Рыжая шевелюра мелькнула в окне второго этажа.
– Ну, как? – Навстречу Лику из дома вышел Иму. Оболочка леопарда светилась и недовольно подергивала вибриссами.
Эйдолон пожал плечами.
– Ничего толком. Пока отталкиваемся, что у нас тут Гуарино Вольпи с подружкой. А у ревнивой хозяйки свидетели непричастности.
– Чтоб у главы земли и не было свидетелей? – аниото усмехнулся.
– Ты проверил всю территорию?
Иму кивнул.
– И что скажешь? Готовы выводы?
– Готовы. Только они тебе не понравятся. Если наш мститель и пришел сюда, то не по земле.
– Ты прав. Мне не понравилось.
Аниото рассмеялся.
– Слушай, – задумчиво глядя на окна второго этажа, проговорил Лик. – Мне нужно, чтоб ты привез двоих ко мне домой. Нужна твоя сила, скорость и чутье, но придется быть и милым. Горица с Ехидной в больнице. Справишься без нее?
Леопард недовольно фыркнул.
Лик улыбнулся и тихо пояснил Иму, где спряталась беременная от Вольпи волчица со своим добросердечным хранителем.
– И все?
– Там будет Нечери. Поэтому осторожнее. Мне нужны вероятные свидетели, а им нужно надежное убежище и охрана.
– Вероятные свидетели или…
– Без «или». Личности жертв нам пока неизвестны.
– Ладно. Сделаю.
Лик похлопал друга по плечу и вошел в дом, на ходу доставая из кармана наушник. Береслава ответила сразу:
– Ну?
– Бабуля, нам надо поговорить. Вы где?
Пожилая ведьма недовольно зафыркала, будто старая кошка.
– Какая я тебе бабуля?!
– Очень уважаемая.
Козлова еще пару раз фыркнула, но уже более добродушно.
– Чего надо?
– Я бы предпочел лично изложить суть дела. Вы где?
– У внучи дома. Где я еще могу быть?
– А где Ехидна проживает знаете?
– Знаю.
– Тогда прилетайте прямо сейчас, без промедления.
Лик прервал соединение до того, как Береслава успела сообщить ему все, что она думает о его манере ведения диалога со старшими.
– Зачем тебе бабуля? – Маруся смотрела на него сверху, перегнувшись через перила.
– Не упади опять, – не удержался от предупреждения Лик.
Она отрицательно покачала головой. Рыжие блестящие пряди, выбившиеся из хвоста, запрыгали в такт, на мгновение заворожив бога.
– Считаешь бабуля таким образом угрозу выполнила?
Лик поднялся по лестнице.
– Какую угрозу?
– Пустить Вольпи ко дну, как топор.
– А при чем тут он?
– А по кому еще Ехидну будет так подтрясывать?
Эйдолон прикрыл глаза ладонью и рассмеялся. Логика, неподкрепленная физическими доказательствами, но чистая – в этом была вся Рыжик в своем новом обличье, незамутненном влиянием Шута.
– Я ошиблась? Ты ведь к тому же выводу пришел. – Она взяла его за запястье и убрала руку от лица.
– Я всего лишь проверяю. А бабуля мне нужна, чтобы узнать, чем занимался Вольпи последнюю неделю, чем занималась она последнюю неделю и что она в целом знает.
– То есть ты не думаешь, что это она его по стенам там размазала?
Лик усмехнулся. Его руку Рыжик так и не отпустила, и ему это нравилось несказанно. Сбивало, правда, немного с рабочего настроя, но бог пока был не в том положении, чтобы разбрасываться ее прикосновениями.
– Я предполагаю, что бабуля придумает месть пострашнее, чем размазать кого-то по стене. Я даже уверен, что она расстроится, если у нас размазан Вольпи.
– Запутаться в бабах? – тут же сориентировалась Руся. – Думаешь, она как-то случайно спровоцировала одну из его любовниц?
– Мос где? – вместо ответа спросил Лик.
– Там, – Рыжик указала на дверь в конце коридора. – В комнате для гостей.
– Что-нибудь интересное нашла?
– Не знаю, – Руся пожала плечами.
– Ты.
– А! Я? Да! Пойдем, – ведьма встрепенулась и потянула Лика к ближайшей двери. – Это спальня хозяйки.
Эйдолон немного опешил от убранства комнаты. Полосы обоев из шелка различной расцветки, живописные работы мастеров, начиная от классики до авангарда, развешанных по стенам вплотную друг к другу и на одной высоте, потолок со сложной лепниной и мозаикой, на полу паркет и шкуры животных. У окна возвышалась огромная широкая дубовая кровать со множеством подушек. Шкафы и тумбочки повторяли классический и модный в Иномирье стиль прованс. И завершали нелепую композицию пластмассовые жалюзи.
– Тут в основном все скучно, – прокомментировала Рыжик.
– Да? – Удержаться от сарказма у Лика не получилось. Он, нахмурившись, рассматривал потолок. Мастеру великолепно удалось передать чешуйки на хвосте Ехидны и рябь на поверхности озера, где она нежилась.
– Отсутствие вкуса – не преступление, – спокойно откликнулась Руся. – Вот!
Она взяла подушку с кровати и развернулась с ней к шефу.
– Миленько, правда?
Лик удивленно поднял брови.
– Монограмма?
Козлова кивнула.
– Ага, «Е» и «Г». Странно это, хранить подушку с именем того, кто тебе изменяет, ну или с кем поссорилась.
Ликург улыбнулся.
– Сможешь вскрыть систему охраны? Хочу видео посмотреть.
– Да. Так ты не находишь это странным? – Руся кинула подушку на кровать и понеслась следом за шефом, который с подозрительно таинственным выражением лица покинул опочивальню хозяйки и вышел в коридор.
– Нет.
– Почему?
Они спустились по лестнице и свернули к входной двери.
– Часто женщины верят в последний шанс.
– Последний шанс для чего?
Лик насмешливо оглядел Рыжика с ног до головы. Перспектива никогда не получить последний шанс его радовала.
– Для любви.
– А! – Руся наконец догадалась, о чем речь. – Так это не любовь. Это нездоровая незрелая привязанность.
– Вскрывай, – бог указал на маленькую светящуюся панель у входной двери.
– Сейчас. – Руся запустила руку в сумку и извлекла оттуда мешочек с пылью. – Зрелое самодостаточное создание не станет заводить отношения с кем-то незрелым. Я хочу сказать, целостной структуре неинтересен кто-то полупустой. – Она высыпала часть пыли на ладонь и сдула ее, заставив взвиться над головой, а затем покрыть тонким слоем стену возле экрана. – Целостной структуре интересен кто-то столь же целый, но наполненный иным содержанием. Кто-то, с кем интересен проммммм… – Руся запела сложную мантру диагностики. – О. Я знаю. Это ЛиС, хорошая, но не слишком надежная разработка наших иноземельных друзей. Стоило догадаться. Так вот. Процесс общения, взаимодействия на равных, предельно честный процесс общения. Иначе в отношениях для цельной личности нет никакого смысла и интереса. Вот это зовется любовью. А если личность незрелая, как Ехидна или Вольпи, то получается ерунда с изменами и прощениями измен. Это точно не любовь. И вообще, – Маруся ухватилась двумя руками за экран ЛиСа и под удивленный возглас Лика выдрала его с корнем из стены. – Настоящая любовь она для окружающих скучная. Интересна она только влюбленным, она для них как топливо, дающее покой и силы для жизни. Она мирная, спокойная, без громких ссор, долгих обид, измен и вспышек ярости, а все то, что продает массовая культура под маркой «любовь», это нездоровые отношения незрелых личностей. Страсть, увлечение, болезнь, временная влюбленность – применимы какие угодно эпитеты, но не «любовь»…
