Или шесть.
Не прошло и пол минуты, как я резко остановился. До меня донесся звук, будто Господь с презрением захлопнул свою большую дверь в этот мир. Я почувствовал, как от взрыва задрожала земля под ногами. С каменных дубов с шуршанием слетело множество сухих листьев, засыпав и меня, и пространство вокруг, словно сама смерть, будучи в настроении подразниться, окропила меня своим эквивалентом святой воды.
Я развернулся на месте, всматриваясь в ночь. Шагнул между двумя дубами на южной обочине дороги. Яркий свет залил очки, и я сдвинул их на лоб. Где- то в миле к юго-западу взметнулся огненный столб в сотню или даже две сотни футов. На землю, словно несвоевременный фейерверк, обрушился ливень горящих обломков.
Ни одна церковь не вспыхнет так ярко и так быстро. Они взорвали что-то другое. Позже я узнал, что это было топливное хранилище департамента окружных автодорог, куда периодически доставлялся бензин в цистернах, чтобы обеспечивать топливом все транспортные средства, принадлежавшие округу и муниципалитетам. Связку С-4 с таймером привязали к проводу и опустили в подземный резервуар. От взрыва сотни галлонов горящего бензина выбросило высоко в воздух, а тысячи галлонов, оставшихся в лопнувшем резервуаре, загорелись.
Пока я стоял, пораженный наглостью сектантов и ужасающим масштабом вызванных — и будущих — разрушений, ночь сотряс еще один взрыв. Ближе, чем первый. Наверное, за четверть мили до ревущего бензинового пожара. За резкой вспышкой белого света последовал грохот, от которого вздрогнули дубы. Следом прокатилось эхо, будто Тор, скандинавский бог грома и бурь, расколол своим молотом Мьёльниром небесный свод.
Видимо, некая церковь только что превратилась в руины.
Почти два года назад, перед массовым убийством в торговом центре «Зеленая луна», четверка маньяков под предводительством Берна Эклса и Саймона Варнера помешала мне понять, что должно произойти. Если бы они не подкинули в мою квартиру труп и не подстрелили чифа Портера в ночь перед бойней, я бы быстрее сопоставил факты и мог бы приехать в торговый центр на пять минут раньше. Пусть этим более амбициозным сектантам не удалось убить меня в тополиной роще и миндальном саду, они все равно заставили меня бежать и отвлечься. Снова складывалось ощущение, что, когда начнется основная заварушка, мне, как было и раньше, не хватит решающих минут.
Я не стал ждать, пока вслед за взрывом разгорится пламя. Повернулся обратно на восток, надвинул очки ночного видения и рванул к ранчо «Голубое небо».
Глава 41
Справа от дороги простирались акры огороженных забором лугов. Промежутки между досками закрывала сетка-рабица. Тот же водоносный слой, что делал возможным существование миндального сада, обеспечивал сладкой травой и клевером породистых лошадей. Иногда днем можно было увидеть, как эти прекрасные животные пасутся.
Ранчо «Голубое небо» на протяжении двух поколений входило в тройку-четверку наиболее успешных хозяйств в Калифорнии и на всем Юго-западе. Они разводили четвертьмильную породу, а в качестве дополнительного бизнеса тренировали беговых лошадей. Бинг Торбольд с женой основали ранчо и дело. Их сын, Бинг-младший, поддержал семейную традицию и щже приумножил славу легендарных конюшен Торбольдов. Когда Бинг-младший слег из-за болезни и его сын, Картер Торбольд, принял бразды правления на десять лет раньше, чем планировалось, над ранчо замаячила угроза банкротства. Картер играл: не на скачках, в Вегасе. Таких, как он, в казино называют «китами» из-за толстых кошельков. Картер любил играть, но не мог похвастать ни подготовкой профессионального игрока в покер, ни даже долей удачи.
Дорогостоящее племенное поголовье было продано на завод в Аризоне. Без легендарных лошадей Торбольдов невозможно выращивать новых чемпионов, а потому земля и здания стоили меньше, чем могли бы, если бы лошади по-прежнему входили в активы ранчо.
Четырнадцать лет назад Дэйв и Лорен Эйнсворт купили ранчо по заниженной цене. Им было по двадцать пять лет. Они обладали скромным капиталом, глубокими познаниями о лошадях, желанием усердно работать и мудростью, поскольку понимали, что секрет успеха часто заключается в отсроченном вознаграждении. За десять лет они возродили дело и вывели призовую родословную, которая восхитила бы самого Бинга Торбольда. Потом Дэйв заболел раком и через полгода умер. С тех пор Лорен управляла ранчо и растила близняшек, Веронику и Викторию, работая за двоих. По всеобщему признанию, она преуспевала и обеих областях. Они с Дэйвом время от времени при водили девочек в «Пико Мундо гриль» и частенько садились у стойки, чтобы посмотреть на мое представление с лопатками, венчиком, большой вилкой и шумовкой. Это бывало весьма зрелищно, особенно если я старался для детской публики.
Когда дорога свернула направо, показался жилок дом: двухэтажный особняк в стиле Кентукки, белый с черной отделкой. На самом деле дом был меньше, чем на первый взгляд, поскольку впечатление грандиозности создавала опоясывающая его с трех сторон большая веранда. На веранде горели фонари, большая часть окон светилась. Очки ночного видения увеличили яркость до всепоглощающей зеленой вспышки, так что я снова сдвинул их на лоб.
Я бросил взгляд на светящийся циферблат наручных часов. Сколько осталось? Пять минут? Четыре? Может быть, всего три?
Лорен с дочками стояли на заднем дворе и смотре ли на запад, на колоссальное пламя, что вырывалось из топливного резервуара, и на чуть менее впечатляющий пожар, что разгорался, скорее всего, в дале кой церкви. Рядом настороженно замер золотистым лабрадор-ретривер Маггс. Я окликнул их и назвался торопливо перебежав с дороги на газон перед домом. Девочки, которым было почти двенадцать, со свойственной этому возрасту непосредственностью запищали от восторга и побежали ко мне. Маггс галопом понесся следом. Они не видели меня почти два года, по события этой ночи так поразили и распалили их воображение, что мое появление показалось обычным.
— Мистер Томас! Что это за пожары?
— Мистер Томас! Вы слышали взрывы?
— Они были ужасно громкими!
— Мы смотрели телевизор!
— Весь дом затрясся!
— Бум! Бум!
— Маггс вел себя как Скуби!
— Спрятался под кухонным столом!
Маггс сновал между нами, задевая наши ноги хвостом, тяжело дышал и улыбался, забыв о страхе и заразившись восторгом девочек.
Девочки были красивыми, со светлыми волосами матери и серыми глазами отца. Мужчины станут заглядываться, когда они вырастут, как прежде — да и до сих пор — заглядывались на их мать.
Лорен присоединилась к нам там, где веранда огибала дом. Она не разделяла легкомысленности девочек и шикнула на них, а когда увидела винтовку, поймала мой взгляд, и на ее лице отразилась тревога.
— Доверьтесь мне, — сказал я.
— Конечно.
— У вас есть оружие?
— Пистолет.
