На этот раз я и сама услышала, как выдохнула восторженное «ого», а после успела поймать промелькнувшее смущение на его лице, прежде, чем идеальные губы растянулись в самодовольной усмешке. Так вот оно что! Он не так уверен в себе, как кажется на первый взгляд, а я девушка красивая и сексуальная. И вчера эта красивая, сексуальная девушка откровенно им восхищалась. В смысле, он мне это пояснял, но почему-то осознание пришло только сейчас. Как интересно!
– Нана, – напомнил о себе Рома и заулыбался шире.
А, ну, да…
– Я еще хочу!
Смену выражений его лица я, должно быть, не забуду никогда. Удивление, растерянность, сомнение, торг, принятие. Недоверчивая полуулыбка быстро вылилась в искренний смех. Смотрел он на меня при этом с какой-то невероятной смесью нежности и восхищения.
– Хорошо.
Хорошо? В каком смысле «хорошо»? Я вгляделась внимательнее во вновь потемневшую зелень.
– Не сейчас, да? – на всякий случай уточнила я свою интерпретацию его мимики.
А вот теперь он смутился совсем. Кажется, уточнять все же не стоило.
Рома отпустил дверь, поймал меня за пояс халата и потянул на себя. Поцелуй был бережным и осторожным. Прикосновения губ, движения языка – он, совершенно определенно, приносил мне свои глубочайшие извинения. Я с удовольствием положила руки ему на грудь, не упуская шанс лишний раз почувствовать сказочный рельеф мышц под пальцами. Никто не говорил, что парни умеют так дивно просить прощения!
Я выяснила даже больше, чем собиралась!
– Ну, ладно, – на выдохе прошептала я, когда у моих губ появилась некоторая свобода.
Рома беззвучно засмеялся.
– А есть хочешь? – вспомнила я свои изначальные благородные намерения.
– Хочу. – Теперь он просто улыбался и все так же удерживал меня за пояс.
Я немного подождала, абсолютно уверенная, что он вот-вот меня отпустит, но мы все стояли, а «вот-вот» не происходило. Зеленые глаза искрились весельем, нежностью и вниманием. Кажется, он о чем-то задумался, любуясь моим лицом.
– Ром, – позвала я.
– Да? – Он сосредоточился на моих губах.
– Отпусти.
– Не хочу.
Ну, а…и… И как?
– Ты же есть хочешь, – привела аргумент я.
Рома без колебаний кивнул:
– Хочу.
– А отпустить не хочешь, – продолжила констатировать я.
Все так же без колебаний Рома отрицательно покачал головой:
– Не хочу. – Веселье темную зелень аж затопило.
Озадаченная его манерой мышления и поведения, я прерывисто вздохнула. Мне же сейчас надо как-то достойно ответить, решить эту странную головоломку под названием Рома. Головоломка беззвучно засмеялась, наблюдая за моей мимикой.
Нет. Ну, словами с ним, наверное, бессмысленно бороться, строить фразы максимально точно и четко он умеет, как никто в моей жизни. Я опустила голову и оглядела масштаб проблемы: длинные мужские пальцы крепко сжимали шелковый темный пояс прямо поверх узла. Вывернуться не смогу точно. Я его этим поясом как-нибудь свяжу в наказание, честное слово! Ой…
Я вскинула голову. Вот оно!
– А если я тебя им к кровати привяжу?
Темные брови уехали наверх, но тут же вернулись на место, а в зеленых глубинах зажегся азарт. Идея плохого мальчика явно захватила.
– Согласен! Когда?
– Когда поешь.
– Договорились. – Свободу я получила мгновенно, но относительную. Он меня к стене спиной прижал, по-хозяйски задрал подол до самой талии и прошептал в губы:
– Одежды достаточно. Больше надеть не вздумай.
У меня аж дыхание перехватило от такой возмутительной наглости. Это же… Это же буквально команда! Я что, приказы буду выполня… Ладно, кого обманываю, буду. Я от его распоряжений вспыхиваю, как чертова спичка!
– Нет, – твердо отчеканила я для порядка.
– Нет? – В улыбке Ромы читалась насмешка.
Сквозь махровую ткань полотенца я почувствовала некоторое недвусмысленное движение объекта моего вожделения, и едва не выдала какой-нибудь победоносный клич. Вот! Это принуждение работает в обе стороны. Рому заводит то же, что меня. Другими словами, нам нужна драка!
– Захочу и надену.
Меня осторожно прижали к стене чуть сильнее, а горячая ладонь накрыла низ живота. Еще немного ниже и волшебные пальцы окажутся прямо между моих ног. Я резко глубоко вдохнула, но отступать не надумала.
– Нет, Нана, не наденешь. – Голос Ромы звучал глухо.
Чтобы смотреть ему в глаза, мне приходилось задирать голову, и сейчас эта моя поза отчаянно напоминала по ощущениям ту, где он держал меня за шею.
– Или тебе запретить и халат?
Что?! Я снова, как в первое мгновение нашего знакомства, начала беспомощно открывать и закрывать рот. Запретить? Мне? Да, как ты смеешь?! Нахал! Не вздумай останавливаться!
Он ласково передразнил мою мимику. Точно, нахал.
Одним резким властным движением Рома скользнул пальцами в меня и коснулся поцелуем моего рта. Я протяжно застонала, цепляясь за его плечи, тело предательски задрожало. Та гиперчувствительность, что пришла вместе с несколькими оргазмами, все еще не пропала.
– Потом мы подберем тебе что-то покороче и попрозрачнее для дома, – его шепот смешивался с моим дыханием, пробирая до костей. – Я подберу.
Черт! Как он это делает?
– Что подберешь? – собственный голос больше походил на тихий беспомощный писк. Видимо, драться я пока не умела.
Его пальцы просто бережно поглаживали меня изнутри – это была дико странная и непонятная, но одурманивающая разум ласка. Тяжело дыша, я уткнулась ему в шею и облизнула губы.
– Что-то, – теперь его шепот звучал над моим ухом, – достаточно короткое, чтобы видеть твои длинные, потрясающие ножки от начала до конца. Чтобы я мог ласкать тебя вот так, – он вынул из меня пальцы и вновь плавно их ввел, – когда мне вздумается. Что-то достаточно прозрачное, чтобы видеть очертания твоего тела и фантазировать о них. Хочу видеть твою грудь и распущенные волосы. Моя дикая, развратная мадемуазель.
Все. Он завелся. Я получила, что хотела. Правда, сама уже была не в состоянии ни соблазнять, ни играть, я даже мысли все растеряла. Зато Рома был полон энтузиазма и энергии.
– Что такое, Нана? – притворно озабоченно спросил грех и даже брови приподнял в невинном удивлении, а пальцы его все продолжали поглаживать меня. – Уже сдалась?
– Нет, – сердито выдохнула я.
Рома хрипло засмеялся.
– Придется придумать, как со мной справляться.
О, я придумаю! Я обязательно придумаю!
