Ощущение прошло, но боль осталась. Я не из тех, кому откровения давались легко.
Оставив воду включенной, я плеснул на входное и выходное отверстия раны спиртом для протирания, а затем йодом. Сквозь мои стиснутые зубы все время вырывались скулящие звуки, совсем не подобающие мужчине.
Я обернул левую ладонь маленьким полотенцем, чтобы не закапать кровью мраморную столешницу и пол. Правой рукой приготовил марлевые салфетки. Нашел пузырек с густой пахучей жидкостью, с кисточкой на крышке: такой жидкостью замазывали мелкие сочащиеся ранки, получалось что-то вроде пластичное искусственной кожи. Для серьезных порезов, в которые с лезвия могли попасть бактерии, это средство не подходило. Прививка от столбняка у меня имелась. Даже если запечатать в ране микробов, умру я не от заражения. Чтобы распространиться, инфекции требуется время, а я сомневался, что для этого его осталось достаточно. Медицинский клей высыхал быстро, и я наносил слой за слоем. Кровотечение на какое-то время прекратилось. Я наложил марлевые салфетки и обмотал лейкопластырь вокруг ладони.
Все это время я слушал, как невыключенная вода течет в раковину, булькает, попадая в сливное отверстие. В этих звуках мне слышались слова, торопливый мелодичный голос. Мне казалось, что все зависит от того, пойму ли я сказанное.
Я задумался о том, могли ли ножевое ранение и вынужденное убийство девушки вызвать у меня состояние шока и затуманить разум. Кожа моя была холодной и влажной. Легкое головокружение то накатывало, то отступало, то вновь накатывало. И то и другое — симптомы падения артериального давления, а это одна из причин физиологического шока.
Перебинтовав руку, я еще с полминуты смотрел на воду, но потом выключил ее, поскольку озарение так и не пришло.
Кожа по-прежнему была холодной и влажной, но дурнота вроде бы прошла.
Я опустил крышку унитаза. Сел. Неуклюже вытащил из кармана телефон. Вложил его в раненую руку. Здоровая рука тряслась, так что пришлось сосредоточиться, чтобы попасть по нужным цифрам. У чифа Портера было два мобильных телефона. Я решил, что по первому ему поступает куча звонков, и набрал номер, который знали только миссис Портер и я. Он ответил, попросил подождать и закончил разговор по другому телефону.
Когда он заговорил со мной, его голос казался измученным. Никогда раньше я не слышал чифа таким. Разумеется, он знал про взрывы, причем не только про те, что видел и наблюдал я, но и про другой, на складе на дальнем от ранчо конце города.
— Сегодня настоящий ад! — Чиф был в ярости. — Все эти психи, эти проклятые ничтожества!
— Сэр, все, что случилось до сих пор, не главное событие. Они отвлекают внимание, чтобы заставить вас распылить силы.
— Чтобы отвести подозрение от дамбы?
— Не думаю, что это будет дамба.
— После нашего разговора я отправил на Мало Суэрте четверых. Если дело не в дамбе, то мои парни нужны в другом месте.
Я засомневался.
— Я не знаю, дамба это или нет. Правда не знаю. Сэр, в доме Лорен Эйнсворт трое мертвых мужчин и одна мертвая женщина.
— Не сама Лорен?
— Нет, сэр. Она с девочками в безопасности.
— Слава богу.
— Это сектанты. Еще двое убитых сразу за садовым забором, что идет вдоль дороги к Эйнсвортам.
— Всего шестеро?
— Шестеро.
— Это ты их...
— Да, сэр, я. Их всех убил я. Они вынудили меня стать машиной смерти, и я... я больше не могу с этим справляться. — Мой голос сорвался, и несколько мгновений мне не удавалось выдавить ни слова.
— Сынок, с тобой все в порядке?
Голос вернулся, хотя показался чужим.
— Одна из них проткнула мне ножом ладонь, но все нормально. Я вынесу и не такое, но убивать больше не могу.
— Я скоро буду, Одди.
— Нет. Нет, сэр. Нет. Я ухожу отсюда, как только мы поговорим. Криминалисты закончили в автодоме?
— Да. Коронер увез тела.
— Вы провели обыск, что-нибудь нашли?
— Тайную кладовку: оружие, боеприпасы, тысяч сто наличными, паспорта и водительские удостоверения с их фото, но на другие имена.
— Вольфганг, Джонатан и Селена.
— На самом деле Вудро, Джереми и Сибил.
— Что вам о них известно?
— Мы над этим работаем. Похоже, кто-то из них, а может, и все трое — наркоманы. В холодильнике четыре десятка шприцев и куча ампул с наркотиком.
— Что за наркотик?
— Он на анализе в лаборатории.
— Вы на ярмарке?
— Только что ушел оттуда в...
— Возвращайтесь. Встретимся там. Может, это дамба, может, что-то еще. Но всей операцией руководят с ярмарки.
— Тут не может случиться ничего такого, чтобы затопило город.
— Не забывайте, иногда мои сны символичны, а не буквальны.
Даже когда чиф молчал, я чувствовал его тревогу.
— Сегодня вечером на ярмарке тысяч десять-двенадцать народа, — наконец сказал он.
Я бросил взгляд на наручные часы. Десять минут одиннадцатого.
— Если там что-нибудь произойдет, то не раньше, чем соберется толпа для розыгрыша джекпота, — произнес я. — Возможное время — одиннадцать сорок пять.
— Можем не успеть, Одди. Если они притащили сюда С-4, я должен эвакуировать ярмарку немедленно.
Ладонь пульсировала, как воспалившийся зуб.
— Чиф, у секты наверняка есть свои люди на ярмарке. Как только они увидят, что начинается эвакуация, они изменят время удара.
— Вдруг таймер уже запущен и они не могут ничего изменить?
— А вдруг детонатор — это мобильник и нужно всего лишь сделать звонок?
— Вот гады.
Я встал с унитаза, хотя сиденье было самое что ни на есть подходящее, если секта действительно готовилась смыть Пико Мундо с лица земли. И не только этот город. Возможно, гораздо больше.
— Я буквально хожу по грани, чиф.
— По какой грани?
— Правды. И понимания. Я почти вижу ее. Буду у вас через двадцать минут.
— Ты не успеешь.
— Самое позднее — без четверти одиннадцать.
— То есть у нас останется всего час.
— Встретимся у палатки с юго-западной стороны от главной аллеи. Называется «Результат налицо».
— Погоди-ка. В прошлый раз ты видел бодэчей на главной аллее?
— Нет, сэр.
— Ни одного? Тогда ярмарке ничего не грозит. Если бы это место собиралось взлететь на воздух, твои бодэчи тут бы кишмя кишели.
— Не уверен, сэр Я больше ни в чем не уверен. Возможно, они поняли, что я их вижу, и теперь манипулируют мной, не показываясь на глаза. До встречи.
