И Адам тоже не возражал.
Всё было совсем как обычно, но отчего-то у него колотилось сердце. Свежие весенние листья, сорванные с деревьев внезапным холодным ветром, неслись по парковке. Сквозь кардиган свободной вязки, который носила Блу, он увидел мурашки у нее на коже. Она протянула руки, ухватила Адама и Ноя за рубашки и притянула обоих к себе, словно одеяла.
– Ты всегда такой холодный, Ной, – заметила Блу.
– Знаю, – уныло ответил тот.
Адам сам не знал, что случилось раньше – Блу стала обращаться с ними как с друзьями или они правда подружились. Ему казалось, что этот круговой способ завязывать дружбу требовал изрядного количества уверенности. Какая-то странная магия ощущалась в том, что Блу как будто всегда искала Глендауэра вместе с ними.
Прижавшись плечом к плечу Блу под вязаным кардиганом, Адам сунул голову между двумя передними сиденьями и спросил:
– Ганси, обогреватель есть?
– Если заработает.
Ключ прокручивался, прокручивался, прокручивался в замке. Адаму было так холодно, что у него застучали зубы, хотя температура не так уж сильно упала. Ему было холодно изнутри. Он велел:
– Подлей бензину.
– Бензина хватает.
Ронан положил ладонь на колено Ганси и с силой надавил. Мотор тонко взвыл и завелся. Ганси сухо поблагодарил Ронана за помощь.
– Твое сердце, – сказала Блу на ухо Адаму. – Я плечом чувствую, как оно бьется. Ты волнуешься?
– Просто я не знаю, куда мы едем, – ответил он.
Поскольку они ехали на машине, а не летели на вертолете, понадобилось больше времени, чтобы добраться до места, координаты которого Ганси записал в свою тетрадь. Когда они, оставив машину возле пустого кемпингового домика, прошли остаток пути пешком, то обнаружили, что в пасмурный день лес выглядит совершенно по-другому. Ворон был голым и мертвым – белые, как кости, раковины посреди зелени. Деревья на опушке леса казались выше, чем раньше, – настоящие великаны даже по меркам гор. Всё в этот хмурый день лежало в тени, но полоса низкорослой травы на опушке выглядела еще темнее.
Сердце у Адама по-прежнему колотилось. Он вынужден был признать, что до сих пор, видимо, никогда до конца не верил сверхъестественным объяснениям силовых линий, во всяком случае, не настолько, чтобы полностью это объяснение принять. И вот теперь всё стало реальностью. Магия существовала, и Адам понятия не имел, в какой мере она меняла мир.
Долгое время они молча вглядывались в лес, словно стояли напротив противника. Ганси тер губу пальцем. Блу плотней обхватила себя руками, стиснув зубы от холода. Даже Ронан как будто забеспокоился. Только Ной выглядел как всегда – стоял, свесив руки и ссутулившись.
– Такое ощущение, что за мной следят, – наконец сказала Блу.
Ганси ответил:
– При высоком уровне энергии такое бывает. Сообщения о призраках часто связаны с тем, что где-то вылезли на поверхность старые электрические провода. Концентрация электромагнитной энергии может создать ощущение, что за тобой следят. Тревога, тошнота, подозрения… энергия играет с твоим мозгом.
Ной откинул голову назад, чтобы посмотреть на медленно двигавшиеся верхушки деревьев. Это было прямо противоположно инстинкту Адама – всмотреться между стволов в поисках движения.
– Но, – добавил Адам, – бывает и по-другому. Высокий уровень энергии может дать духам силу, в которой они нуждаются, чтобы проявиться, так? Поэтому за тобой, скорее всего, и правда наблюдают, как раз когда ты чувствуешь, что за тобой наблюдают.
Ганси сказал:
– И, конечно, вода тоже может это менять. Она переводит электромагнитную энергию в положительные ощущения.
– Таким образом, – вмешался Ронан, не желая оставаться на втором плане, – появляются целебные источники и прочая фигня.
Блу потерла плечи.
– Ну, вода есть там. Мы пойдем в лес?
Деревья вздохнули. Ганси прищурился.
– А нас приглашают? – уточнил Адам.
– Кажется, – сказал Ной, – нужно прийти самому.
Он первым шагнул в лес. Ронан что-то сердито пробормотал, возможно потому, что Ной – Ной! – оказался смелее всех. Он бросился за ним.
– Подождите, – велел Ганси, посмотрев на часы. – Сейчас тринадцать минут пятого. Запомните это.
И пошел вслед за Ноем и Ронаном.
У Адама колотилось сердце. Блу протянула руку, и он сжал ее.
«Только не сломай ей пальцы», – подумал он.
И они вошли в лес.
Под пологом ветвей было гораздо темнее, чем на поле. Под упавшими деревьями лежали плоские черные тени, стволы казались окрашенными в шоколадный, угольный, ониксовый цвета.
– Ной, – шепотом позвал Ганси, – Ной, куда ты делся?
Из-за спины донесся голос Ноя:
– Никуда не делся.
Адам развернулся, по-прежнему стискивая руку Блу, но там не было ничего, только ветви колыхались от ветерка.
– Что ты видел? – спросил Ганси.
Адам повернулся обратно – Ной стоял прямо перед Ганси.
«Играет с твоим мозгом».
– Ничего.
Ронан – сутулая черная тень в нескольких метрах от них – спросил:
– Куда мы идем?
«Куда угодно, только не к тому дереву, – подумал Адам. – Я не желаю снова это видеть».
Ганси потыкал землю в поисках ручья, вдоль которого они шли в прошлый раз.
– Обратно тем же путем, видимо. Настоящий эксперимент воссоздает условия, не так ли? Ручей обмелел, его почти не видно. Но, кажется, это было где-то недалеко?
Они шли вдоль обмелевшего русла всего несколько минут, когда стало ясно, что местность вокруг незнакомая. Высокие, тонкие, чахлые деревья стояли, накренившись, словно от сильного ветра. Из бесплодной земли торчали огромные камни. Ручей исчез. Ни прудика, ни дерева снов не было.
– Мы сбились с пути, – сказал Ганси.
Он произнес это одновременно бесстрастно и с упреком, как будто виноват был лес.
– Ты обратил внимание на деревья? – заметила Блу, выпустив руку Адама.
Адам не сразу понял, что она имела в виду. На ветках кое-где висели бледно-желтые листья, но это была желтизна осени, а не весны. Листва, окружавшая их, по большей части была тусклого красно-зеленого цвета уходящего года, а лежавшая под ногами – коричневой и оранжевой. Листья, убитые первыми зимними морозами, до которых было еще далеко…
Адам разрывался между удивлением и тревогой.
– Ганси, который час? – спросил он.
Тот повернул руку.
– Пять двадцать семь. Секундная стрелка еще движется.
Меньше чем за час они прошли через два времени года. Адам перехватил взгляд Блу. Та просто покачала головой. А что еще оставалось?
