Но на поле чудесно пахло – травой, деревьями… откуда-то доносился запах воды, и ее было много. Блу подумала, что могла бы счастливо жить тут. Идя рядом с ней, Адам заслонил глаза ладонью. Здесь он явно чувствовал себя как дома. Его волосы были того же бесцветного коричневого оттенка, что и кончики сухой травы, и он выглядел красивее, чем когда-либо. Блу вспомнила, как Адам недавно взял ее за руку, и ей захотелось, чтобы он опять это сделал.
С некоторым удивлением Адам произнес:
– Линии отсюда почти невидимы.
Конечно, он был прав. Хотя Блу видела ворона, когда они приземлились рядом с ним, те географические особенности рельефа, которые составляли рисунок, теперь совершенно скрылись из глаз.
– Я все-таки ненавижу летать. Извини, что Ронан так себя ведет.
– Лететь было даже неплохо, – сказала Блу.
Вообще-то, не считая Ронана, ей понравилось само ощущение полета в очень шумном пузыре, способном направиться в любую сторону.
– Я думала, будет хуже. Ты вроде как отказываешься от контроля – и всё хорошо. А Ронан…
– Он настоящий цепной пес.
– Видала я очень милых цепных псов.
Каждую неделю Блу выгуливала пятнистого питбуля с такой милой улыбкой, какую только можно ожидать от собаки.
– Ронан – из тех псов, которых показывают в криминальной хронике. Ганси пытается его переучить.
– Как благородно.
– Тогда он меньше переживает из-за того, что он Ганси.
Блу в этом не сомневалась.
– Иногда он очень высокомерен.
Адам потупился.
– Он никого не хочет обидеть. Это всё голубая кровь.
Он хотел сказать что-то еще, но его прервал крик.
– ТЫ СЛЫШИШЬ, ГЛЕНДАУЭР? Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ НАЙТИ ТЕБЯ! – Голос Ганси, возбужденный и звонкий, эхом отражался от лесистых склонов, которые окружали лощину.
Адам и Блу обнаружили его стоящим на чистой светлой тропинке. Вытянув руки и откинув голову назад, Ганси вопил, обращаясь в пространство. Адам беззвучно рассмеялся.
Ганси ухмыльнулся им обоим. Трудно было устоять перед ним в этом облике. Сияющий, белозубый… не мальчик, а рекламная картинка.
– Устричные раковины, – заметил он, наклонился и поднял с земли что-то светлое.
Этот обломок, один из многих, устилавших тропинку, был чисто-белый, с тупыми, стертыми краями.
– Вот чем выложен ворон. Точно так же выкладывают дороги внизу, в зоне прилива. Устричные раковины поверх голого камня. Что вы об этом думаете?
– Кто-то притащил сюда с побережья кучу устричных раковин, – сказал Адам. – А еще я думаю, что Глендауэра тоже привезли бы со стороны моря.
Ганси молча указал на него.
Блу уперлась руками в бока.
– Значит, вы считаете, что тело Глендауэра погрузили на корабль в Уэльсе, перевезли в Вирджинию и принесли сюда, в горы. Но почему?
– Энергия, – ответил Ганси.
Порывшись в сумке, он достал маленькую черную коробочку, которая напоминала миниатюрный автомобильный аккумулятор.
Блу спросила:
– Что это? Похоже, дорогая штучка.
Возясь с с рычажками на боку коробочки, Ганси объяснял:
– Это датчик электромагнитных частот. Он отслеживает уровень энергии. Некоторые пользуются им, охотясь на привидений. Он, типа, показывает высокую частоту, когда призрак где-то рядом. Но также он выдает высокие цифры, когда ты стоишь вблизи источника энергии. Например, силовой линии.
Блу хмуро посмотрела на прибор. Коробочка, улавливающая магию, как будто оскорбляла разом и ее обладателя, и магию.
– Конечно, у тебя есть финтифлюшка с кнопочками. Они же у всех есть.
Ганси поднял датчик над головой, словно призывал пришельцев.
– Ты находишь это ненормальным?
Блу знала, что Ганси очень хочет, чтобы она назвала его ненормальным. Поэтому она ответила:
– О, я уверена, что в некоторых кругах это вполне нормально.
Он как будто слегка обиделся, но большая часть его внимания была посвящена датчику, на котором светились два тусклых красных огонька. Ганси заметил:
– Жаль, что я в эти круги не вхож. Итак, как я и сказал, энергия. Силовые линии еще называют дорогами…
– Дорогами мертвых, – перебила Блу. – Я в курсе.
Вид у Ганси стал довольный и великодушный, словно Блу была первой ученицей.
– Ну так расскажи. Ты, наверное, знаешь больше, чем я.
Как и раньше, он говорил с вольным и шикарным вирджинским акцентом, и речь Блу казалась рядом с ним неуклюжей.
– Я знаю только то, что мертвые перемещаются по прямой, – ответила она. – Раньше покойников несли по прямой линии в церковь, чтобы похоронить. Вдоль того, что ты называешь силовой линией. Считалось, что очень плохо носить их не так, как они сами предпочли бы перемещаться в качестве духа.
– Правильно, – сказал Ганси. – Значит, логично, что линия обладает некими свойствами, которые укрепляют или защищают покойного. Душу. Анимус.
– Ганси, серьезно, – вмешался Адам, к большому облегчению Блу. – Никто не знает, что такое «анимус».
– Суть вещи, Адам. То, что делает людей такими, какие они есть. Если бы Глендауэра перенесли с дороги мертвых, я полагаю, магия, которая удерживает его спящим, была бы разрушена.
Блу сказала:
– Ты имеешь в виду, что он умер бы навсегда.
– Да, – ответил Ганси.
Мерцающие огоньки на приборе начали светить ярче, заставляя их двигаться вдоль клюва ворона к деревьям, у которых уже стоял Ронан. Блу подняла руки, чтобы трава не била ее по кистям; местами заросли доходили ей до пояса.
Она спросила:
– А почему было просто не оставить Глендауэра в Уэльсе? Ведь именно тамошние жители хотели, чтоб он проснулся и стал героем.
– Он участвовал в восстании и для англичан был изменником, – сказал Ганси.
Легкость, с которой он начал свое повествование, шагая по траве и глядя на датчик, намекала, что он уже много раз об этом рассказывал.
– Глендауэр долго сражался против англичан. Некрасивая история – борьба между знатными семьями со смешанным подданством. Валлийское сопротивление было подавлено. Глендауэр исчез. Если бы англичане выяснили, где он находится, живой или мертвый, они вряд ли бы обошлись с его телом так, как того хотели валлийцы. Ты знаешь, что такое «волочить, вешать и четвертовать»?
Блу спросила:
– Это так же больно, как беседовать с Ронаном?
Ганси бросил взгляд на Ронана – маленький смутный силуэт под деревьями. Адам подавил смешок.
