В ладони течет сила, я вижу лимонное сияние, стекающее от локтей на кисти. Все, что есть, я вливаю в угловатую железку в своей руке и бросаю, твердо уверенная, что попаду.
Я никогда никуда не попадаю, я даже не знаю, по какой траектории летают магометы.
Ослепительно-желтый шар мчится куда-то вправо, по широкой дуге заворачивая к магу, теряя по дороге клочья сияния. Тонкий свист, и что-то светлое, совершенно не похожее на мое оружие, влетает в висок магу и падает с глухим стуком возле Мика.
Маг, качнувшись, валится навзничь.
Миккел провожает взглядом взметнувшиеся перед своим носом остроносые сапоги, потом садится, с недоумевающим лицом разглядывая пол.
Я подхожу ближе. Меня мотает, как после тяжелой болезни, в глазах мечутся черные мушки.
Мик держит в руке изящно выгнутый, светящийся лакированной желтизной свежего дерева бумеранг. Я опускаюсь рядом и недоверчиво провожу кончиками пальцев по теплой древесине.
Моя иллюзия рассеиваться не спешит.
— Бумеранг. — Мик стучит им по полу. Судя по звукам, напарник на грани истерики. — Как ты переделала магомет в бумеранг?
— Откуда я знаю. Оно само как-то… — пожимаю плечами, с опаской посматривая на северянина. Оклемавшийся после жесткого падения маг с лопатой бросает свое оружие и стремительно уползает по направлению к лестнице.
Мик падает на спину и ржет, как невоспитанный ишак, завывая и вытирая слезы. Напряжение внутри постепенно разжимает узел, и я тоже начинаю то ли смеяться, то ли плакать.
Так нас и находят — в обнимку, в слезах, соплях и с победным бумерангом, намертво зажатым в руках.
Глава 8
Глава 8.
— Олени. — припечатал Сэнай. Я съежилась. Мик безмятежно смотрел в окно.
— Кретины! — взвыл шеф и вцепился в свои короткие, вставшие дыбом смоляные пряди. — Идиоты!!!
Первый день после событий на Речной прошел совершенно спокойно. На второй день посыпались плохие новости. Во-первых, после успокоения мага путем удара по голове кубы остановленного времени исчезли, оставив кучку быстро гниющих и дурно пахнущих улик, из которых наши ничего не смогли выудить. Во-вторых, оный маг Времени заявил, что никакими остановками времени не занимался, знать не знал ни о каких подпольных делах, а в здании появился совершенно случайно, обеспокоенный происходящим настолько, что решился проникнуть в злодейское логово на свой страх и риск. Однако тут его встретили крайне невоспитанные детективы, одна из которых мощным ударом по голове лишила его сознания аж на четыре часа. Нет, он все понимает, служба опасна, трудна и нервически затратна, но задета не только гордость, но и тело, сами понимаете…
На нас накатали жалобу на четыре листа, зарегистрировали в магконтроле и теперь жаждали нашей крови.
— Вы сами уничтожили единственную улику, по которой мы могли его упечь. — Сэнай рухнул за стол и оглядел кабинет. — Единственную. Теперь никаких зацепок у нас нет. Завеса Несбывшегося не даст увидеть, что в действительности происходило внутри, показания двух недоучек и пары головорезов против уважаемого мага…Пфф.
Шеф обрисовал это самое «Пфф» затейливым и не совсем приличным жестом. Мик тоскливо вздохнул.
— А уж как магконтроль заинтересовался перерождением имперского магомета за инвентарным номером 687/1 неизвестным магическому сообществу способом во вполне себе материальный бумеранг, который и не думает исчезать, потому что он не иллюзия…
Теперь протяжно вздыхала я. Ну не было у нас времени обдумывать последствия своих поступков, не было…
— Шеф. — несмело начала я. Воспаленные глаза с красноватыми веками вперились в меня, однако я собрала свою смелость в кулак и продолжила. — Шеф, а почему завеса Несбывшегося? Это ведь очень дорого, их редко используют даже для важнейших операций против сильных магов, какой толк их использовать по такому пустяковому способу? Тем более что завеса делает невозможным никакое магическое исследование в дома после ее снятия…
Миккел заинтересованно вздернул бровь и перевел взгляд на Сэная.
— А вот тут начинается самое интересное. — вполголоса начал шеф. От истеричности и следа не осталось. — Нам его выделили с настоятельной рекомендацией использовать именно в этой операции. И, сведя воедино эти два факта — завеса и ловкое исчезновение мага из списка подозреваемых — мы с вами, уважаемые, хотя и неумные детективы, залезли туда, куда нам совсем не надо было лезть. Совершенно не надо. И насколько теперь осложнится наша жизнь, я не имею возможности даже предположить.
Жизнь осложнилась сразу после обеда, когда нас под руки увели в застенки магконтроля, предварительно отобрав магомет, бумеранг и бутерброд.
Сэнай маячил в дверях в криво застегнутом кителе. Перехватив мой взгляд, он провел пальцами по векам, стукнул указательным пальцем по виску и сцепил руки в замок. Я кивнула.
«Я постараюсь найти выход, рассмотрев ситуацию и свои возможности». Это намного больше, чем я могла бы просить.
Колеса экипажа глухо стучали по мостовой. Решеток на окнах не было, да и лавки были обиты слегка потертым бархатом, однако вязь запирающих заклинаний сияла так ярко, что била в глаза. Вроде как визит вежливости…но что-то мне подсказывает, что после разговора с Дознавателями домой нас не отпустят.
Миккел выглядел до раздражения довольным жизнью. Слегка поерзав, он свернулся поудобнее, скрестил руки на груди и заснул. Я скрипнула зубами и решила развлечься просмотром проплывающего пейзажа. Выглянула на густые заросли кустов вдоль дорог, мелькающие деревянные домики с белеными стенами, невысокие заборчики…слишком быстро мелькающие. И пейзаж какой-то странный, не видела я такого местечка под Йоннри.
Мостовая под колесами. Мостовая. Прижавшись носом к стеклу, скосила глаза вниз. Немощеная проселочная дорога с клубами пыли из-под колес.
Очередная иллюзия. Однако настолько хорошо наложенная, что я не вижу ни точки фиксации, ни обычной ряби.
Везут нас в какое-то место, до которого лучше не знать дорогу? В горле пересохло. Хони, так хорошо держалась все эти годы, и вот…
Хотя остается еще один шанс — снять свою маску и вежливо попросить отпустить по-хорошему.
Экипаж дернулся и встал, противно скрипнув какими-то несмазанными частями. Мик широко зевнул, оправил новенький китель (старый после дождя из эликсиров пришел в полнейшую негодность), пятерней причесал светлые пряди и подмигнул мне. Удивительно раздражающий мужчина, просто потрясающе.
Вязь символов, вкруговую охватывающая обе дверцы, мигнула и погасла. Дверь рывком распахнули.
Мик выскочил первым, галантно протянув мне руку. Опершись, я вылезла, едва не свалившись с последней ступени — ноги успели онеметь.
Все-таки где-то в черте города, хотя и на окраине. Тянуло явно речной прохладой. Нежными голосами перекликались птицы, в воздухе парили стрекозы, бликуя золотом и зеленью крыльев.
