Сердито фыркнула.
– Кирилл, зачем ты приехал? И как узнал, что я здесь?
– Я целый день не мог тебе дозвониться.
– И ты конечно же заподозрил, что я схитрила и всё-таки вздумала вести двойную игру… – задумчиво произнесла я.
– Нет, ошибаешься. Всё гораздо проще. Я ехал к тебе, остановился на светофоре и случайно заметил, как очень похожая девушка садится в машину. Решил проследить. – Устало потерев шею, мужчина серьёзно продолжил: – Я волновался. – Его голос прозвучал настолько загадочно и чувственно, что мне стало не по себе. – Потому что… – он запнулся, не отводя от меня пристального взгляда – это смущало и пугало одновременно. И я потерялась… Пропала в его глазах.
– Потому что?.. – качнулась, ощущая лёгкое головокружение.
И в тот же миг в доме раздался настойчивый свист закипевшего чайника, заставивший нас вздрогнуть.
– Ой, чайник! – вскрикнула и, обойдя Кирилла, умчалась на первый этаж.
Выключила плиту, достала ещё одну кружку и, наскоро сполоснув её, поставила на стол. Снимая с крючка прихватку, боковым зрением заметила, спустившегося Кирилла. Низкие потолки не давали ему возможности полностью распрямиться, и мужчине приходилось немного пригибаться.
Шагнув к печке, Буран открыл дверцу, подбросил полено, и только после этого прошёл к столу, усаживаясь на деревянную табуретку.
Молча разливая кипяток по кружкам, я чувствовала на себе его внимательный взгляд.
– Кирилл, мне и правда было плохо. Еле смену доработала. Отправила тебе сообщение и уронила телефон в… воду, – подробности оставила при себе. – Даже не была уверена, что сообщение тебе дошло. Я слышала, что желательно разобрать мобильный и дать ему пару дней просохнуть, – поставила чайник на плиту. – А потом ещё вспомнила, что блокнот с записями оставила на работе. В общем, всё кувырком, – разочарованно вздохнула я, ныряя рукой в рюкзак за шоколадными конфетами.
– Ты же знакома с Ольгой Семёновой? – задал он неожиданный вопрос.
– Да, девочка-официантка из «Культуры», – удивлённо подняла глаза, так и не отыскав сладости. – Это она обслуживала ваш столик в прошлую субботу.
Поставив локти на стол и сложив пальцы в замок перед лицом, Кирилл не сводил с меня напряжённого взгляда. Непроизвольно поёжилась.
– Её нашли сегодня днём. В переулке – недалеко от своего дома.
– Что с ней?.. – упавшим голосом прошептала я.
– Передозировка.
– Что?! А… – От шока у меня перехватило дыхание. Я потеряла дар речи – все слова застряли в горле. Ноги подкосились, и я плюхнулась на табуретку. – Где она сейчас? Господи… Она жива?
– Она в больнице. В коме.
– Кирилл, но Оля ведь не наркоманка… Как с ней такое могло произойти?
– Ты не можешь быть в этом уверена.
– Могу, – упрямо возразила я.
– Не можешь, – повторил Буран, опуская руки на стол.
– Кирилл, я знаю её отношение к наркотикам! – не унималась я.
– Её отношение может измениться после первой же дозы. Поверь. А потом она уже и сама не сможет вспомнить, в какой именно момент перестала быть себе хозяйкой. Не успеет и опомниться, как окажется на цепи. Хотя маловероятно, что она вообще будет об этом задумываться, – сказал Кирилл и, прежде чем продолжить, подхватил кружку, сделал глоток горячего чая: – С их полной потерей самокритики.
– Она не наркоманка, – медленно, разделяя каждое слово, произнесла я. – Я бы… Да мы бы все заметили! Я много раз наблюдала за такими людьми в клубе, и они… – По его поджатым губам и побелевшим костяшкам пальцев, сжимающих кружку, я поняла, что сморозила лишнего. – Кирилл, я уверена, она не принимала наркотики.
– Спецы разберутся. Тебе точно не стоит забивать этим голову.
Во время всего разговора, моя правая рука так и находилась в рюкзаке, пальцы жили своей жизнью, лихорадочно шаря внутри – не теряя надежды нащупать конфеты. А вот, кстати, и они!
Достала пакет и, раскрыв его, первым делом забросила один шоколадный батончик себе в рот.
– Угощайся, – предложила я, закатив конфету за щёку, и положила пакет на центр стола.
Губы мужчины дрогнули в чуть заметной улыбке.
– Ты приехала прогреть дом? – спокойно спросил он.
– Да… – ляпнула на автомате. – То есть, нет. – Кирилл в удивлении вздёрнул брови. – Мне нужно кое-что забрать… – замялась я.
– Ружьё? – предположил Кирилл.
– И его тоже, – ответила уклончиво.
Больше он не расспрашивал, продолжая молча пить чай. А мне вдруг захотелось рассказать ему о себе. Поделиться.
– Это дом моей крёстной мамы. Она… – сглотнула подступивший ком к горлу. – После смерти она оставила его мне. Я давно здесь не была. До ближайшей автобусной остановки около четырёх километров, и приходится добираться на такси.
– Когда планировала назад?
– Торопиться мне некуда. Я хотела переночевать здесь, а завтра вернуться в город. Днём водители охотнее соглашаются ехать сюда, да и по деньгам – дешевле получается.
– Я тебя отвезу. Но мне нужно вернуться сегодня.
Я обрадовалась.
– Ой, да я быстро всё соберу! – отставила кружку и порывисто встала.
– Не торопись. Время есть.
– Ага, – бросила на ходу и побежала к лестнице.
Не успела я подняться на второй этаж, как до меня донеслось:
– Чехол на ружьё есть?
Я занесла ногу над следующей ступенькой, но растерянно затормозила. Повернулась, отрицательно покачала головой. Правил транспортировки оружия я не знала. И даже не задумывалась: а как, собственно, я буду перевозить ружьё?..
– Найди любую ткань. Завернём в неё.
– А так можно? – вытянула я лицо.
Кирилл криво усмехнулся, вставая с табуретки.
– Можно, – ответил, приближаясь. Лениво поднялся по лестнице, останавливаясь на ступени ниже. Сейчас Буран не казался мне таким уж огромным. Теперь наши глаза располагались почти на одном уровне.
Кирилл протянул руку и аккуратно заправил прядь моих волос за ухо, мягко коснувшись кожи. Захотелось прикрыть глаза. Его взгляд скользнул по моим губам, шее.
– Я охотник, Ангел, – сказал хриплым низким голосом, затем моргнул, нахмурился – будто приходя в себя. А у меня появилось безотчётное желание разгладить появившуюся между его бровей хмурую морщинку. – Бывший, – резко добавил он.
______________________________
* От нем. Patronentasche – «патронная сумка» – снаряжение для ношения патронов с отдельными ячейками для каждого из них.
* Передняя часть ружейной ложи, закрывающая ствол полностью или частично.
