову на Окая и пронзил его свирепым взглядом.
— Вон отсюда, — зашипел на незваного гостя.
В ответ послышался лишь пренебрежительный смешок, но дверь все же захлопнулась. Потом тяжелые шаги вдоль фургончика и в окошко над диваном бесцеремонно постучали кулаком:
— Эй, высочество, там тебя уже обыскались, так что вытаскивай свою свистульку из моей подопечной и дуй к режиссеру.
После высказанного пожелания, опять послышались шаги, удалявшиеся от нас.
— Вот же волчья морда, — пробормотал Макс, но как-то беззлобно.
Я прыснула, не в силах сдержаться.
Родэн натянул джинсы и лег набок, оперевшись головой на одну согнутую руку, другой убирая выбившиеся прядки, упавшие мне на лицо.
— Не пойдешь? — спросила я.
— Сейчас, — ответил он, не предпринимая никаких попыток подняться, — Хотел спросить, как у тебя дела с клыкастым.
— Нормально, — пожала плечами, — он в принципе ничего, когда молчит. А когда спит, вообще замечательный. Кстати хотела поговорить с тобой об этом. Нам обязательно в одних апартаментах жить? А то есть определенные бытовые неудобства…
— Пока обязательно, — нахмурился Макс, — Окай хорошо племя не знает, да и от вампиров еще не понятно, чего можно ждать. А что? Пристает?
— Неет, — как можно убедительней протянула я, — Просто то в душе по часу торчит, то в туалете. Если выпьет, храпит так, что стаканы со стола сползают. Вещи разбрасывает. Ну так в общем, по мелочи.
— Ясно, — сказал Макс, пристально всматриваясь в меня, похоже понял, что недоговариваю, — И больше ничего не было?
— Нет, — ответила и резко встала, чтобы хоть как-то скрыться от его сканирующего взгляда.
Ну в самом деле, не рассказывать же ему, как Окай, выйдя из душа в одном полотенце, полез на стул помочь достать мне соковыжималку, стоящую на верхнем шкафу на кухне. И в этот момент дурацкая тряпка развязалась и я чуть носом не уткуналась в его впечатляющих размеров первичные половые признаки. Рассмотреть к счастью ничего не смогла, так как едва не ослепла прилившей крови и унизительной стыдливости, накрывшей с головой. Тот только рассмеялся:
