Он хотел убить меня своими собственными руками и шел только за этим. Воротник с тремя кругами почернел, словно сам Трехголовый отрекался от своего последователя-убийцы.
Теперь у него не было никаких преград, чтобы оборвать мою жизнь.
Глава 19
Каждая капелька крови, каждый лоскуток кожи, каждая косточка вопила, что больше так страдать не желает. Я со своим телом была полностью согласна.
Болели волосы на голове и ресницы, ныли зубы, даже ногти пульсировали зло и резко, будто их вырвали.
Кто-то негромко пел, совсем рядом, без слов — только заунывная, убаюкивающая мелодия. Я попыталась открыть глаза, да не тут то было.
Веки то ли забыли, как им открываться, то ли отказались наотрез, а может, что-то сломалось внутри, но я так ничего и не увидела. Какое-то время повоевав со своевольным телом и ничего не добившись, я снова уснула.
Второе пробуждение было не в пример приятнее. Боль никуда не делась, но зато я громко, от души, застонала и наконец открыла глаза.
Слипшаяся пелена ресниц, а за ней — рябь, словно озеро в ненастье. Из горла вырвался тонкий писк.
Это что же, я ослепла?
— Тихо, тихо. — мягкий голос наплывал откуда-то сбоку. — Глаза-то новые, полежи немного, привыкнут…
Голос был мне незнаком, но точно был женским.
— Вот бедовая девка. — продолжала незнакомка. Под ее плавную речь я немного успокоилась. — Петушка мне оплавила! Я его неделю заговаривала, молнии ловить, а ты его…аж по крыше растекся.
Она хрипло расхохоталась.
— Как…новые? — едва слышно прошептала я.
Теперь весь мир сузился до размеров крошечной чердачной комнатушки — узкая постель, скошенный потолок да древняя лавка, явно заброшенная сюда за ненадобностью. Уже сутки я лежала, глазела и ждала свою спасительницу.
Ведьма назвалась Весеной. Она была из тех, кто уже прошел обряд — в невысокой, русокосой и зеленоглазой женщине и в голову никому не пришло бы искать следы темных сил.
— Принесло же вас на мою голову… — ворчала она, приподнимая меня и подсовывая подушку под лопатки. — Вся стена черная! Как отмывать теперь…
Всунув в мои неуверенно подрагивающие руки кружку с каким-то варевом — нос не чуял никаких запахов — она уселась на край постели.
— Голова как? — озабоченно спросила она, касаясь лба кончиками пальцев. Я прислушалась к своим ощущениям и неуверенно пожала плечами. — Что последнее помнишь?
С памятью творилась какая-то странная штука. Воспоминания никак не удавалось собрать в стройный ряд — редкие картинки то и дело терялись в багровом мареве.
— Ну, значит слушай. — вздохнув, Весена собралась с мыслями и начала.
…ждать меня она уже перестала — в городе за несколько часов не осталось людей, которые не слышали бы о ведьме, которую сожгут на рассвете. На казнь она, само собой, не пошла.
— Я тут укрываю иногда…мало кто на обряд-то соглашается, сама понимаешь. — я киваю. Еще бы.
После обряда ты меняешься вся, от макушки до пят — волосы, глаза, даже кровь твоя теперь не принадлежит никакому роду, и тебя не найти. Даже ведьминская сущность уходит вглубь, на какое-то время оставляя тебя беспомощной.
Когда я выпустила всю собранную силу на волю, ведьма поняла, что встреча все-таки случится.
— Огонь еще сколько гулял. — в зеленоватых глазах отражается золотистая искра. — Сила кончилась, а стихия еще не нагулялась. Как только чуть поутихло, я и выскочила…
Рыцарь твердо знал, что тащить меня нужно в дом с зелеными ставнями. Не учли мы только того, что все ставни вокруг площади разом станут черными.
- Он тебя тащит, а сам еле плетется. — ведьма забирает из моих рук стакан, доливает туда что-то еще, нюхает, смешно сморщив курносый нос. — А тащит-то мимо! Ну, я и наперерез…Да и кто бы меня увидел-то — вот уж сколько дней минуло, а все равно до сих пор из дома никто не высовывается. Мало ли. Ждут теперь, пока Совет прибудет. Да не дергайся ты! — прикрикнула она на меня и снова вручила кружку.
— Ты уж извини, что я вас раздельно. — сетует она. — Не горячо? Вот и славно. Тебя-то не найдут уже, а его могут. Я его в подвале держу, пусть подостынет, а то все под ногами путался, упрямый…ты его береги. — без перехода продолжает она, заглядывая мне в глаза.
Я, только-только засунувшая нос в кружку, вопросительно поднимаю брови.
— Хороший он, дурак только. — обьясняет она и хитро щурится. — Да не дави — впервые человека-то убил, да из своих же…
Содержимое кружки выплескивается на одеяло, пропитывает его, обжигая живот. А я словно наяву вижу…
…мое тело на земле, лицом вниз. Пламя еще бушует, лишь на небольшом пятачке — двое.
Безоружный, обгоревший светлый с маниакальным блеском в глазах — и такой же безоружный раненый рыцарь. Только в глазах такая же бездна…
— Он его придушил. — буднично сообщает Весена, сдирая с меня одеяло. Я поджимаю босые ноги — в комнате неожиданно прохладно. — А потом головой в костер сунул. Тот, слышала, так обгорел, что и не сразу разобрали, кто такой…
— Надо бежать. — я не узнаю свой голос. — За своего они мстить будут.
Ведьма всплескивает руками:
— Лежи уж, бегунья! Царевна огненная… Парня твоего в подвале ни одна собака не найдет, я там ведьм прячу. А тебя…ну какой с приболевшей племянницы спрос?
Она подмигивает и касается пряди моих волос, вытягивая их.
Локон немного вьется и цвета странного, пепельного.
— Уж какой вышел. — я недоверчиво трогаю свои-чужие волосы. — Никто вас не найдет. Да и ты не ведьма уже.
Только тут понимаю, что выжженная пустота внутри меня никуда не делась.
Прихожу в себя настолько, что осторожно спускаю ноги с постели. Стопам щекотно и тепло — пол нагрет солнцем.
— Когда я стану ведьмой? — это единственный вопрос, который меня заботит. — Когда?
Весена пожимает плечами.
— Может, к зиме. — голос неуверенный. — А может, к следующему лету. Тут не угадаешь, милая.
Год с этой чернотой внутри…
Глава 20
На исходе третьих суток я точно знала, что должна буду сделать.
Зеркало бесстрастно отражало новое лицо — все тот же нос, и губы вроде те же, а глаза чужие, старые, пыльно-серые, под стать пегим кудрям. Куда девалось мое прежнее, яркое — волосы цвета воронова крыла, аметистовые глаза?
Плата за спасение…
Рыцаря я так и не увидела, сидя на чердаке, как голубь. Весена клялась, что заживает на нем все, как на собаке, но в город въехал Совет.
В ту ночь ведьма вовсе домой не вернулась.
