Возле входа в здание некромантов хранитель аккуратно поставил меня на ноги и развернулся, чтобы уйти.
— Постой, — не выдержала я, коротко на него взглянула и направилась внутрь. — Идем поговорим.
Разговор, которого так долго избегала, должен был состояться. И так понимала, что маска служит Хану, но вдруг он расскажет об этом подробнее. Если он хотя бы немного проникся ко мне симпатией, как я к нему, может быть, объяснит правила игры. А если нет, то хоть узнаю причину сегодняшней драки.
Пик эмоций из-за событий ранее прошел. Больше не было злости по отношению к хранителю, она переросла в глухую обиду. Я не ждала от него искренности, преданности или чего-то подобного, но ведь хотя бы по-человечески можно было объяснить границы? Войти в положение и попытаться понять, а не относиться ко мне как к вещи. Я, подобно тому, как меня учили родители, попытаюсь рассмотреть ситуацию с разных сторон. Может, у него были свои причины? Например, с тем же уроком Хана, после которого я разбила ему нос. Вдруг маска, воспитанный в мире таких показательных примеров, решил, что так будет лучше? Что творилось тогда в его голове? Или ему плевать? Он вообще как ко мне относится? Только как к объекту? Сухо и безэмоционально? Или видит во мне живое существо?
В небольшом общем помещении уже за дверью с моим именем на табличке Макс остановился. Я приоткрыла дверь в комнату и посмотрела на него. Какой же он… грязный. Надо же было умудриться разнести целую аудиторию. Это не маленький класс, а нехилое такое помещение человек на двести. Я, просто ударившись коленкой, чуть ли не умираю от боли, а им разве мебель собой сносить и ломать не больно? Стоит теперь весь в грязи, немного крови и в ссадинах. Ну хоть покоцали друг друга несильно… Повреждений особо не было на первый взгляд. Из-за чего же они все это устроили?
— Идем, — позвала хранителя, первая входя в свою спальню. — Я выслушаю ответы на мои вопросы, а там уже решу, убить тебя или помиловать.
Хранитель хмыкнул. Знает, что я бы не смогла его убить, причем не только из-за моральных барьеров. Болонка против слона бы больше сделала. Маска сильнее меня в разы.
Вытащив на середину комнаты стул, указала на него блондину. Он покосился на деревянное изделие, вздохнул, но все же сел. Ситуация нервировала не только меня, но и его. Что ж, от этого мне немного легче.
В ванной я налила теплой воды в небольшой тазик, захватила полотенце и мешочек с вышитым «Набор целителя» из тумбочки. Поставив все это на стол в комнате, постаралась припомнить, что мне рассказывали про входящие в набор средства. Макс наблюдал за мной молча.
Я потянулась к его маске, часть которой была сколота и открывала вид на порез на скуле.
— Не нужно, — обхватил мужчина мое запястье.
— Ты себя в зеркало видел? — посмотрела в абсолютно белые глаза.
Регенерация у него работала быстро, но сейчас не спешила заживлять раны. Если обработать их, хотя бы промыть, то магия сработает быстрее.
— Вы не должны этого делать, — сказал хранитель, глядя на меня.
— Это ты не должен был сдавать мои действия Хану, — вырвалось раздраженное. — Предатель.
— Никто не должен видеть моего лица, — проигнорировал выпад Макс, возвращая к теме разговора.
— Никто кроме меня и не увидит, — ответила. — И ты, кажется, забыл, что в моем случае поздно об этом беспокоиться.
Пока он открывал рот, чтобы выдать очередной запрет, я просто сняла маску другой рукой. Глаза мужчины округлились в удивлении, а рот приоткрылся, будто я сделала что-то шокирующее.
На его коже, не везде, лишь на скулах, немного висках и сверху лба красовались какие-то символы, словно надписи на другом языке. Засмотревшись, словно от этого они могли открыть мне свое значение, забыла о причине, по которой сняла маску. Вспомнила, когда хранитель попытался незаметно стащить у меня маску обратно. Он мог спокойно забрать ее или первоначально не позволить снять, но будто давал мне шанс побыть хозяйкой ситуации.
Отойдя к столу, я положила сломанную маску и взялась за полотенце. Пора смыть с лица хранителя попавшую грязь и немного кровь, может, тогда порез затянется. Отжав мокрую ткань, вернулась к Максу. Он молча наблюдал за мной, даже когда я аккуратно протирала лоб. Чувствовать на себе его пристальный взгляд было несколько… неуютно, поэтому я не выдержала:
— Что?
— Вы… ничего не чувствуете? — вопросом на вопрос ответил мужчина.
— Ты о чем? — спросила, аккуратно промокая место возле небольшой раны.
— Да так… — задумчиво протянул хранитель. — Неважно.
— Снимай рубашку, — велела, отходя прополоскать полотенце.
То ли из-за резкой смены, то ли из-за сути моих слов, но маска недоуменно замер.
— Любоваться на тебя буду, — хмыкнула. — Да ладно, я просто хочу помочь тебе обработать ссадины.
Он несколько секунд думал, затем снял рубашку, поморщившись от боли при движении. Обойдя его, отметила, что, кроме покраснений для будущих синяков, сомнения вызывал лишь один порез на боку, переходящий дальше на спину. Медицинских курсов я не оканчивала и умных целительских книжек не читала, но уж обработать порез могла. Обычного ощущения дурноты при виде крови не испытывала, хотя немного нехорошо все же было.
— Не заставляйте себя, — сказал Макс.
— Делать что? — спросила, аккуратно очищая саму рану.
— Вы бледная. Боитесь крови, — оказался осведомлен хранитель.
— Ну не то чтобы боюсь и не то чтобы крови, все зависит от ситуации, — ответила я.
Он поймал меня за руку.
— Скоро сработает регенерация, — повернул ко мне голову мужчина.
Теплые. Его пальцы теплые.
— Я всегда думала, что у нелюдей такие царапины заживают за считанные секунды, — сказала и прошла к тазику, чтобы бросить туда полотенце и взять мазь из набора целителя.
— Господин поставил блок, — сказал маска. — Я почти пробил его.
— Какой блок? — не поняла, о чем он говорит.
— Блокировка регенерации, — ответил блондин. — Чтобы впредь думал о последствиях.
Вот, значит, в чем дело. Любит же Хан использовать подобные методы.
— Как пробьешь, так и заживет? — уточнила.
— Не сразу, но быстро, — подтвердил мужчина.
Макс повернул голову чуть в сторону, прислушиваясь, затем протянул руку к маске, и та влетела в его руку. Он быстро закрыл лицо. Дверь распахнулась через мгновение после его действий, явив на пороге двух ну очень заинтересованных близнецов.
— Льерра! — одновременно выдали они. — У тебя на стуле сидит полуголый мужчина!
— Правда?! А я и не заметила! — не удержалась.
— Погоди, — прищурился первый близнец, — ты же его видеть не хотела.
Гм. Он вообще понимает, что при Максе такое как-то не очень обсуждать?
