Стоя возле машин, Блу попросила Каллу:
– Пожалуйста, останься здесь и последи за временем вместе с Мэтью.
– Ни за что, детка. Я пойду с вами, – ответила та. – Я не позволю вам делать это самим.
– Ну пожалуйста, – повторила Блу. – Я же не одна. И я не выдержу, если…
Она не договорила. Не сумела произнести: «Если и ты умрешь».
Калла обхватила ладонями голову Блу, приглаживая непослушные волосы. Девушка знала: Калла чувствует все, что она не в силах сказать. Но Блу это не смущало. Иногда слова невозможны.
Калла взглянула ей в глаза. Ее пальцы исследовали душу Блу.
«Пожалуйста, поверь мне, пожалуйста, останься здесь, пожалуйста, поверь мне, пожалуйста, останься здесь, пожалуйста, не умирай».
Наконец Калла сказала:
– Так. Я хорошо умею держаться за реальность. Я останусь здесь и буду вас заземлять.
– Спасибо, – прошептала Блу.
В Кабесуотере клубился туман и… туман. Ронан поздоровался с деревьями. Он двигался в расплывчатом кругу света от фонаря, который создал во сне и прихватил с собой из Амбаров. Адам называл его призрачным огоньком – вполне уместно.
Ронан почтительно просил дать им пройти.
Блу подумала, что это похоже на молитву.
Деревья зашелестели в ответ, невидимые листья задвигались в темноте.
– Что они сказали? – вдруг спросил Ганси. – Они ведь не просто попросили нас быть осторожнее?
– Третий спящий, – ответил Ронан. – Они предупредили, что не надо его будить.
Они зашли в пещеру.
По пути вниз, к пропасти, Гвенллиан запела песню о том, что нужно доказать свое право быть королем.
Они шли все дальше.
Гвенллиан продолжала петь, теперь уже об испытаниях, сложных задачах и рыцарях-претендентах. В движущихся лучах света от головных фонарей руки Адама то сжимались в кулаки, то разжимались.
– Пожалуйста, замолчи, – сказала Блу.
– Мы на месте, – сказал Ронан.
Гвенллиан замолчала.
Адам встал рядом с Ронаном у края пропасти. Оба смотрели в нее, как будто могли разглядеть дно. Свет вокруг них был странным, золотистым – он исходил не только от фонарей в руках и на касках, но и от призрачного огонька.
Адам что-то негромко сказал Ронану. Тот покачал головой.
– Дна по-прежнему нет? – донесся из конца цепочки голос Ганси.
Ронан снял с плеча фонарь, висевший на ремне, как сумка, и привязал его к страховочному тросу.
Блу было страшней, чем раньше. Она гораздо меньше боялась, когда сама делала что-то жуткое.
– Опусти фонарь, – велел Ронан Адаму. – Давай посмотрим, что там внизу.
Они стояли там несколько бесконечных минут, раскачивая призрачный огонек в пропасти. Полосы света бешено метались туда-сюда по стенкам. Видимо, результаты не удовлетворили парней. Адам наклонился вперед, Ронан крепко схватил его за руку, а потом оба повернулись к остальным.
– Ничего не видно, – сказал Адам. – Вариантов нет, только лезть.
– Пожалуйста… – начал Ганси и замолчал. – Осторожнее.
Адам и Ронан переглянулись, затем посмотрели на расщелину. Вид у них был очаровательный и храбрый – они доверяли Кабесуотеру, ну или друг другу. Они не боялись, поэтому Блу боялась за них.
– Скажи это, – потребовал Ронан.
– Что? – уточнил Ганси.
– «Эксцельсиор».
– Это значит «вперед и вверх», – сказал Ганси. – То есть подъем. А мы собираемся спускаться.
– Ну и ладно, – ответил Ронан. – Стукни раз, стукни два…
Он исчез в дыре. Его голос продолжал доноситься снизу.
Адам крикнул:
– Я не буду подпевать! – и последовал за ним.
Ронан пел и пел, а потом вдруг замолчал.
Настала тишина.
Полная тишина, какая бывает только в пещере.
Послышался стук, словно катились мелкие камушки.
И снова тишина.
– Господи, – сказал Ганси, – я этого не выдержу.
– Тревога есть слабость, король, – ввернула Гвенллиан.
Тишина.
Потом раздался короткий хриплый крик, непонятно чей. Это мог быть Адам, Ронан или вообще кто-то третий.
Ганси издал ужасный звук и прижался лбом к стене. Блу поспешно схватила его за руку и крепко сжала. Она тоже не могла этого вынести, но сделать ничего было нельзя – только терпеть. Внутри ее разрастался черный ужас – осознание того, что смерть может прийти в любую секунду и к кому угодно. Ронан и Адам могут умереть, и от этого не произойдет землетрясения. Никаких фанфар не будет.
Страх, словно кровь, наполнял ее желудок.
Они доверяли Кабесуотеру?
В том-то и вопрос.
Может, пещера находилась за пределами влияния Кабесуотера?
Это был второй вопрос.
– Я не переживу, – сказал Ганси. – Если что-то случилось.
– Ты никогда не станешь королем, – заявила Гвенллиан. – Ты разве не знаешь, что такое война?
Но горечь ее слов предназначалась не Ганси; эта насмешка была адресована тому, кто похоронил Гвенллиан или был погребен вместе с ней много лет назад.
И вдруг снизу послышался голос:
– Ганси!
– Адам! – закричал Ганси. – Адам?
– Мы возвращаемся, – ответил тот. – Сейчас покажем вам, как спуститься!
47
Они нашли долину скелетов.
Пропасть была не бездонной, зато обширной и глубокой. Ее дно оказалось узким и наклонным – оно заслонило Адама и Ронана от Ганси и остальных, когда они внезапно заскользили и скрылись из глаз. В рассеянном свете призрачного огонька Адам заметил какие-то странные гнезда, прилепившиеся к стене. Он замахал руками, пытаясь замедлить падение. Входы в гнезда были облеплены чем-то черным и подвижным, но Адам не разглядел, что это такое. Это вполне могли быть насекомые, но тут он услышал Ронана, который скользил впереди и что-то быстро говорил на латыни. Катясь мимо, Адам увидел, как странные гнезда превратились в обычные птичьи.
Он подумал: в этом и заключалась их задача. Они могли сделать дорогу безопасной для остальных. Вот что они пообещали – быть магами Ганси.
И они скользили вниз, и шептали, и спрашивали, и вместе убедили Кабесуотер превратить гнезда в нечто безвредное. Во всяком случае, на время.
А потом склон закончился, и их выбросило в пещеру.
Теперь к ним присоединились остальные – и все смотрели на подземную долину.
