В черном прудике определенно что-то двигалось. В воде отражались цвета, которых не было в пламени свечи. Они двигались и скользили совершенно не так, как оно.
Блу вздрогнула.
– Я невидима.
– Ах-х-х… – вздохнула не-Нив.
– Кто ты? – спросила Блу.
Пламя свечи сделалось высоким и тонким. Почти обрываясь, оно тянулось не к небу, а к Блу.
– Нив, – ответила не-Нив.
В этом темном голосе теперь звучало нечто коварное. Нечто умное и злое. Нечто, отчего Блу захотелось оглянуться. Но она не могла отвести глаз от свечки, поскольку боялась, что пламя дотянется до нее, если она отвернется.
– Где ты? – спросила Блу.
– На дороге мертвых, – прорычала не-Нив.
Блу увидела, что ее дыхание паром повисло перед ней. Руки быстро и болезненно покрылись гусиной кожей. В тусклом свете свечи дыхание Нив тоже стало зримым.
Над прудиком облачко ее дыхания разделилось, как будто нечто вполне реальное поднималось из воды, прокладывая себе путь.
Бросившись вперед, Блу перевернула пустую миску и незажженную свечу, запорошила землей черный прудик.
Свечка потухла.
На минуту настал абсолютный мрак. Вокруг стояла тишина, как будто исчезла сама Генриетта. Несмотря на это, Блу чувствовала, что она не одна, и ей было дико страшно.
«Я внутри стеклянного шара, – в гневе подумала она. – Я в домике. Вокруг стекло. Я всё вижу, но никто не может до меня добраться. Я в безопасности».
Вот и все средства, которыми снабдила ее Мора для защиты от психической атаки. Они казались ничтожными по сравнению с голосом, который исходил из Нив.
Но… ничего не случилось. Мурашки прошли так же быстро, как и появились. Постепенно глаза привыкли к темноте – хотя выглядело это так, как будто в мире вновь появился свет. И Блу увидела Нив, по-прежнему стоявшую на коленях над лужицей.
– Нив, – шепотом позвала она.
Сначала не было ничего, а потом женщина подняла голову и руки.
«Пожалуйста, Нив, вернись. Пожалуйста, вернись».
Блу напряглась, готовясь к бегству.
Затем она увидела, что брови Нив пришли в порядок и обрели четкость, хотя руки у нее дрожали. Блу облегченно вздохнула.
– Блу? – произнесла Нив.
Она говорила вполне нормальным голосом. И вдруг до Нив дошло…
– О… Ты ведь не скажешь матери?
Блу уставилась на женщину.
– Обязательно скажу! Что это было? Что ты делала?
Сердце у нее по-прежнему бешено колотилось, и Блу признала, что напугалась.
Нив окинула взглядом разрушенную пентаграмму, перевернутую свечку и миску.
– Я читала будущее.
Ее спокойный голос только взбесил Блу.
– Нет, будущее ты читала раньше. А это – совсем другое!
– Я заглядывала в то место, которое видела. Я надеялась вступить в контакт с тем, кто там обитает, чтобы узнать, что это такое.
Голос Блу звучал далеко не так спокойно, как ей хотелось бы.
– Оно говорило. Когда я пришла сюда, это была не ты.
– Что ж, – ответила Нив с легкой досадой, – сама виновата. Ты всё усиливаешь. Я не думала, что ты появишься, иначе я бы не…
Она замолчала и посмотрела на огарок свечки, склонив голову набок. Это был не вполне человеческий жест, и Блу вспомнила мерзкий холод, который ощутила недавно.
– Что? – спросила она.
Блу немного рассердилась, что ее почему-то обвинили в случившемся.
– Что это вообще было? Оно сказало, что находится на дороге мертвых. Это – то же, что и силовая линия?
– Конечно, – ответила Нив. – Генриетта лежит на силовой линии.
Это значило, что Ганси был прав. И что Блу точно знала, где пролегала силовая линия: она видела, как несколько дней назад дух Ганси прошел по ней.
– Вот почему здесь легко быть ясновидящей, – сказала Нив. – Энергия сильна.
– Энергия – типа моей? – уточнила Блу.
Нив сделала какой-то сложный жест, прежде чем подобрать свечку. Она держала ее вверх ногами перед собой и щипала фитилек, чтобы удостовериться, что он полностью потух.
– Да. Она питает то, что находится вокруг. Как ты там выразилась? Делает связь громче. Лампочки ярче. Ее жаждет всё, что в принципе нуждается в энергии, чтобы оставаться живым. Точно так же, как жаждет твоей.
– Что ты видела? – спросила Блу. – Когда…
– …читала будущее, – договорила за нее Нив, хотя Блу сомневалась, что закончила бы фразу именно так. – Там есть кто-то, кому известно твое имя. И еще другой, который ищет то же, что и ты.
– То же, что и я! – в испуге вскрикнула Блу.
Но она ничего не искала. Разве что Нив говорила о загадочном Глендауэре. Блу вспомнила недавнее ощущение – что она угодила в чужую историю, в которой действовали Воронята, спящие короли и силовые линии. И Мора, которая велела ей держаться от этого подальше.
– Да, ты понимаешь, о чем речь, – ответила Нив. – А… Теперь всё кажется гораздо яснее.
Блу вспомнила тянущееся к ней жадное пламя свечи и колеблющиеся блики в воде. Где-то в глубине ей стало холодно.
– Ты все-таки не сказала, что это было. Там, в пруду.
Нив посмотрела на нее, держа в руках свечи и миску. Это был нерушимый взгляд, который мог длиться целую вечностью.
– Потому что я понятия не имею, – ответила она.
18
Пуп взял на себя вольность порыться в шкафчике Ганси на следующий день перед уроками.
Шкафчик Ганси, один из немногих, которые еще использовались, находился совсем близко от прежнего шкафчика Пупа, и, открыв его, он почувствовал прилив воспоминаний и ностальгии. Некогда тот шкафчик принадлежал ему – одному из самых богатых учеников Агленби, у которого было всё. Друзья, каких только захочешь, все местные девушки, которые привлекали его внимание, возможность посещать уроки по желанию. Отец не испытывал угрызений совести, делая дополнительные пожертвования там и сям, чтобы помочь Пупу сдать экзамен по предмету, который он прогуливал несколько недель. Пуп тосковал по своей старой машине. Здешние копы хорошо знали его отца; они даже не удосуживались останавливать Пупа.
А теперь королем Агленби был Ганси, который не умел этим пользоваться.
Благодаря школьному кодексу чести шкафчики не запирались, что позволило Пупу открыть шкафчик Ганси без лишнего шума. Внутри лежали несколько пыльных блокнотов, в каждом из которых были исписаны лишь несколько страниц. На тот случай, если бы вдруг Ганси решил приехать в школу на два часа раньше обычного, Пуп оставил в шкафчике записку («Извините, мы убрали вещи, потому что травим тараканов») и спрятался в одной из душевых для персонала, чтобы изучить свои находки.
