– Это не единственный колледж, куда ты послал анкету, – сказал Ронан, продолжая какой-то ранний разговор.
– Но туда я хотел больше всего. Опал, прекрати!
Ронан сунул голову под стол и перехватил ее взгляд.
– Ради бога. Возьми банку, иди во двор и поймай двадцать светлячков. И не возвращайся, пока не поймаешь двадцать светлячков.
Опал вышла на улицу. Светлячков в меркнущем свете было много, но ей никак не удавалось удержать пойманных в банке, пока она ловила новых, поэтому Опал потратила довольно много времени. Она не вернулась в дом, когда закончила, так как Ронан и Адам к тому моменту вышли – Адам шагал первым, быстро, опустив голову, сунув руки в карманы, по-прежнему босиком и не оборачиваясь. Ронан остановился на секунду, чтобы набросить куртку, а затем последовал за Адамом. Он дважды окликнул его, но Адам не ответил и не повернулся, даже когда Ронан поравнялся с ним.
Они шли молча к одному из сараев на склоне, едва видимому во мраке. Деревья, окружавшие долину, уже сделались чернее тьмы.
– Может, я вообще никуда не поступлю, – сказал Адам. – Значит, всё это было зря.
– Ну и что? Составишь новый список.
– Ты не понимаешь. Я бы пропустил семестр, если бы не подавал непрерывно документы на поступление, а от этого катится к черту вся финансовая помощь. Слушай, я и не надеюсь, что тебя это будет волновать…
И Адам добавил другим голосом:
– Я просто идиот.
– Да. С головы до ног. Где твои ботинки?
– Под столом.
– Опал, можешь сходить и принести?
Нет, она не могла, потому что было слишком скучно возвращаться в дом, в то время как они оба стояли здесь, в темноте, такие волнующие. Зато у Опал была банка с двадцатью светлячками, которых она и выпустила в лицо Адаму, подскакав к нему. Он попятился. Ронан молча обозревал эту сцену.
– Она очень полезна, – заметил Адам.
Опал тут же задрала нос.
– Знаю, – сказал Ронан. – Постой-ка.
Он остановился, снял ботинки и сунул в них носки.
Оставив их на обочине тропы, он точно так же, босиком зашагал рядом с Адамом. Все его сонные создания медленно начали стягиваться в поле – в темноте их было скорее слышно, чем видно. Опал постоянно думала, что эти животные глупы. Они были простыми существами, не такими замечательными, как она. Но Ронану они, очевидно, всё равно нравились. Опал слегка волновалась, что они расскажут ему про женщину, которую прогнали, но потом она вспомнила, что в животном мире так не бывает. В любом случае, когда животные увидели, что у Ронана нет в руках ведер и что Опал рядом, они предпочли держаться на расстоянии, щипля траву и копаясь в земле.
Адам и Ронан остановились, лишь когда дошли до самого дальнего поля. Адам никогда не бывал там, когда Ронан отправлялся поездить кругами на своей машине; он, видимо, удивился, когда обнаружил, во что Ронан превратил это место. Он смотрел на примятую траву и колеи в земле довольно долго, не говоря ни слова. Возможно, Адам чувствовал себя чужим здесь. Опал однажды каталась с Ронаном не потому, что хотела поездить в машине, а потому, что не хотела стоять в стороне. Ее трясло и было очень шумно. Машина всё время жаловалась, стереосистема издавала электронное чириканье. Ронан сказал Опал, что больше не разрешит ей ездить с ним, потому что ее стошнило за сиденье. Но Опал не возражала. Теперь она предпочла бы постоять в стороне.
– Ты поступишь, – наконец сказал Ронан Адаму. – И тебе не придется составлять новый список. Будет не так, как ты себе представлял, но всё равно неплохо.
– Напомни мне об этом потом.
– Обязательно.
Адам как будто слегка ободрился. Он потыкал ком земли босой ногой.
– А в новом Кабесуотере будет место для гонок?
Адам не смотрел на Ронана и не видел странное выражение, которое промелькнуло у него на лице, зато Опал видела.
– Будет похоже на гипермаркет, – сказал Ронан. – Я живу во сне.
Адам рассмеялся, а потом выдохнул. Он, казалось, немного успокоился. Они взялись за руки, и всё стало далеко не таким интригующим. Опал подождала, не будет ли еще повышенных голосов или рассуждений об ее полезности, но они молчали, а затем развернулись и направились обратно к дому. Единственное, о чем они говорили, так это о том, что запачкали и ободрали ноги – проблемы вообще не возникло бы, будь у них копыта.
Настало жаркое лето. От Адама и Ронана пахло сильнее, чем раньше, хотя, казалось, они этого не замечали и ничуть не беспокоились. Ронан случайно устроил пожар в одном из небольших сараев, и, хотя сначала было много шуму, потом стало безудержно весело, Адам и Ронан швыряли в огонь разные вещи, а на заднем плане гремела музыка. Машина Адама покинула кирпичи и почти немедленно на них вернулась. В полях было много мышей, которых Опал очень нравилось ловить, а иногда и есть. Женщина-облако продолжала приносить еду и книги на скамейку у ручья, а порой еще и чемоданчик с трубками, которые она вставляла себе в нос, – это было интересно, и в течение нескольких дней после того, как Опал это увидела, она тоже совала разные вещи себе в нос.
Адам починил старый канавокопатель, принадлежавший Линчам, и вырыл на одном из полей стратегически расположенную яму. Она постепенно начала наполняться водой из естественного источника, а довершил дело неестественный шланг. В самые жаркие дни Ронан и Адам раздевались и прыгали в образовавшийся водоем. Опал не хотела плавать, но Адам учил ее, пока она не перестала бояться, а Ронан бросал в воду плавучие предметы и приказывал ей приносить, пока ему самому не надоедало лежать на берегу. Он приснил себе два потрепанных черных крыла, которые не держали его в воздухе, и использовал их как временный трамплин для ныряния – поднимался на пару метров над водой и падал с громким плеском. Опал плавала на спине и бултыхала ногами, как показал ей Адам, а юноши то цеплялись друг за друга в воде, то разделялись. От жары всё делалось пахучим и больше походило на себя. Жизнь была прекрасна.
Лето, впрочем, тоже было животным, как и люди, и поэтому в конце концов его ждала смерть.
Конец лета оказался одновременно хорошим и плохим. Хорошо: Адам придумал игру в мяч, для которой требовались крикетные воротца, но она была лучше крикета, и Ронан иногда играл в нее с Опал, в то время как над ними плыл дымок от гриля, пропитывая одежду Ронана восхитительным запахом. Плохо: Ронан и Адам всё чаще и чаще обсуждали, можно или нет найти средство для ведра с гайками, прежде чем настанет осень и Адам уедет (или ему надо просто взять машину Ронана). Пусть даже Опал сама часто уходила из дома, ей не нравилось, что Адам куда-то уедет: он ведь мог состариться и умереть, так и не вернувшись. Хорошо: Ронан проводил меньше времени в длинном сарае со своими снами. Вместо этого он чинил другие строения и что-то печатал на компьютере, в который лазила незнакомая женщина; следовательно, он зачастую целыми днями принадлежал Опал – Ронана приходилось делить только с Бензопилой, которую та ненавидела и порой мечтала съесть. Плохо: дважды Ронану звонил его друг Ганси, и оба раза Ронан ничего не говорил, только слушал оживленную болтовню в трубке и что-то буркал в ответ. После разговора Ронан уходил и ложился, один раз в своей комнате, другой в комнате Авроры; в первый раз он долго молчал, а во второй держал в руке фотографию родителей и беззвучно плакал.
