Генри покачал головой.
Мужчина вздохнул. Прежде чем Генри успел как-то отреагировать, он сократил расстояние между ними, обнял его – далеко не дружески – и с ходу произвел какой-то прием, который заставил Генри издать тихий писк и отступить, хватаясь за плечо. Некоторые заорали бы, но Генри, как и незнакомец, предпочитал хранить секреты.
– Не трать мое время, – сказал мужчина, – раз уж я начал весьма цивилизованным образом.
«Робо-Пи, – подумал Генри. – Лети ко мне».
Где-то в доме наверняка было приоткрытое окно. Миссис Ву вечно включала отопление слишком сильно…
– Если вы хотите узнать какой-то секрет, – ответил Генри, осторожно щупая плечо, – то сами тратите свое время зря.
– Бога ради, – произнес мужчина.
Он нагнулся и достал из кобуры на лодыжке пистолет.
– В любое другое время я счел бы твое поведение очень достойным. Но сейчас просто лезь в машину, пока я тебя не застрелил.
Пистолет победил, как обычно. Генри бросил последний взгляд на дом, а затем зашагал к стоявшей через дорогу белой машине. Он узнал ее, хотя и не понял, что это значило. Генри открыл заднюю дверцу.
– Садись вперед, – велел мужчина. – Я же сказал, нам надо поговорить.
Генри выполнил приказ, в третий раз оглянувшись на дом. Незнакомец сел за руль и отъехал от обочины. Он выключил радио («Да, я любовник, а не боец», – пело оно) и сказал:
– Я просто хочу знать, кого ожидать и сколько от них будет проблем. Я совсем не заинтересован в том, чтобы когда-либо вновь встречаться с тобой.
Сидя впереди, Генри посмотрел в окно, а потом застегнул ремень безопасности. Он подтянул ноги к груди и обвил руками голые колени. Он начал слегка дрожать. Мужчина включил обогреватель.
– Куда вы меня везете? – спросил Генри.
– Мы объедем квартал, как делают разумные люди, которые пытаются поговорить.
Генри подумал про дыру в земле.
– Я никогда не вел разумных разговоров с человеком, у которого пистолет.
Он вытянул шею, чтобы посмотреть назад. Было темно, не считая света фонарей. Он, наверное, уже слишком далеко отъехал от дома, и Робо-Пи его не услышала бы, но тем не менее Генри взмолился в последний раз: «Обратись к кому-нибудь, кто сможет вмешаться».
Эта просьба не имела особого смысла в словах, но в мыслях Генри она имела смысл, и для пчелы это было самое главное.
– Послушай, – сказал незнакомец. – Мне жаль, что я тебя ударил. Просто рефлекс.
В ветровое стекло что-то ударилось с металлическим стуком. Когда мужчина вытянул шею, чтобы понять, что такое попало в машину, Генри выжидающе выпрямился. Подавшись вперед, он увидел с краю стекла три тонкие черные линии.
Зазвонил телефон.
Мужчина издал невнятный звук, прежде чем достать телефон из бардачка. Звонивший явно имел право на его внимание: незнакомец взял мобильник и зажал между щекой и ухом, одновременно не выпуская рычаг переключения передач. Он сказал собеседнику:
– Это очень странный вопрос.
Генри воспользовался возможностью, чтобы приоткрыть окно на пару сантиметров. Робор-Пи немедленно слетела с ветрового стекла и просочилась в щель.
– Эй… – начал мужчина.
Пчела влетела в ладонь Генри. Он сжал кулак и радостно прижал его к груди. Ему теперь казалось, что он в безопасности.
Мужчина нахмурился, а затем сказал в телефон:
– Я много лет никого не похищал, но прямо сейчас в моей машине действительно сидит парнишка.
Пауза.
– Оба эти замечания верны. Я пытался прояснить кое-какие слухи. Ты хочешь с ним поговорить?
Брови у Генри взлетели вверх.
Мужчина протянул ему мобильник.
– Алло, – сказал Генри.
– Так, – сказал в трубке Ганси, – кажется, ты познакомился с мистером Греем.
38
Ктому моменту, когда Блу и Ганси встретились с ним и с Серым Человеком в «Свежем орле», Генри уже надел брюки. Бакалейный магазин был почти пуст, в нем царило сияющее безвременье – так выглядят все подобные места в определенное время суток. Над головой играла песня о том, как покинуть чьи-то сны и попасть в чью-то машину. Кассирша была только одна, и она даже не взглянула на Блу и Ганси, когда они миновали автоматические двери. Они обнаружили Генри в отделе с кукурузными хлопьями – он смотрел на экран телефона, а мистер Грей стоял в дальнем конце отдела, вполне убедительно читая текст на жестянке с овсяной крупой. Ни тот, ни другой не привлекали особого внимания. Мистер Грей сливался с интерьером, поскольку этому его научила профессия. Генри не сливался – буквально всё в нем, от пижонского пиджака и футболки с Мадонной до черных кед, вопило о деньгах, – но тем не менее он тоже не выглядел примечательно: Генриетта вполне привыкла к богатым юнцам из Агленби.
Генри держал в руках коробку с хлопьями, из тех, что есть невозможно, зато полезно. Он тут же поставил ее на место, когда увидел Ганси и Блу. Он, казалось, нервничал гораздо сильнее, чем на вечеринке. Блу подумала: возможно, так всегда чувствуют себя люди, которых недавно держали под прицелом.
– Вопрос, который я задаю себе, – произнес Ганси, – это «что я делаю в продуктовом магазине в одиннадцать часов вечера».
– Вопрос, который я задавал себе, – ответил Генри, – это «почему я сижу в машине какого-то громилы бог весть в котором часу». Сарджент, скажи, что ты не входишь в эту отвратительную бандитскую шайку.
Блу, сунув руки в карманы куртки, с извиняющимся видом пожала плечами и указала подбородком на Серого Человека.
– Он, типа, встречается с моей мамой.
– Ну и клубок, – сказал Ганси неровным, наэлектризованным голосом.
После вечера в Амбарах он был на взводе, и присутствие Генри лишь усиливало его волнение.
– Я не собирался предпринимать именно такой шаг для развития нашей дружбы. Мистер Грей?
Ему пришлось окликнуть мистера Грея еще раз, поскольку оказалось, что Серый Человек не притворялся читающим надпись на банке с овсянкой – он действительно ее читал.
Серый Человек подошел к ним. Они с Блу коротко обнялись, потом он взял ее за плечи и повернул туда-сюда, изучая швы над бровью.
– Очень аккуратно.
– Да?
– Возможно, шрама не останется.
– Блин, – сказала Блу.
Ганси спросил:
– Приехать сюда – это была ваша идея или Генри?
Мистер Грей ответил:
– Я подумал, мальчик тут немного расслабится. Магазин хорошо освещен, есть камера, но звук она не записывает. Безопасно и спокойно.
Блу никогда раньше не думала о «Свежем орле» в таком ключе.
