— Гляди, гляди, прям королевна. — сдавленным шепотом съязвил охотник мне в спину. Я фыркнула и сбилась с шага. — Последний раз, может, говорим нормально, потом как нос задерешь!
— С чего бы? — я оглянулась. Охотник скорчил зверскую физиономию.
— Ну как, государыня же. А то и супруг запретит. — с непонятным намеком закончил он. — Последний раз, говорю. Последний.
Вот же сводница.
Все решили, что у нас вечером обручение, не иначе. Хотя что еще они могли подумать?
— А вы, смотрю, совсем ни о чем поговорить не хотите? — не отставал парень. — Уже сбежали б давно, вам не привыкать…
— Нет. — ровно отозвался рыцарь.
От одного звука его голоса ярость, накопившаяся в самой глубине, рванула наружу. Я развернулась, хлестнув подолом по стене, и ткнула охотника в грудь.
— Мы и без тебя разберемся, понял? — опешивший парень отступил на шаг. — Чтобы сбежать, надо на что-то решиться, а он заранее сдался! Сдался!!! Не так дорого я стою — Ролану продать выгоднее!
Зрачки в голубых глазах стянулись в точки.
— Я тебя не продавал. — голос вибрировал то ли от злости, то ли от обиды.
Сзади разочарованно присвистнул охотник.
— Нет, так дело не пойдет. Может, ты ему прикажешь, и дело с концом? А что — государыня в бегах с охранником, новый государь сразу прославится…рогами.
— Если госпожа прикажет. — с нажимом произнес рыцарь. — То я не посмею ослушаться.
Странно, что от его слов не пошел пар — настолько заледеневшим вмиг стало лицо.
Горло сжалось. Наверное, это семейное — не уметь говорить о важном и бежать, побросав все.
Я медленно кивнула, развернулась и побрела к залу.
Не знаю, кто был там — люди вокруг слились со стенами, словно пятна. Приняв руку Ролана, я поднялась к гобелену. Оба моих спутника отстали. оставшись внизу.
— Не передумали? — шепнул Ролан. На виске едва заметно поблескивали капельки пота.
Я отрицательно покачала головой и стянула перчатку.
Сразу видно, что гобелен ведьмами сотворен — каждый раз приходилось платить кровью.
Советник ободряюще улыбнулся мне, разрезая свою ладонь. Мою же и резать не надо — едва потревожь, и снова кровит…
Я подняла глаза.
Рыцарь — Кеадан, снова и снова я пыталась поймать это ускользающее имя — уже успел дойти до выхода. Молча, не оборачиваясь, не глядя ни на кого. Не видя недоумевающих взглядов.
Я отняла свою ладонь, на которой смешались прошлое и будущее, кровь уходивших во тьму правителей — и кровь тех, кто придет за ними. С этой секунды.
— Добровольно отрекаюсь и отдаю всю власть Ролану. Именую — Первым. — громко, на весь зал, отчеканила я и коснулась серой ткани.
Алое впиталось, словно вода в иссохшую землю.
Золотые нити скукоживались, темнели, облетали легким пеплом. В самом верху зажглась новая, пока одинокая, звездочка.
Прошлое останется только на страницах летописей…
Глава 36
Едем. Платье едва влезло в карету.
Охотник ругается вполголоса, запихивая бесконечные складки жесткой ткани. Забиваюсь в дальний угол — кажется, места тут больше не хватит никому.
Мы уезжаем незамеченными — все подготовлено к моему побегу, и останавливать меня больше некому.
Закат отгорает ярко-розовым, обещая ветреную погоду.
Первые минуты мы молчим. В голове у меня пусто, и в теле, кажется, тоже — только тяжесть одежды и придавливает поближе к земле.
— Справились ведь. — нарушает тишину охотник и протягивает широкую ладонь. — Справились. Янко.
Не сразу понимаю, о чем он. Пожимаю руку.
— Янко. — повторяю имя, разглядывая заново и темные, коротко обрезанные волосы, и широкие полосы бровей на загорелой несмотря на зиму коже. — Разве ж мы могли не справиться?
Имя горчит на языке, но я смеюсь, впервые за многие дни — не от отчаяния, нервов или боли, а просто смеюсь, от всей души.
— Никаких корней, кроме родной деревни. — разводит он руками и делает брови домиком. — Среди вас как белая ворона.
— Ничего, у нас все странные. — утешаю я его и снова замолкаю. Остается надеяться, что в этот раз меня уводит не трусость.
— Тоскуешь? — Янко, похоже, твердо решил не дать мне задуматься ни на секунду.
— Имею право. — вяло отзываюсь я. Воротник начинает душить. — Дай кинжал, или что там у тебя…
Парень смотрит подозрительно, но клинок достает. Я, скосив глаза до невозможности, пытаюсь отрезать воротник.
Закатив глаза, Янко забирает оружие обратно.
— Голову себе отпилишь. — ворчит он и быстро отрезает лишнюю деталь — только треск стоит. — Что же вы оба такие…
— Давай о чем-нибудь другом поговорим. — я откидываюсь, растирая шею. Ухо все еще болит, и я стараюсь неловким жестом не задеть его. — Не вышло свахи из тебя, ничего не поделаешь.
— Да вас связать стоило и оставить где-нибудь на сутки. — Янко, скрестив руки на груди, смотрит на меня. В глазах его видится осуждение. — Так разнесете же все к бесам… Вот что с вами делать?
Хороший вопрос.
Когда я увидела дом, то первой мыслью было…
Да нет, вру. Не было никаких первых мыслей.
Я просто проследила взглядом — от угла левого крыла к центру, а потом по правому крылу, и из самых глубин души вырвался крик:
— Небольшой дом?!!
Янко за моей спиной тяжело вздохнул.
Прислуга выстроилась в три ряда у входа, наблюдая за извлечением меня из кареты. Вперед выступил немолодой, с идеальной выправкой мужчина. Отвесил глубокий поклон.
— Ужас какой. — пробормотала я, вцепившись побелевшими пальцами в локоть спутника. — А давай ты с ними поговоришь, а?..
— Тут я буду держать коз. — мрачно пообещала я, тыча пальцем в левое крыло.
— А тут… — палец переместился на правое. — …коров. Или коней. Не знаю. На втором этаже кур можно…
— А в середине буду жить я. — подхватил Янко и прищурился в ответ на мой недоумевающий взгляд. — Со слугами. А ты как хотела? Ты у нас теперь женщина небедная, невеста, опять-таки, завидная… Надо будет присмотреть. А ты, видимо, в сарае за домом жить собралась.
— Там и то привычнее. — я съежилась от очередного порыва ледяного ветра.
И мы пошли осматриваться.
И зачем нам, в самом деле, понадобилось проверять кладовые?.. Хоть убей, не помню, кто решил начать дегустацию найденных там напитков.
— Людей надо гнать. — категорично высказалась я, покачивая полупустой бутылкой. — Мне им платить нечем.
