На пороге кабинета лежал еще один довольно крупный мертвец, одетый вплоть до мельчайших де талей так же, как первый. Он не изверг содержимое кишечника и мочевого пузыря в смертельной агонии, как это произошло с его подельником, но зрелище все равно было не из приятных: голова вывернута вбок, сквозь одно из отверстий в лыжной маске виднеется неподвижный глаз, уставившийся в другой мир. Сов сем рядом с вытянутой рукой, на полу соседней комнаты, лежал пистолет с глушителем.
Я видел так мало лиц этих людей, что меня охватило искушение сдернуть с мертвеца лыжную маску. Я поборол его, ни с того ни с сего подумав: «Что ты будешь делать, если там окажется твое лицо?»
Не хотелось наступать ни в кровь, ни на труп, но избежать последнего не удалось из-за габаритов мертвеца и ограниченной ширины моего шага. Моя правая пятка коснулась пальцев его правой руки. К счастью, послышался слабый скрип резиновой перчатки по моей обуви — и я не споткнулся, хотя едва не выдал свое присутствие словами: «Прошу прощения, сэр».
Хуже всего пришлось в дверях. Прочесывая помещение, двери нужно зачищать как следует, быстро и пригнувшись, удерживая оружие двумя руками и поводя им в зависимости от ситуации слева направо или справа налево в поисках цели. Это известно даже поварам блюд быстрого приготовления. Двое угодивших под пули мужчин, одетых и вооруженных как профессиональные убийцы, были обучены и готовы к подобному развитию событий, но все равно лежали мертвыми в дверных проемах.
Кабинет слабо освещала единственная лампа в складчатом сине-шелковом абажуре. Все было заставлено массивной викторианской мебелью. Пара диванов в стиле Честерфилд, кресла с высокими спинками — отличные укрытия. Никто не выскочил на меня с пистолетом, хотя равномерное тиканье маятника в напольных часах словно отсчитывало последние секунды моей жизни.
Как было и в столовой, все шторы задернуты наглухо — возможно, чтобы снаружи нельзя было понять, где прячутся жильцы дома.
Широкая арка соединяла кабинет с передней. К моему облегчению, мертвецов на пороге не обнаружилось.
Передняя. Ни души. Справа входная дверь — закрыта. Слева от арки ярко освещенная гостиная. Напротив столовой и кабинета еще три комнаты, куда я пока не добрался.
Чутье подсказывало, что после того, как застрелили первых двух нападавших, события переместились па второй этаж. Я оглядел лестницу, сомневаясь, стоит ли идти наверх, не осмотрев оставшиеся комнаты.
У меня над головой вдруг послышалось «Ахкк», словно кто-то энергично прочистил горло, и тут же что-то глухо стукнуло по полу в комнате на втором этаже.
Если третий мужчина только что перешел в мир иной, а у меня были все основания так считать, удар вышел недостаточно громким. Пол позволял ступать мне тихонько, как кошке, и поглощал большую часть шума от валящихся наземь мертвецов, а значит, тиши на играла на руку Буллокам и это место приспособлено не только под убежище, но и под западню.
Напомнив себе, что в западню может неожиданно для себя попасться не только добыча, но и охотник, я тихо и осторожно пошел вверх по лестнице. Время от времени оглядываясь, приготовился к тому, что могу упереться носом в дуло пистолета, но никто не появлялся.
Глава 31
Добравшись до верха лестницы, я выглянул в коридор: по четыре двери с каждой стороны, на стенах между ними большие картины. Ни у одного порога мертвецов не было.
Первая дверь слева оказалась приоткрытой, внутри горела лампа. Я не видел комнату полностью, только ножку кровати, комод и маленькое кресло в углу. Распахнув дверь, я обнаружил, что комната пуста.
Примыкающие ванную и стенной шкаф мне осматривать не хотелось. Команда убийц не за тем явилась в дом, чтобы прятаться в стенных шкафах и за дверьми н ванную. Нападение требовало быстроты и постоянного перемещения, даже если, как, видимо, случилось здесь, что-то пошло не так.
В коридоре первая дверь справа от меня была от крыта настежь. Еще одна спальня. Третий здоровяк, одетый так же, как те двое внизу, лежал на спине, и с пего натекло столько, что впору было менять ковер.
Схожесть в одежде мертвецов начинала казаться надуманной, словно они состояли в какой-то странной панк-группе и по совместительству подрабатывали наемными убийцами.
Не буду надоедать разговорами о том, как забилось сердце и пересохло во рту. Уже не раз это описывал.
Ни разбитых зеркал, ни дырок в стенах, никакого видимого ущерба от растраченных впустую выстрелов — словно ни один из убийц не увернулся от пули.
Подобная некомпетентность представлялась маловероятной. Я подумал, что, наверное, что-то упускаю — что-то такое, от чего вполне могу схлопотать пулю в голову.
Тем не менее я безмолвно двинулся по коридору ко второй двери справа. Большая картина, на ко торой были изображены горы, нависшие над озером и омытые удивительным светом — возможно, копия одной из работ Альберта Бирштадта, — внезапно и беззвучно, будто сработала пневматика, растворилась в стене. Осталась только украшенная рама. На месте картины зиял проем в ту комнату, куда я направлялся. Мистер Буллок целился мне в лицо из пистолета с глушителем. К счастью, он проверил, кто перед ним. прежде чем вышибить мне мозги.
— Давай сюда! — шепнул он, вскинув брови.
Картина тихонько скользнула на место, а я подошел к двери, зашел в очередную спальню и обнаружил, что Мэйбель Буллок тоже жива. Она почти полностью притворила дверь, и ее муж поднес палец к губам.
Я увидел, что еще одна картина, возможно, копия другой работы того же Бирштадта, висит с этой стороны, в точности позади картины в коридоре, и, судя по всему, так же мгновенно сдвигается в сторону.
В руках миссис Буллок держала устройство, какого я прежде никогда не видел, шириной с мобильник и в два раза длиннее. Верхнюю половину занимал экран, под ним тянулись два ряда кнопок. На экране ничего не было, только холодный синий фон. Она взмахнула устройством от общей с коридором стены к стене между этой комнатой и соседней, словно фея-крестная — волшебной палочкой.
На синем экране появился красный силуэт из пикселей. Ничего определенного, лишь нечеткие, подрагивающие по краям очертания на синем фоне. Моя догадка: мы наблюдали за тепловым следом четвертого убийцы, пока тот осторожно осматривал смежную комнату.
Мэйбель медленно водила рукой справа налево так, чтобы красный контур оставался в центре синего экрана. Дикон подошел к большой картине, висящей слева от кровати. Эта выглядела как копия одной из работ Джона Сингера Сарджента. Дикон направил пистолет на картину, словно был художественным критиком со склонностью к насилию. Его жена нажала кнопку на устройстве. Картина скользнула в стену, осталась одна рама. Четвертый убийца стоял не далее чем в трех футах отдула пистолета мистера Буллока. Мистер Буллок выстрелил дважды, в упор, и убийца исчез из поля зрения, словно угодил в потайной люк в полу.
