Мерзкая птица сидела на треснувшем корыте, балансируя облезлыми крыльями, и посматривала на меня то правым, то левым глазом. Я отступила на шаг, оглядывая двор.
Ни собак, ни котов, ни облезлого голубя…
Петух с хлопаньем сложил крылья и снова хихикнул.
Я развернулась к забору, сделала шаг, два…
На втором колени противно затряслись. На третьем сверху навалилась тяжесть. Я протянула руку к калитке, сквозь пелену и черные мушки едва видя собственные дрожащие пальцы.
Рука бессильно упала, не дотянувшись совсем чуть-чуть.
Я отступила, вытерла пот со лба и с чувством высказала себе все, что думаю о своих умственных способностях.
Глава 4
Глава 4.
Лихорадочная беготня подтвердила все мои самые страшные опасения.
Ни серебра. Ни ножей. Даже завалящей спицы не нашлось!
Придется обороняться голыми руками…
Я протерла вспотевший лоб давно содранной косынкой и покосилась на петуха.
Такие замороченные деревеньки давно уже были редкостью — в основном, надо признать, стараниями закованных в латы мальчиков, суровых и неподкупных. Но я у нас умница, я нашла.
Днем упыри спали, оставив для приманки соблазнительные ароматы еды, далеко разносящиеся за пределы деревни, да морок сонливости, внезапно косивший всех, кто подойдет слишком близко. На ведьм вся эта красота не действовала, и я пришла сама, совершенно добровольно. Будь я простым путником, горшок с кашей стал бы пиром, облезлый петух-соглядатай — целой оравой скота, а кровать в любой избушке — райским местом отдыха…
Такие места методично выжигали, шаг за шагом уничтожая все. Нет, я тоже могу спалить тут все, только вот проблема — выйти-то я не могу…закопаться в землю, что ли?
Перед глазами встала картинка, как я, захлебываясь дымом, запекаюсь в песочке, словно картофелина.
Я села в пыль и сморгнула слезы.
Нет, ну как я могла совсем ничего не почуять? Это как стоило перепугаться трех алых кругов, чтобы из огня да в полымя? А ведь у меня даже нет ничего…
Со своими сумками я давно уже выбралась бы. На край, выпустила бы свину кровь на обережный круг…
Теперь с нездоровым интересом на петуха смотрела уже я. Ножа нет, но при желании и палочкой справлюсь, а то и голыми руками. Птица с независимым видом отошла подальше.
Развернув изодранный плащ, я двинулась в атаку.
Птица злобно булькала в мешке из плаща. Я на карачках ползала по двору, сучком выцарапывая на сухой земле символы. Если залить кровью, никакие упыри меня не достанут…
Правда, только этой ночью. Что придется делать в следующую, я старалась не думать. Ухватив птицу за лапы через плащ, я сняла слой ткани с головы птицы.
— Ну что, будем служить благому делу?
Петух истошно заорал. Я ухватила его за горло, приготовилась…
— Оставь в покое птицу!
Праведное негодование сочилось изо всех сочленений доспехов. Я отшвырнула петуха и заорала:
— Не входи!!!
От интенсивности моего вопля металлическая громада опешила и даже слегка отступила.
— Упыриная деревня! — я кинулась к забору. — Я сама на суд сдамся, только вытащи меня отсюда!!!
Клинок с шелестом покинул ножны.
— Дурень. — припечатала я, глядя, как мимо меня проплывает остро отточенный клинок. — Ушли бы, и дело с концом…
— Гнездо нежити — решительно пророкотал служитель Ордена, аккуратно отодвигая меня в сторону — должно быть уничтожено.
Я вздохнула, села в пыль у забора и пробурчала:
— Ну, вперед.
Несколько часов спустя простая истина, которую я все время стоически гнала, все-таки угнездилась в моей голове. Суровый, неподкупный и сияющий служитель Ордена бродил по деревне, неуверенно заглядывая в дома и поскрипывая сочленениями доспехов. Длинный меч хищно нацеливался на все, с точки зрения Светлого, возможные места лежки упырей…
Петух, полностью оправившийся от потрясения, бодро, по-гусиному гоготал. Если бы от поисков моя жизнь не зависела — гоготала бы тоже. В полный голос.
— Эй…как тебя зовут? — безнадежно спросила я. — Ты же вообще никогда живого упыря не видел, да?
— Я читал. — глухо отозвалась металлическая фигура. Я застонала в голос.
— Да лаадно! И тебя отправили меня ловить? Позор какой…Давай так — я найду лежку, ты убиваешь упырей, идет?
— Мне не нужна твоя помощь. — процедил брат Ордена.
— Не нужна так не нужна. — я пожала плечами. — А на суд ты меня живой хочешь притащить или в каком виде? Упыри от меня пару костей, может, и оставят, но точно не больше.
Оставив парня прикидывать разные варианты развития событий, я юркнула за ближнюю избу.
Раньше думали, что упыри копают себе ямину ровно посередине деревни, раскидывая свою силу поровну во все стороны, но после нескольких зазря перекопанных участков информацию пришлось пересмотреть.
Я с упырями тоже сталкивалась впервые, но у меня было намного больше шансов, чем у твердолобого парня с мечом. Во-первых, я о них не только читала, но и общалась с теми, что их убивал. Во-вторых, жить хотелось просто невыносимо. В-третьих, окончательно стало ясно, что за умными мыслями в нашем временном союзе — ко мне, а вот за упрямством — без разговоров к нему.
Далеко не сразу заметила деревянный настил, скрывавший узкий лаз — сверху доски были покрашены в неприметный сероватый цвет и присыпаны песком. Остановившись в метре от лежки, я вытерла пот со лба, запомнила место и на цыпочках отступила.
— Нашла. — объявила я. — Сколько их там, не знаю — обычно от трех до десяти, но место дохлое, десять тут не прокормятся. У нас всего один шанс, надо очень-очень тихо влезть туда и перебить их, пока не проснулись. Будешь мяться, топать или грохотать — закат уже близко, а от их зубов не каждые доспехи спасут.
Орденский служитель выслушал, коротко склонил голову и начал отстегивать пояс с ножнами. Я непонимающе нахмурилась.
— Ты их голыми руками бить собрался?
Прислонив ножны к стене дома, парень завозился с застежками под подбородком.
Не глядя нащупав рядом какой-то чурбачок, я села, не отрывая глаз от зрелища. Нет, ну а когда мне еще такое покажут?!
Брат Ордена тем временем содрал шлем. По плечам рассыпались светло-русые, выгоревшие на концах пряди.
Только разглядев лицо бессменного охотника на меня, я поняла, насколько все плохо. Ровный нос, высокие скулы, голубые глаза — да любая девушка полцарства бы отдала за такие черты лица, молчу уж о ресницах! Только вот лет всему этому великолепию было явно маловато…
