– Но… – Мора не договорила.
Возможно, она имела в виду, что Нив обычно брала гораздо больше, чем доллар за минуту.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала мать, когда Нив вышла из кухни. – Но большинство из них умрет от сердечного приступа, рака и других вещей, которые нельзя предотвратить. Этот мальчик умрет.
Блу вновь посетило чувство, которое у нее уже было, – странная печаль.
– Сомневаюсь, что парень из Агленби скончается от инсульта. Зачем ты вообще рассказываешь об этом клиентам?
– Чтобы они могли привести дела в порядок и сделать перед смертью всё, что им хочется.
Мора повернулась и устремила на Блу понимающий взгляд. Вид у нее был впечатляющий, пусть даже она стояла на кухне босиком и в джинсах, с кружкой чая, от которого несло гнилью.
– Я не буду тебе мешать, Блу. Но учти, он не поверит, даже если ты его найдешь. И даже если он будет знать заранее, это, скорее всего, ему не поможет. Возможно, ты убережешь мальчика от какой-нибудь глупости. А возможно, просто испортишь ему последние месяцы жизни.
– Ты прямо как Полианна, – огрызнулась Блу.
Но она знала, что Мора права, хотя бы отчасти. Большинство из тех, кого Блу знала, полагали, что ее мать зарабатывает на жизнь салонными фокусами. И что в любом случае она могла сделать? Найти некоего ученика из Агленби, постучать в окно «Лексуса» и предупредить, чтобы он проверил тормоза и дату страховки?
– Я, скорее всего, не смогу воспрепятствовать вашей встрече, – продолжала Мора. – Если Нив права насчет того, почему ты его увидела. Ваша встреча предначертана судьбой.
– Судьбой, – повторила Блу, сердито глядя на мать. – Это слишком громкое слово, чтобы швыряться им перед завтраком.
– Все в этом доме позавтракали уже давным-давно, – сказала Мора.
Ступеньки заскрипели. Это возвращалась Нив.
– Кто-то ошибся номером, – бесстрастно сказала она. – У вас много таких?
– Наш телефон только одной цифрой отличается от телефона компании эскорт-услуг, – ответила Мора.
– А. Теперь понятно. Блу, – продолжила она, вновь усаживаясь за стол, – если хочешь, я попытаюсь понять, от чего он умрет.
Мора и Блу немедленно взглянули на нее.
– Да, – произнесла Блу.
Мора собиралась что-то сказать, но затем просто сжала губы.
Нив спросила:
– Есть виноградный сок?
Удивленная Блу подошла к холодильнику и вопросительно подняла кувшин.
– Виноградно-клюквенный сгодится?
– Вполне.
Мора, всё еще с непонятным выражением лица, полезла в шкаф и достала темно-синюю миску для салата. Она со стуком поставила ее перед Нив.
– Я не стану отвечать за то, что ты увидишь, – предупредила Мора.
Блу спросила:
– Что это значит?
Женщины промолчали.
Слегка улыбнувшись, Нив наполнила миску соком до краев. Мора выключила свет. По сравнению с сумерками на кухне мир за окном вдруг показался таким ярким. Цветущие деревья прижимались к окнам, зеленые листья распластывались по стеклу, и Блу вдруг с особой остротой ощутила, что окружена деревьями. Как будто она находилась посреди замершего леса.
– Если хочешь смотреть, пожалуйста, не шуми, – заметила Нив, ни на кого не глядя.
Блу подтянула стул и села. Мора облокотилась на стол и скрестила руки. Это было редкое зрелище: она явно расстроилась, но ничего не предпринимала.
Нив спросила:
– Напомни, как его звали?
– Он сказал – Ганси.
Блу почему-то было неловко произносить это имя. Сама мысль о том, что, возможно, его жизнь и смерть зависят от нее, как будто возложила на Блу ответственность за символическое присутствие Ганси в этой кухне.
– Вполне достаточно.
Нив наклонилась над миской, шевеля губами. В миске медленно двигалось ее темное отражение. Блу продолжала думать над словами Моры: «Я не стану отвечать за то, что ты увидишь».
То, что они с Нив увидели, показалось ей серьезнее, чем обычно. Не просто игра природы; скорее, религия.
Наконец Нив что-то забормотала. Хотя Блу ничего не поняла в этих невнятных звуках, на лице Моры мелькнуло выражение торжества.
– Так, – сказала Нив. – Кое-что есть.
Она произнесла это с ударением на последнем слове, и Блу поняла, что будет дальше.
– Что ты увидела? – спросила она. – Как он умер?
Нив не сводила глаз с Моры. Она одновременно и отвечала, и задавала вопрос.
– Я увидела его. А потом он исчез. Ушел в абсолютное ничто.
Мора всплеснула руками. Блу хорошо знала этот жест. Мать делала его, кладя конец спору, после того как ей удавалось произнести решающий аргумент. Но на сей раз решающий аргумент находился в миске с виноградно-клюквенным соком, и Блу понятия не имела, что это означало.
Нив сказала:
– Только что он был там, а потом вдруг пропал.
– В Генриетте такое бывает, – сказала Мора. – Здесь есть место… или места… которые я не вижу. А иногда… – она не смотрела на Блу, и та поняла, что мать очень старается не смотреть на нее, – а иногда вижу то, чего совсем не ожидала.
Блу припомнила бесчисленные случаи, когда Мора настаивала, что они должны остаться в Генриетте, пусть даже жизнь там становилась всё дороже и появлялись возможности переехать. Блу однажды обнаружила на мамином компе пачку писем; один из клиентов страстно умолял Мору взять с собой Блу и «всё остальное, без чего вы не можете жить» и перебраться к нему в Балтимор. В ответ Мора строго сообщила, что это невозможно по многим причинам, из которых главная – что она не желает покидать Генриетту, а наименьшая – что он, быть может, маньяк с топором. Клиент прислал в ответном письме всего лишь грустный смайлик. Блу потом долго гадала, что с ним сталось.
– Я хочу знать, что ты видела, – сказала Блу. – Что значит «ничто»?
Нив ответила:
– Я следовала за юношей, которого мы видели вчера ночью, к его смерти. Я почувствовала, что по времени она близка… но затем он исчез, скрылся в каком-то месте, которое я не смогла разглядеть. Не знаю, как объяснить. Мне показалось, что это я сама.
– Нет, – возразила Мора и пояснила, увидев любопытство на лице Блу: – Бывает, на экране телевизора нет картинки, но ты понимаешь, что он включен. Вот на что это похоже. Впрочем, раньше я никогда не видела, чтобы человек туда уходил…
– Ну а он ушел. – Нив оттолкнула миску от себя. – Ты сказала, что это не всё. Что еще оно мне покажет?
Мора ответила:
– Каналы, которые не входят в основной пакет.
Нив стукнула своими красивыми пальцами по столу – один раз – и сказала:
