Присыпанная мелкими камушками дорожка начиналась прямо у моих ног и уводила к приземистому строению из какого-то бежевого камня. Одноэтажное, низко нахлобученная крыша давила на широкие окна, как слишком просторная шляпа, упавшая на глаза.
Недружелюбный тычок в спину заставил меня оторваться от созерцания и бодро двинуться вперед по хрупающей дороге.
Комната крошечная, стены давят. Серовато-сизые, цвета неба перед рассветом, низкий потолок, несколько простых стульев.
Не хочу даже рассматривать это место на предмет заклинаний, воздух и так, казалось, искрит и потрескивает от наложения чар.
Сама процедура допроса прошла как в тумане. Я вроде помнила звук своего голоса, помнила, как неудобно было сидеть на этом клятом стуле, помню усмешку одного из Дознавателей — помню только на слух, лиц я…не видела? Да нет, конечно же видела, только не запомнила. Не обратила на них ни малейшего внимания. Остались разрозненные куски воспоминаний с колючими, неровными краями — как ни складывай, никак не цепляются одно к другому…
…оклемалась я уже в камере. Там прилично пахло, были две кровати и стол, и я была не в наручниках, но ничем другим глухой каменный мешок с простыми факелами в закрепленных на стенах держателях быть не мог. С минуту я бессмысленно смотрела на пляшущие языки пламени. Ну да, в застенках магконтроля не поколдуешь, тут даже привычные осветительные шары сбоят.
— Хони, возвращайся, мне тут скучно одному! — бодрая болтовня Мика, воспринимаемая как какой-то фоновый шум, внезапно ввинтилась в мозг, заставив ее услышать и разобрать смысл. Я моргнула и с усилием отвела взгляд от факела. Перед глазами плыли синие пятна. — о, шевелится!
Лицо ощущалось каким-то чужим; кусок плоти, по непонятным причинам прилепленный поверх моего. Я с усилием растерла щеки. Ментальная атака, очень серьезная. Долго последствия аукаться будут…
— Ну-ка дай сюда. — Мик оторвал мои ладошки от щек, пробежал пальцами по волосам, нажал на виски; потом зажал мочки ушей, да так основательно, что я вскрикнула. Надавил на шею, покрутил пальцы на руках…
Дурнота стала вытекать из меня, оставляя блаженную истому, на смену которой пришла волна энергии. Я выпрямилась.
— Чудо в перьях. — беззлобно ругнулся северянин, растирая мои пальцы. — Чему вас в ваших академиях учат? Сопротивления нету совсем.
— От ментальной магии нет защиты, только агрессивный блок. — слабым голосом отозвалась я, отбирая из цепких рук свои конечности. — а агрессивный блок магконтролем воспринимается как отказ от добровольного сотрудничества…
Мик всплеснул руками, как оскорбленная в лучших чувствах базарная торговка.
— Что за бред, Хони! Никто не говорит ставить стену, разливай там болото, нагоняй туман — застрянут и назад пойдут, я тебе говорю. Правда, могут признать ненормальным, если перестараешься…
— Откуда ты это знаешь? — я потянулась, поудобнее вытягиваясь на постели. Мягко… — И почему мы здесь? И насколько? Чем вообще все закончилось?
Мик пересел с пола на постель у меня в ногах. Задумчиво поковырял коричневое покрывало.
— По пунктам. — сосредоточенно начал он, содрал ботинки и влез с ногами. — Во-первых, я много чего знаю. У нас есть отделения Высокого дома, но и свои корни мы не забыли. Мы совсем не так эффектно магичим, но защищены намного лучше. Хотя это совсем не мое направление, но азы должны знать все. Во-вторых… пока совет решит нашу участь и степень нашей вины, мы с тобой, радость моя, отдыхаем тут. Бумеранг жаль…не вернут же.
Вытянув ноги, Мик пошевелил пальцами. На носке прорезалась стрелка.
— Чем закончилось…а кто сказал, что закончилось?
Спустя примерно полчаса меня стала охватывать противная дрожь. Я с головой завернулась в покрывало, тихо радуясь, что оно была вполне приличное — не хотелось бы сейчас укрываться какими-нибудь лохмотьями.
— Отходишь. — Мик развалился на второй кровати, у противоположной стены. — Жар будет несколько часов…ментальное воздействие та еще дрянь, ломает после нее, как от простуды. Если заснешь, быстрее пройдет.
Решив послушать явно более сведущего в таких делах напарника, я повернулась лицом к стене, скрутившись калачиком, и закрыла глаза.
Ментальное вмешательство, значит. Логично — мы не сможем соврать и будем отвечать на вопросы предельно честно. Только вот будут ли иметь значение наши даже самые честные показания?
— Хони, спать. — на меня упало еще одно покрывало.
— Я сплю. — отозвалась я.
— Ага…у тебя даже спина страдальческая. — кровать заскрипела.
— А ты как, не замерзнешь? — я неловко заерзала, закутываясь в уютный кокон. Мик хмыкнул:
— А мне чего мерзнуть? Болото, туманы…на меня не повоздействуешь.
Согревшись, я провалилась в сон.
Глава 9
Глава 9.
Разбудил меня зверский голод. Желудок уныло намекал, что пережито сегодня немало, а съедено совсем наоборот, и что не мешало бы хотя бы уравновесить количество потраченных сил на свежеполученные. Побаливала голова, но в целом чувствовала я себя неплохо.
Перевернулась на спину, выпутываясь из одеял. Китель уехал набок, жесткий воротник подпирал подбородок. Света в камере не было. Стояла такая кромешная тьма, что я с перепугу решила, что ментальная магия меня каким-то из своих последствий ослепила.
Откуда-то из темноты послышался смешок.
— Хони, не паникуй.
— Я не паникую. — из чистого упрямства огрызнулась я. — С чего ты взял?
— Не знаю. Ты шуршишь так…панически. — длинный зевок. — ночь, вот и погасили свет…
Я немного успокоилась, выпуталась наконец и спустила ноги на пол.
— А поесть случайно не приносили? — с надеждой спросила я, наощупь переплетая косу. Хотя я бы проснулась, если бы кто-то посторонний вошел.
— Приносили. — обрадовал меня Мик. — с кровати два шага вперед, потом шесть — направо…
Вытянув руки вперед, я шагнула в указанном направлении. Спустя ровно шесть шагов я врезалась в край стола. Ощупывание столешницы закончилось вляпыванием моей пятерни во что-то жирное и мерзкое.
— Там мясо с соусом. — с опозданием предупредил меня Мик.
— Я нашла. — с отвращением обнюхав руку, которая, однако, пахла неплохо, я слизала соус. — а столовые приборы тут были?
Есть наощупь оказалось на удивление неудобным делом. Напрягало то, что я не вижу, что и чем я ем; осталось ли что-то в тарелке или я все съела, куда я сунула только что надкусанный кусок хлеба…
Мик смеялся до икоты и выдавал язвительные советы со скоростью магомета. Оставшуюся корку я, не выдержав, пульнула в темноту на звук голоса.
— Ого, Хони еду отдает…добровольно! — восхитился северянин и хрупнул этой самой едой. Я наощупь добралась до его кровати и села рядом.
