Пока они шагали обратно к ферме Диттли, наклоняясь навстречу ветру, с безоблачного неба непрерывно моросил дождь. Адам поднял руку, чтобы вытереть влагу со щеки, и Блу сказала:
– Адам, твое лицо…
Адам опустил руку – кончик пальца был красным. Блу поймала еще одну случайную каплю. Красную.
– Кровь, – сказал Ронан, скорее констатируя факт, чем тревожась.
Блу содрогнулась.
– Чья?
Ганси взглянул на красное пятнышко у себя на плече, приоткрыв рот от удивления.
– Ганси, – сказал Адам и куда-то показал. – Смотри.
Они остановились в середине примятого дождем поля и уставились в ясное небо. На горизонте что-то ярко блестело, как солнце, отражающееся от высоко летящего самолета. Блу заслонила глаза ладонью и заметила, что у этой штуки есть огненный хвост. Она никак не могла понять, что это такое, столь хорошо видимое при дневном свете…
– Самолет падает? – спросила она.
– Комета, – уверенно заявил Ронан.
– Комета? – эхом повторил Адам.
Блу испугалась сильнее, чем в пещере, когда им грозила непосредственная опасность. Что они делали?..
– Начинается! – закричала женщина. – Снова начинается! Кругами, кругами и кругами!
Она закружилась по полю, по-прежнему со связанными за спиной руками. В солнечном свете ее величественная красота стала еще очевиднее: довольно крупный нос, очень приятной формы, округлые щеки и лоб, темные загадочные брови и, конечно, невероятно длинные волосы, которые змеились вокруг тела. Фиолетово-красное одеяние напоминало пятно яркой краски посреди поля.
Ганси наблюдал, как небесный объект медленно прожигает след в синеве. Он сказал:
– Приметы и предзнаменования. Комету видели в 1402 году, когда Глендауэр начал мятеж.
– Ха! – воскликнула женщина. – Мятеж, мятеж, мятеж! Много крови было тогда, много крови пролили все!
И это тоже прозвучало как строчка из песни.
Адам схватил женщину за плечо, остановив вращение. Она вывернулась у него из рук, как пьяная, и устремила на юношу безумный взгляд.
– Ты, – сказала она, – нравишься мне меньше всех. Ты напоминаешь одновременно человека и пса, которого я никогда не любила.
– Я запомню, – произнес Адам. – А как насчет подарка? За то, что мы тебя разбудили.
«Конечно, – смущенно подумала Блу. – Конечно, нам нельзя было об этом забывать». По легенде, все спящие, не только Глендауэр, делают подарки. С ума сойти, это никому не пришло в голову. Но все, что казалось очевидным в теории, на практике было мутным, громким и пугающим.
Женщина издала крик, похожий на карканье, потом еще раз – Блу не сразу поняла, что это смех.
– Подарок! За то, что вы меня разбудили! Безродный щенок! Я и не спала.
Адам уставился на нее, обиженный и окаменевший. Одно-единственное слово – «щенок» – дошло буквально до костей.
Вмешался Ганси – пугающе вежливый:
– Мы были с тобой исключительно добры. Его зовут Адам Пэрриш, и именно так к нему следует обращаться.
Она эффектно поклонилась Ганси, припав на одно колено, по-прежнему со связанными руками, и издевательски выговорила:
– Простите, мой лорд.
Он пренебрежительно поджал губы.
– В каком смысле – ты не спала?
– Спать ложись, моя малютка, – ласково сказала женщина. – И во сне увидишь битву. Только я не спала. Не могла. Я всегда страдала от бессонницы! – она приняла драматическую позу, расставив ноги, чтобы сохранить равновесие. Капля крови скатилась по ее щеке, как слеза. Пронзительным голосом она закричала:
– Помогите! Помогите! Я не сплю! Вернитесь! Вернитесь!
И тише:
– Вы что-нибудь слышали? Только шум крови, бьющейся в моем мужском естестве! Идемте!
Ронан скривил губы.
Блу была практически уверена, что слышала этот звук в коридорах собственной школы. Она спросила:
– Ты хочешь сказать, что пролежала без сна шестьсот лет?
– Плюс-минус двести, – пропела женщина.
– Неудивительно, что она рехнулась, – сказал Ронан.
– Ронан… – начал Ганси, но явно не смог придумать хорошей отповеди. – Ладно, пошли.
Джесс Диттли уставился на гостью. Она была почти одного роста с ним.
– ЭТО КТО?
– Ваше проклятие, – ответил Ганси.
Джесс явно сомневался. Он обратился к женщине:
– НУ-КА СКАЖИ – ЭТО ТЫ ЗАСТАВЛЯЛА СТЕНЫ МОЕГО ДОМА ПЛАКАТЬ?
– Раза три – или пять, – ответила та. – Это кровь твоего отца заставила меня замолчать?
– ТЫ УБИЛА КОШКУ МОЕЙ ЖЕНЫ?
– А это, – пропела она, – был просто несчастный случай. А перед тем пролилась кровь твоего дедушки?
– УВЕДИТЕ ЕЕ ОТСЮДА, – попросил Джесс. – ПОЖАЛУЙСТА.
Когда парни вывели женщину через другую дверь, и за ними спешно последовали Мэлори и Пес, Блу задержалась. Она стояла рядом с Джессом, который отдернул потрепанную занавеску, чтобы понаблюдать, как женщину убеждают сесть в машину. Блу заметила, что она укусила Пса.
Теперь, когда эту женщину увели, Блу было не так страшно. Хотя она не могла отогнать жуткое воспоминание о том, как зловеще раскрывался клюв Бензопилы во время мнимого пения, и о том, как вздрогнуло у нее сердце, когда тело шевельнулось в гробу в первый раз. Это странное колдовство ничуть не походило на естественную магию Кабесуотера.
– ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ.
Блу сказала:
– Она провела без сна несколько веков. Когда кто-либо из Диттли умирал в пещере, это, очевидно, ее на некоторое время утихомиривало. Она и была проклятием. Теперь вам необязательно ходить в пещеру и умирать там.
Джесс отпустил занавеску.
– ТЫ ДУМАЕШЬ, ТАК ЛЕГКО ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ПРОКЛЯТИЯ?
– Возможно. Наверное. Она и правда пробыла там очень долго, – сказала Блу. – Не меньше, чем прожил тут ваш род. Вы слышали – она сама призналась во всем.
– НО ЧТО ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ С НЕЙ ДЕЛАТЬ?
– Не знаю. Что-нибудь, – Блу похлопала его по руке. – А вы позвоните жене. Или позовите собаку.
Джесс поскреб грудь.
– ТЫ РЕАЛЬНО ОЧЕНЬ СЛАВНЫЙ МУРАВЬИШКА.
Они пожали друг другу руки.
Блу видела, как он смотрел на них из окна, когда они уезжали.
Они, разумеется, отвезли женщину в дом номер 300 на Фокс-Вэй, где обнаружили совершенно равнодушную Каллу, довольно-таки встревоженную Джими и потрясенную Орлу. Персефона бросила на гостью один взгляд, решительно кивнула и исчезла наверху. Мэлори пил подножный чай в гадальной. Адам и Ронан маячили в коридоре и подслушивали – столкнуться лицом к лицу с яростью Каллы они попросту боялись.
