Если верить часам Ганси, это заняло семь минут.
Хелен была в бешенстве. Когда Ганси сказал ей, что семь минут – это чудо, и по-хорошему им понадобилось бы сорок, последовала такая ссора, что Ронан, Адам и Блу сняли наушники, позволяя брату и сестре выговориться. Без наушников, конечно, трое на заднем сиденье сами лишились дара речи. Могла бы повиснуть неловкая тишина, но оказалось, что без слов проще.
– Это невозможно, – сказала Блу, как только вертолет улетел с парковки и стало достаточно тихо, чтобы говорить. – Не могло же время остановиться, пока мы были в лесу.
– Ничего невозможного, – ответил Ганси, шагая по парковке к зданию.
Он рывком распахнул дверь на первый этаж и крикнул в темноту лестницы:
– Ной, ты дома?
– Ганси прав, – сказал Адам. – Согласно теории силовых линий, непосредственно на линии время становится гибким.
Это был один из наиболее часто упоминаемых эффектов, особенно в Шотландии. В шотландском фольклоре существовал давний миф о том, что путешественников порой «водит» – то есть местные духи сбивают их с пути. Путники шагают по прямой тропе и вдруг понимают, что необъяснимо заблудились; они оказываются в месте, которое совершенно не помнят, в нескольких метрах, а то и нескольких милях, от точки старта, и часы показывают некоторое время до или после того, как они двинулись в путь. Как будто они споткнулись о складку во времени и пространстве.
Энергия силовых линий играла с людьми.
– А что такое было в дереве? – спросила Блу. – Галлюцинация? Сон?
«Глендауэр. Это был Глендауэр. Глендауэр. Глендауэр».
Ганси не мог перестать видеть его. Он радовался, боялся или то и другое сразу.
– Не знаю, – сказал он.
Ганси вытащил ключи и хлопнул Ронана по руке, когда он потянулся за ними. Это был бы очень, очень холодный день, невзирая на вирджинское лето, если бы ему позволили сесть за руль. Ганси видел, что Ронан сделал с собственной машиной, и мысль о том, чтó он мог бы натворить, имея в распоряжении еще несколько десятков лошадиных сил, была невыносима.
– Но я намерен это выяснить. Поехали.
– Поехали? Куда? – спросила Блу.
– В тюрьму, – покладисто сообщил Ганси.
Остальные двое уже подталкивали ее к машине. Ганси как будто парил… его переполняла эйфория.
– К зубному врачу. В какое-нибудь ужасное место.
– Мне надо домой к… – Блу не договорила. – Не знаю когда. Но в какое-то разумное время.
– Разумное – это как? – поинтересовался Адам, а Ронан заржал.
– Мы вернем тебя, прежде чем ты превратишься в тыкву… – Ганси хотел добавить «Блу», но почему-то показалось странным так ее называть. – Блу – это прозвище?
Стоя рядом с машиной, та внезапно подняла брови под острыми углами.
Ганси поспешно добавил:
– Я не хочу сказать, что это плохое имя. Просто… необычное.
– Стремное, – заявил Ронан, но он произнес это, рассеянно жуя кожаный шнурок на запястье, поэтому вышло не так эффектно.
Блу ответила:
– К сожалению, оно и правда необычное. Не то что «Ганси».
Он снисходительно улыбнулся ей. Потирая гладкий подбородок, с недавно истребленной щетиной, Ганси изучал Блу. Она едва доходила Ронану до плеча, но во всех отношениях была такой же большой, как он, и такой же реальной. У Ганси возникло ощущение необъяснимой правильности происходящего – теперь, когда все собрались у машины. Как будто именно Блу, а не силовая линия, была недостающим фрагментом, который он искал столько лет, как будто охота за Глендауэром на самом деле не началась, пока Блу не приняла в ней участие. Она была так же уместна, как Ронан, Адам, Ной. Когда каждый из них присоединялся к Ганси, тот испытывал прилив облегчения – и, сидя в вертолете, почувствовал то же самое, когда понял, что в записи звучала Блу.
Конечно, она могла уйти.
«Она не уйдет, – подумал Ганси. – Она тоже должна это чувствовать».
Он сказал:
– Лично мне всегда нравилось имя Джейн.
У Блу округлились глаза.
– Дже… что? Нет, нет. Нельзя давать людям другие имена, просто потому что тебе не нравится, как их зовут!
– Но Блу мне тоже нравится, – заявил Ганси.
Он не верил, что она по-настоящему обиделась; она выглядела вовсе не так, как в «Нино», когда они впервые встретились, и уши у нее порозовели. Ганси подумал: кажется, он уже почти научился не оскорблять ее. Но просто взять и перестать дразнить Блу он почему-то не мог.
– Девушки носят красивые блузки. Но Джейн – очень хорошее имя.
– Я не буду на него отзываться.
– А я тебя и не просил.
Открыв дверцу машины, он откинул спинку водительского кресла. Адам послушно залез назад.
Блу указала на Ганси и повторила:
– Я не буду на это отзываться.
Но все-таки она села в машину. Ронан забрал из «БМВ» свой плеер, прежде чем забраться на пассажирское место, и принялся выкручивать громкость, пока из наушников не понеслась нарочито назойливая электронная музыка. Ганси открыл дверцу со своей стороны. Ей-богу, надо было засадить Ронана за уроки, пока его не выгнали из школы. Но вместо этого Ганси в последний раз окликнул Ноя, а затем полез в машину.
– Твое представление о том, что такое клевая музыка, просто пугает, – сказал он Ронану.
Блу крикнула с заднего сиденья:
– А здесь всегда пахнет бензином?
– Тогда, когда мотор включен, – ответил Ганси.
– Это не опасно?
– Безопасно, как сама жизнь.
Адам спросил:
– Куда мы едем?
– Есть мороженое. Блу расскажет, как она узнала, где находится силовая линия. Нам нужно выработать план и решить, что делать дальше. Мы будем терзать Блу насчет энергии. Адам, ты расскажешь всё, что помнишь, про время и силовые линии. Ронан, я хочу, чтобы ты повторил то, что узнал про время сна и песенную магию. Прежде чем снова туда ехать, надо по максимуму выяснить, как убедиться, что это безопасно.
Но всё пошло не так. Они доехали до кондитерской Гарри и оставили «Камаро» рядом с «Ауди» и «Лексусом», и Ганси заказал столько мороженого, что не поместилось на столе, и Ронан убедил персонал включить музыку погромче, и Блу впервые рассмеялась какой-то шутке Ганси, и они шумели, и торжествовали, и чувствовали себя королями Генриетты, потому что нашли силовую линию и потому что «началось». Что-то началось.
25
Ганси, полный энергии, в течение следующих трех дней раздавал друзьям задания, связанные с Глендауэром, и, к удивлению Адама, Блу умудрялась не отставать от них. Хотя она никогда этого не говорила, было ясно, что она держит происходящее в секрете: Блу никогда не связывалась с ними по телефону и не соглашалась на встречи вблизи дома номер 300 на Фокс-Вэй. Несмотря на недостаток формальных планов и экстрасенсорных способностей, у них были свои расписания, преимущественно диктуемые школьными занятиями, поэтому они навострились встречаться с исключительной точностью, чтобы предаться поискам.
