Гринмантл понятия не имел, что это значит, но Моррис и Зверь немедленно шагнули к Серому Человеку. Диттли встал.
За обескураживающие две секунды Серый Человек отправил Зверя в могилу или в больницу. А Моррис внезапно оказался неплохим противником. Они дрались молча, тяжело сопя и выдыхая от полученных ударов. Джесс Диттли отложил ружье и ухватил Гринмантла за обе руки, как капризного ребенка.
– А теперь все бросьте всё, – велела Пайпер.
Она целилась из пистолета в голову Серого Человека. Из серебристого. Гринмантл по-прежнему сомневался, что серебристые пистолеты выглядят опаснее черных. Зато явно не сомневались остальные. Серый Человек прищурился, но Морриса выпустил.
Пайпер явно была довольна собой. Она сказала Серому Человеку:
– Ну, как ощущения? Круто? Помнишь, ты приставил к моей голове пушку? Да. Это было мерзко.
Выражение лица у Серого Человека не изменилось. Вполне возможно, опция «страх» у него просто отсутствовала.
– Откуда ты это взяла? – спросил у жены Гринмантл. – А для меня не прихватила?
Пайпер испепеляюще взглянула на него и вздернула подбородок.
– Возьми вон то.
Она имела в виду ружье Джесса Диттли, которое тот отложил, чтобы схватить Гринмантла. И Гринмантл подумал, насколько бессмысленно милосердие. Если бы Джесс Диттли выстрелил, Гринмантл теперь не держал бы его под прицелом.
Он направил ружье в грудь Джессу Диттли. Все это ему страшно не нравилось. Гринмантл не любил что-либо делать сам. Он предпочитал нанимать других. Предпочитал оставлять отпечатки пальцев при себе.
Он не хотел в тюрьму.
Во всем была виновата Пайпер.
– Уйди с дороги, – сказал он и тут же пожалел, что не придумал фразу поинтереснее.
– Я ВАМ ЭТОГО НЕ ПОЗВОЛЮ.
Гринмантл взглянул на Джесса Диттли. С ума сойти, такой рост нужно объявить вне закона.
– Честное слово, ты без необходимости усложняешь дело.
Джесс Диттли просто покачал головой – очень медленно.
Гринмантл сделал еще одну попытку:
– Отвали!
В кино это срабатывало мгновенно. Ты направляешь на человека ствол, и он спешно убирается с дороги. Он не должен стоять, глядя на тебя.
Джесс Диттли сказал:
– ЭТО НЕ ТВОЯ ПЕЩЕРА.
И тогда Пайпер выстрелила.
Три раза, быстро. Три черных пятна появились у него на футболке и на голове.
Когда все пришли в себя и взглянули на нее, она уже держала под прицелом Серого Человека.
Гринмантлу просто не верилось, каким… невероятно мертвым был этот великан. Однозначно мертвым, простреленным. В нем были дырки. Гринмантл не мог отвести от них взгляда. Возможно, пули прошли насквозь…
– Пайпер, – сказал он. – Ты только что убила человека.
– Потому что остальные ничего не делали. Нашли время мериться длиной, – сказала Пайпер. И обратилась к Серому Человеку: – Тащи его в пещеру!
– Нет, – ответил тот.
– Нет? – и у Пайпер сделалось лицо убийцы – впрочем, такое лицо у нее было всегда.
– Не стреляй, – вмешался Гринмантл.
Пульс у него так и прыгал. Он думал только о том, насколько убедительно будут выглядеть документы из конверта в сочетании с событиями нынешнего вечера. Разве Пайпер не знала, что преступление предполагает тщательное планирование и заметание следов? Самое трудное – не стрельба, а уничтожение улик.
– Я не собираюсь таскать трупы без перчаток, – произнес Серый Человек ледяным тоном, ясно давая понять, каким образом он достиг таких высот в своем ремесле. – Я бы и стрелять в него без перчаток не стал. Глупо оказаться в тюрьме из-за отпечатков и порохового осадка на руках.
– Спасибо за совет, – сказала Пайпер. – Моррис, ты в перчатках. Тащи этого парня, и пошли.
– А с ним что? – спросил Моррис, глядя на Серого Человека.
– Свяжи его. Прихватим с собой. Колин, что ты стоишь как столб?
– Вообще-то, – сказал Гринмантл, – я, пожалуй, лучше пережду.
– Ты издеваешься.
Нет, он не издевался – более того, его тошнило. Не нужно было жениться. Не нужно было уезжать из Бостона. Нужно было жить в Бостоне и не жениться. Он двинулся к двери. Гринмантл хотел обеспечить себе хоть какое-нибудь прикрытие на тот случай, если Пайпер разозлится и решит пальнуть и в него.
– Я просто… пойду обратно. Пойми меня правильно. Ты потрясающе выглядишь с пистолетом, но…
– Вот так всегда. Ты говоришь: «Мы будем делать это вместе, ты и я», но кто в конце концов вынужден трудиться? Я. А ты идешь и начинаешь что-нибудь новенькое. Прекрасно. Иди. Но не думай, что я побегу за тобой.
Он встретился глазами с Серым Человеком. Тому как раз связывали руки за спиной. Надежно, кабельной стяжкой.
Серый Человек посмотрел на тело Джесса Диттли и на мгновение закрыл глаза. Невероятно, но лицо у него было злое. Значит, все-таки он обладал какими-то чувствами.
Гринмантл помедлил.
– Или делай, или вали отсюда, – резко сказала Пайпер.
– Идите, Колин, – произнес Серый Человек. – Вы бы избавили нас обоих от массы неприятностей, если бы вообще не приезжали сюда.
Гринмантл воспользовался возможностью и ушел. Он заблудился, пока брел через поле – он всегда был топографическим кретином – но, как только он оказался в машине, дорога стала очевидна. Прочь отсюда. В любую сторону. Все дороги вели прочь.
46
Блу Сарджент было страшно.
Есть много хороших антонимов к слову «страшно».
Бесстрашно, безбоязненно, бестрепетно.
Еще можно сказать – «храбро» или «отважно».
Но Блу Сарджент храбрилась именно потому, что ей было страшно.
Если умерла Персефона, значит, кто угодно мог умереть. Мора. Ганси. Без всякой церемонии, без предзнаменований.
В одну секунду.
Они снова отправились в Кабесуотер. С Каллой, но без Мэлори (он все еще был вне зоны доступа). И без мистера Грея – он просто исчез без объяснений. И без Ноя, который возник утром лишь в виде краткого шепота над ухом у Блу.
Они снова запаслись необходимым снаряжением и касками, но на сей раз первыми шли Адам и Ронан. Это была идея Адама, которую поспешно поддержал Ронан. Кабесуотер не позволил бы Адаму умереть – благодаря сделке, а Ронана он защищал по каким-то неведомым причинам.
Было темно. Фары двух машин, «БМВ» и «Камаро», лишь на несколько шагов проникали в туман, поднимавшийся над мокрым полем на опушке Кабесуотера. Казалось невероятным, что Персефона умерла не далее чем сегодня. Почему некоторые дни бывают такими долгими?
