Адам задрожал.
– Кабесуотер, где он?
Его голос надломился, и Кабесуотер прихлынул, пытаясь успокоить своего мага. Перед Адамом появился камень. Точнее, он всегда был, в том смысле, как бывает с волшебными предметами – примерно так появлялся и исчезал Ной. Адам видел этот валун и раньше – его покрытую прожилками поверхность испещряли фиолетово-черные буквы. Почерк Ронана.
Адам миновал валун, когда у него за спиной что-то завопило.
Это был Ронан. Наконец-то. Наконец.
Ронан обходил по кругу нечто лежавшее в выгоревшей траве между погибшими деревьями; приблизившись, Адам увидел, что это труп. Трудно было сказать, как он выглядел изначально. У него, видимо, была белая как мел кожа, но теперь ее покрывали глубокие раны, края которых завернулись и порозовели. Клубок внутренностей лежал под грязно-серым крылом, подцепленный окровавленным когтем. Сквозь разные части всего этого росли грибы, в которых ощущалось что-то до жути неправильное; на них было трудно смотреть.
– Нет, – сказал Ронан. – Нет, нет. Ах ты черт.
– Что это? – спросил Адам.
Рука Ронана зависла над двумя приоткрытыми клювами, расположенными бок о бок – оба были окаймлены чем-то черным и фиолетово-красным, о чем Адам не хотел излишне задумываться.
– Мой ночной ужас. Боже. Блин.
– Что он тут делает?
– Не знаю. Его волнует то, что волнует меня, – сказал Ронан.
Он посмотрел на Адама.
– Это кошмар или реальность?
Адам удержал его взгляд. Вот к чему они пришли: кошмары стали реальностью. Не было никакой разницы между волшебным и реальным, когда они вместе стояли в Кабесуотере.
– Кто это творит? – спросил Ронан. – Я не слышу деревья. Всё молчит.
Адам удержал его взгляд. Он не хотел вслух произносить слово «демон».
Ронан сказал:
– Надо проснуться. Давай? Не хочу притащить что-нибудь из этого с собой. А я не могу удержать мысли… не могу…
– Да, – перебил Адам. Он тоже не мог. – Нам надо поговорить с остальными. Давай…
– Керау!
Тонкий крик Девочки-Сироты немедленно привлек внимание Ронана; тот вытянул шею, чтобы разглядеть ее среди темных ветвей и водоемов.
– Оставь ее, – велел Адам. – Она с нами в реале.
Но Ронан медлил.
– Керау! – вновь прокричала она, и на сей раз Адам услышал в ее голосе боль.
Он звучал тихо, по-детски, жалобно, и буквально всё в нем было запрограммировано, чтобы вызвать отклик.
– Керау, succurro!
Ронан понятия не имел, была ли это Девочка-Сирота, которая сидела с ними в Амбарах, или двойник, или чудовищная дьявольская птица с ее голосом. Но ему было плевать. Он сорвался с места. Адам бросился за ним. Всё, мимо чего он пробегал, выглядело жутко: заросли ив, провалившихся друг в друга, птица, поющая песню задом наперед, облачко черных насекомых, копошившееся над маленьким трупиком кролика.
Этот голос не принадлежал чудовищной дьявольской птице. Это действительно была Девочка-Сирота, ну, или нечто похожее на нее. Она стояла на коленях среди сухой травы. Девочка не плакала, но разрыдалась, как только увидела Ронана. Когда он, запыхавшись, потянулся к ней, она умоляюще простерла к нему руки. Адам решил, что она не двойник – он увидел на малютке свои часы со следами зубов на ремешке; и, во всяком случае, ослабевшему Кабесуотеру недостало бы сил, чтобы породить неискаженную версию Девочки-Сироты.
– Succurro, succurro! – всхлипывала она. – Помогите, помогите…
Руки, которые она протягивала к Ронану, были до локтей забрызганы кровью.
Ронан с разбега упал на колени, обнял ее, и Адаму почему-то стало больно, когда он увидел, с какой яростной страстью тот прижимает к себе это маленькое странное создание из мира грез и как Девочка-Сирота утыкается лицом ему в плечо. Ронан встал, держа ее на руках – очень крепко, – и Адам услышал, как он сказал:
– Ты поступила правильно, всё будет хорошо, мы просыпаемся.
А потом Адам увидел ЭТО. Он увидел это раньше Ронана, потому что Ронан еще не успел посмотреть за спину Девочке-Сироте. «Нет, нет». Девочка-Сирота остановилась здесь не потому, что не смогла бежать дальше. Она упала здесь, потому что только досюда сумела дотащить труп. «Труп» – это еще мягко сказано. К самому большому куску прилипли длинные пряди волос, остальное тянулось в длину, как нитка кошмарных бусин. Вот почему руки Девочки-Сироты были покрыты кровью. Она тщетно пыталась кого-то спасти.
– Ронан, – предупредил Адам, ощутив прилив ужаса.
Услышав его голос, Ронан обернулся.
Несколько секунд он смотрел на Адама, и Адам жалел, что не может остановить мгновенье. «Просто проснись», – подумал он, хотя знал, что Ронан этого не сделает.
Ронан опустил взгляд.
– Мама?
45
Взависимости от того, с чего начать, речь в этой истории шла о Сером Человеке.
Серый Человек любил королей.
Ему нравились официальные короли, которые имели титул, корону и всё такое, но также и неофициальные, которые правили, вели за собой и распоряжались, не имея ни благородной крови, ни нормального трона. Ему нравились короли, которые жили в прошлом и которые жили в будущем. Короли, которые стали легендой только после смерти. Короли, которые стали легендой при жизни. Короли, которые стали легендой, хотя вообще не жили. Особенно он любил королей, которые использовали свою власть ради знаний и мира, а не ради статуса и богатства; которые прибегали к насилию только для того, чтобы создать государство, которому не придется жить насилием. Альфред – правитель, которого Серый Человек буквально боготворил, – воплощал всё это. Он победил вечно ссорившихся корольков англосаксонской Британии и объединил страну. Как искренне Серый Человек обожал таких, как Альфред, несмотря на то что сам стал наемным убийцей, а не королем.
Странно, но он не мог в точности припомнить момент этого решения.
Он помнил свою научную жизнь в качестве бостонского историка: лекции, статьи, мероприятия, архивы. Короли и воители, честь и вергельд. Но остальное было трудно сложить воедино. Трудно разобраться, что было подлинным воспоминанием, а что просто сном. В те времена один серый день просто переходил в другой, и он не исключал, что потерял в этом разъедающем тумане целые недели, месяцы или годы. Где-то там кто-то произнес слово «наемник», и где-то там кто-то отказался от собственной личности и стал Серым Человеком.
– Что мы рассчитываем здесь найти? – спросила Мора.
Они вместе сидели в машине и ехали в сторону Сингерс-Фоллз. Присутствие лишь двух третей Ломоньера в магазине не давало Серому Человеку покоя с тех пор, как он с ними расстался, и почти всю ночь он провел в усердных поисках третьего, наименее приятного брата. И теперь, хотя они потеряли из виду его взятую напрокат машину, они продолжали двигаться в направлении Амбаров.
