– Охо-хо, ребятушки, – раздался позади голос Бабалу-Айе. – Не повезло вам. Я такое последний раз во время восстания людоедов на южном материке видел.
– Людоеды? – уточнил, вплывший следом Клеомен.
– Да, с полвека назад.
Бабалу-Айе огляделся.
– Главы племен и их ближайшее окружение так выглядели после встречи с союзными войсками.
– В смысле? – не понял Зверобой.
– В смысле, после ликвидации. Подсовывали им что-то в еду, и бух, – ориша жестом изобразил процесс взрыва. – Фарш по всей комнате.
– А почему не повезло? – Лик выпрямился.
– Ну, так военные ж. Секретность, солдафонство и волокита.
Эйдолон согласно кивнул.
– Баба, как думаешь, установить личность жертвы или жертв реально?
Судмедэксперт пожал плечами.
– Посмотрим. Пока я бы двоих пропавших искал.
– Это ты маниту учуял? – удивился Иму.
– По количеству и структуре материала сужу, – отмахнулся ориша. – Все. Не мешайте Бабе работать.
Лик кивнул и обернулся к Марусе.
– Ты сможешь установить внешний вид и кому принадлежали босоножки?
– Попробую, – неуверенно проговорила ведьма.
– Мос, снимите с Клеоменом остальную часть дома. Зверобой, – Лик повернулся к окну.
– А?
– Что-нибудь кажется подозрительным?
– Да пока ничего, – пожал черт плечами. – Напоминает большинство представителей высших властных структур. Дом старый, но документы на него в порядке. Ничего примечательного. Пара левых счетов. Масса антикварных и просто запрещенных к ввозу вещей, все оформлены как конфискат, и все в основном иномирное. Я тут даже привычных для такого рода домов опасных предметов не нашел. Типа полотен Асгарда и прочее. Кажется, старушка безобиднее, чем хочет казаться. С виду змея змеей, а зубов нет. Одинокая. Ревет вон сидит у Горицы. Клеомен говорит, натурально ревет.
– Подтверждаю, – откликнулся Клеомен из смежной с гостиной столовой.
Лик удовлетворенно кивнул.
– Рыжик, пойдем.
– Нет. – Она просмотрела снимки фрагмента босоножки, которые сделала, и выпрямилась. – Я еще тут поброжу. Не обижайся, но, кажется, реальный специалист по иномирным тряпкам, косметике и обуви у тебя один. Он, – она указала на Зверобоя. – шарит исключительно по антиквариату.
– Виноват, – согласился черт с улыбкой.
Лик удивленно поднял брови. Что-то снова неуловимо изменилось в Марусе. Раньше она, несомненно, поступила бы так, как захотела, но обязательно втихую, тайком. Сейчас же не только открыто не согласилась, так еще сделала это спокойно, четко обосновав свою позицию. Эйдолон не удержался от восхищенной улыбки.
– Хорошо. Закончишь, выходи. Только Бабе не мешай.
– Спасибо! – пробурчал ориша от потолка. Он уже приступил к первичному осмотру.
– Зверобой.
– Ну? – откликнулся черт. Он по-прежнему стоял за окном и уходить не торопился. Никаких негативных эмоций общение Маруси с шефом у него больше не вызывало. Напротив. Наблюдать за падением непобедимого бастиона рода Эйдолон стало забавно. Никогда еще не смотрел Ликург так ни на одну женщину.
– Пойдем побеседуем с хозяйкой.
Зверобой усмехнулся.
– Да, шеф. Легко.
– Что? – тихо спросил Лик у черта, когда они встретились на парадной дорожке и направились к автомобилям, припаркованным за воротами.
– Что? – не понял Зверобой.
Ликург сощурился, глядя на подчиненного.
– Что за взгляд? Что-то интересное выяснил?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
Зверобой чуть поколебался, но, взвесив все за и против, с улыбкой проговорил:
– Ты ей клятву принес?
– Тебя не касается.
– О! Еще как касается, – не согласился черт. – Она мне нравилась. Кажется, это было очевидно. Я не скрывал. И даже напротив. А у тебя была твоя нимфа. Забыл уже?
Лик остановился. С одной стороны он был в бешенстве, с другой, ему хотелось смеяться над самим собой и собственной беспомощностью. Он устало вздохнул. Рано или поздно этот разговор должен был состояться, иначе он мог потерять ценного сотрудника.
– Ты не понимаешь.
– Чего не понимаю? – Зверобой встал напротив.
– Она невосприимчива к чарам.
Черт озадаченно уставился на шефа.
– Совсем?
Лик кивнул. Про себя же с удивлением отметил, как работает магия аптекарей. Собеседник факт принял, а причинами не заинтересовался.
– Хочешь сказать, она по доброй воле в тебя влюбилась?
Эйдолон невесело рассмеялся.
– И ты не представляешь, каких усилий мне это стоило. Расскажешь кому, убью.
Зверобой недоверчиво заулыбался, глядя, как непобедимый шеф сорвался с места и пошагал к воротам.
– Да, не вопрос! – Черт догнал его. – То есть ты хочешь сказать, что великий Ликург добивался женщину, как мы все? То есть я проиграл по-честному?
– Да. И какая уже разница, если ты залип на Жар-Птицу?
– Я не…
– Нет? – Лик покосился на машину Зверобоя, где со скучающим видом сидела Харикон. Они как раз покинули приусадебную территорию. – Тогда могу я ее переселить? Нашел место у одного знакомого. Отличный муж, сильный, умный, честный. Обещал позаботиться и помочь встать девушке на ноги…
– Не надо переселять, – процедил черт. – Я сам помогу.
– Госпожа Ехидна! – мягко, даже ласково воскликнул Лик.
Глава земли сидела в медавтомобиле в объятиях Горицы и тихо рыдала. Хвост ее безжизненно стелился по асфальту. Она приподняла заплаканное лицо с груди русалки.
– Нам надо поговорить, – продолжил Ликург. – Сможете?
Ехидна утвердительно кивнула. Горица же чуть отстранилась, давая шефу возможность видеть мимику собеседницы.
– Это ваш дом? – Лик участливо улыбнулся. – Очень элегантный и неожиданно простой.
Женщина замерла и перестала всхлипывать. Очевидно, не такие вопросы она рассчитывала услышать.
– У меня сотрудница обожает иномирные вещи. Говорит босоножки Джимми Чу чудесные.
– Какие босоножки? – тихо озадаченно уточнила Ехидна. Она окончательно прекратила плакать и теперь внимательно смотрела на Эйдолона.
– Говорит свадебные. Вы их коллекционируете?
– У меня в доме? – женщина нахмурилась и сложила хвост кольцами.
– Да. В гостиной. К сожалению только фрагмент. Или это не ваши?
