К стыду своему, стоило признать, что в моем образовании были явные пробелы.
— Давно бы собрались да сами его загнали. — хорошее настроение таяло. Солнце начинало клониться к закату.
Лесник, нервно оглядываясь, завел меня в какую-то глушь, скомкано попрощался и исчез в зарослях. Я присела на поваленный, мшистый ствол и огляделась.
Высокие стволы на уровне моих плеч были изодраны, кора висела лохмотьями. Только вот борозды были не вертикальные, какие оставили бы животные, а горизонтальные, как будто что-то огромное продиралось сквозь лес, словно кот в узком рукаве.
На земле никаких жутких следов не обнаружилось.
Подождав еще полчасика, я здраво рассудила, что деньги хорошо, но чудище — плохо, и побрела в противоположную от деревни сторону. Людей жалко, но себя еще жальче, ничего не поделаешь.
Лес вокруг становился все гуще, но отметины на коре попадались то тут, то там. Правда, все реже, так что я решила, что иду в верном направлении. Продравшись сквозь особо колючий кустарник, я сделала еще шаг вперед, но земли под ногами не было.
Ухнув от неожиданности, я нырнула вниз и покатилась в овраг.
В ушах зазвенело. Стремительное вращение мира прекратилось — на дне была жидкая грязь, в которую я влетела с размаху и распласталась носом вниз.
С противным чавканьем я выдернула из грязи руки и голову.
— Ведьма! — с чувством начала я, вставая на четвереньки. — Ведьмы не падают посреди леса, потому что под ноги не смотрели. Корова ты, а не женщина!
Из кустов раздалось приглушенное хрюканье.
Затаившись в кустах, я сосредоточенно наблюдала за раскинувшимся посреди леса военным лагерем. Со всех сторон окруженный оврагами, столетними вывороченными вместе с корнями деревьями и колючими кустами, он занимал не меньше места, чем деревенька неподалеку, а уж людей тут было куда как больше.
Потрепанные жизнью, испещренные шрамами и умудренные сединами воины обосновались прочно. Несколько длинных общих домин, загон для скота, закрепленные посреди двора мишени и набитые соломой мешки для отработки ударов.
Несколько мужчин прошли так близко, можно было разглядеть грязь на сапогах. Я вжалась в землю.
— …еще раза два пройти, чтобы точно не сунулись. — донесся до меня сосредоточенный хрипловатый голос. — да дунуть, так их и следа…
Слова потихоньку слились в неразличимое бормотание. Подняв легкое облако пыли, четыре ноги прошли в полуметре от моего настороженного носа и скрылись из глаз.
Плюнув на возможные страшные тайны — ну в самом деле, что за военные лагери посреди леса, да в нашей глухомани? — я задом начала отползать в чащу, напряженно наблюдая, не побеспокоит ли кого-нибудь колыхание веток.
Свина жалко. Заколют ведь…
Мысленно прощаясь с неудачливым мужиком, которому не вовремя пришла глупая идея облапошить ведьму, я отползла на приличное расстояние. Странное сборище скрылось из виду.
А как же чудовище? Неужели их такое соседство не беспокоит? Или не было тут никакого чудовища?
Опираясь на руки, я приподнялась, с отвращением разглядывая платье. Может, чучело какое ограбить?..
Жуткий, продирающий до костей низкий рев ударил по ушам. Угрожающий, раскатистый, он словно волна навис надо мной и рухнул, смешав все мысли в кучу.
Подобрав подол, я взлетела на ноги и рванула в лес, пригнувшись и постоянно оглядываясь. Рев неведомого чудовища совершенно точно звучал откуда-то со стороны лагеря. Он нагонял, подгоняя в спину, и каждую секунду казалось, что вот-вот и сам монстр покажется за спиной, ломая толстые деревья, как траву…
Может, они его поймали и держат там? Мысли смешались в кучу. Обернувшись в очередной раз, я облегченно перевела дух — рык стихал, не приблизившись ко мне. Пронесло.
Отряхнув до сих пор дрожащие ладони, я сделала широкий шаг вперед и впечаталась во что-то жесткое.
— Агаа. — зловеще пробормотало то самое нечто и крепко тряхнуло меня, ухватив за плечи.
Я лязгнула зубами и обреченно подняла глаза повыше.
На меня смотрел самый настоящий лесной разбойник — не очень чистый, неприятно пахнущий и развесисто-бородатый.
…покачиваясь словно мешок на плече разбойника, я крепко задумалась. Как-то неправильно я жизнь живу. Других вот на руках носят, а меня все больше через плечо…и во всякие места неприятные. Мда.
Давешний рыцарь вспоминался с симпатией. От него, по крайней мере, ничем не пахло…
Припомнив, что я все-таки не обычная трусливая баба, а вполне себе ведьма, замолотила ногами, надеясь попасть по лицу. Что поделать, с колдовством приходится повременить, сил совсем не осталось.
Судя по довольному смешку, никуда я не попала.
— Не дергайся. — добродушно прогудел мужик и подбросил меня, устроив поудобнее. Желудок сделал кульбит и прилип к позвоночнику.
Слой подсохших листьев сменился утоптанной до каменной твердости почвой.
— Смотрите, кого поймал! — зычно заорал мужик и свалил меня в пыль посреди двора. Капюшон, не выдержав многочисленных встрясок, все-таки свалился с моей головы.
Лагерь объяла тишина. Я чихнула, переворачиваясь.
— Кх…может, просто черненькая? — с надеждой спросил кто-то за моей спиной. — Эй, баба, ты ж не ведьма?
Спор за дверью набирал обороты.
— Да на кой нам тут баба?!! — взвыл взбешенный упорством соратников низкий голос.
— Как на что? — бубнил рассудительно захвативший меня бородач. — А полечить? А глаза отвести? Оберегов наделать?
— Ба-ба. — по слогам повторил противник женского пола в отдельно взятом отряде. — Сбежит. Проболтается. На след наведет.
— Ну ты даешь. — хохотнул третий. — Ведьма и на след наведет? Когда это они с верхами дружили?
Тяжелый вздох. Я поежилась, поудобнее устраиваясь на грубой деревянной лавке, и приготовилась подремать.
Своего тут никто не упустит, большей части ясно, сколько пользы от меня можно получить, если по-хорошему. И сколько проблем огрести, если начать по-плохому.
Главное, не показывать, что силенок у меня пока нету. Дня два хотя бы продержаться…
А ведь тут можно пересидеть какое-то время. И себе нервы потрепанные подлечить, сил набраться, и свина своего забрать в обмен на услуги…в конце концов, моя совесть будет чиста, если я пару дней поработаю на благо людей, а потом тихо исчезну.
Спор тем временем перешел в невнятное ворчание и вовсе стих.
А ведь и помогу. Не сбегу, захватив все ценное, а…
— Ты одно запомни. — темные капли скатываются по узкому, потерявшему былой блеск лезвию. Старая ведьма недрогнувшей рукой отмерила нужное количество и ловко заткнула задымивший пузырек плотной пробкой. — Сила — это тебе не молот и не топор. Она течет, как вода, направишь в русло — будет рекой, не направишь — разольется что лужа…только вот и вода русло меняет. Тут подтопило, там размыло. Каждый раз, используя силу, надо выбирать, потому что каждая капля будет менять тебя. Будешь отраву делать, и с каждым умершим вода твоя будет темнее и темнее…и поменять бы, да воли уже не будет. Начнешь лечить — посветлеет… да только как бы так не просветлеть, что потом всех на свете жалеть начнешь, да и сделают из тебя подкроватную дурочку для приворотов.
