Натянув на голову капюшон плаща — я усмехнулась про себя — Джарлан быстрым шагом направился к воротам. Миновав их, он даже не стал закрывать за собой калитку. Я мельком бросила взгляд на дом, поспешно пробираясь по кустам — особняк засиял ворохом заклинаний, вложенных в стены и перекрытия, как только хозяин покинул территорию.
Джарлан выскочил на тротуар и, слегка сгорбившись, быстрым шагом двинулся в сторону реки. Я бежала следом — редкие пятна фонарей высвечивали смоляную макушку, словно маяк, я же старалась держаться поближе к домам, прячась в густых тенях заборов и кустов.
Шли мы долго — кончик носа замерз, ресницы склеивались от слез, которые старательно выбивал сильный ветер. Я замоталась шарфом до самых глаз, но это почти не спасало.
Джарлан завернул к домам с видом на реку, идти следом я уже не могла — назад он не оглядывался, но посреди ночи бежать следом по освещенной улице и надеяться, что он не обратит внимания… я высунула нос за угол и огляделась. Спина огненного удалялась с приличной скоростью.
Решившись, я перебежала через дорогу и нырнула в кусты над обрывом. Редкие и облетевшие, они тоже не давали укрытия, но все же лучше, чем ничего.
Я влетела в кусты и замерла — несколько сухих веток сломались с оглушительным хрустом, эхом разлетевшимся над спокойной водой. Джарлан обернулся.
Я боком вылезла из кустов и сползла по обрыву чуть ниже. Влажная земля ехала под подошвами, стаскивая меня вниз.
Джарлан прошелся взглядом по кустам и пошел дальше, остановившись в четырех домах от меня. Дом был неогорожен, огненный наклонился над крыльцом, пошуршал там остатками палой листвы и начал открывать замок.
Десятки мыслей проскакали в моей голове, как табун лошадей. От «Тайное убежище!» до «Я же говорила, говорила, что она замешан!!!»
Победила самая здравая идея — я смутно припомнила, что дальше обрыв был более каменистым, а значит, я смогу как-нибудь подобраться поближе к дому, возможно даже загляну в окна или увижу тех, кто придет на встречу к магу.
Дальше пробираться стало удобнее, иногда из-под ног катилась мелкая галька, но сильного шума не производила. Я цеплялась за камни обеими руками, несколько мест пришлось проползать на коленях — обрыв принимал совсем неудобный наклон.
Наконец я доползла до удобной точки, остановившись напротив нужного дома из рыжеватых кирпичей. Сквозь голые сучья прекрасно просматривалось крыльцо, до него было не больше десяти метров. Я легла на живот, прижимаясь к земле, и заранее попрощалась с пальто.
Крыльцо было не освещено, но в двух окнах вспыхнул свет. Дом был небольшим, одноэтажным, и не производил впечатления обжитости.
Я пролежала минут пять и решилась на вылазку. Прикидывая, по какой траектории мне нужно будет подобраться к дому, чтобы из окон не было видно, я подтянула одну ногу к животу, приготовилась оттолкнуться, раздвинув кусты, но совершенно неожиданно поехала вниз.
В панике ухватилась за ближайшие ветки и поняла — никуда я не еду. Меня целенаправленно тащат.
Я выпустила помятые кусты и заскользила вниз, пытаясь оглянуться. Ногу тянуло, но в темноте не было видно ничего, кроме редких бликов на воде.
Я оттолкнулась руками и поехала быстрее, обдирая ладони и оглядываясь назад. Сверху мне на голову посыпался какой-то мусор.
Видимо, их двое. С этой обнадеживающей мыслью я изо всех сил дернулась в сторону, выдергивая ногу из сапога. Маневр почти удался, и удался бы совсем хорошо, если бы мой висок не встретил на своем пути выпирающий бок булыжника.
В глазах заискрило, я на секунду потеряла ощущение верха и низа, шлепнулась на бок и покатилась, уже не встречая никаких препятствий.
И рухнула в обжигающую, подернутую по берегу тонкой кромкой первого льда, пахнущую гнилью и водорослями воду.
Холод возник разом со всех сторон, я замолотила руками и сразу же врезалась рукой в каменистое дно. Секундное облегчение — тонуть как-то не хотелось — почти сразу исчезло, поскольку кто-то неделикатно намотал мою косу на руку и потащил поглубже. Кожа головы почти ничего не чувствовала от холода, я изредка захватывала немного воздуха и опять погружалась в воду, вцепившись сведенными судорогой пальцами в руку в тонкой перчатке.
От удушья в ушах тоненько зазвенело. Сбоку мою левую руку перехватил еще один человек и заботливо надавил на макушку, погружая поглубже.
Кинжал на ноге обжег кожу, возвращая какое-то подобие здравого рассудка. Попытавшись заглушить животную панику, я расслабилась и дала правой руке соскользнуть с запястья нападающего. Она слегка погрузилась в воду и медленно, безжизненно стала отплывать назад, ближе к ноге, ближе…
Я поджала ноги к животу, выдирая горячую рукоять из перевязи на щиколотке, едва не оставив свой скальп на память в чужой руке.
Лезвие вспороло спокойную воду и прошлось над коленями одного из нападающих. Косу резко повело в сторону, переворачивая меня на бок. Упираться я не стала — да и сил уже не оставалось, в глазах плавали алые круги, я не видела уже ничего и вслепую ткнула кинжалом во вторую руку, давившую на мой затылок.
Я вынырнула, выплевывая воду и оглашая окрестности хриплым кашлем. Шумный плеск, и рядом уже никого нет.
Воды было чуть выше пояса. В груди кололо. Я медленно двинулась к берегу, найдя его исключительно по рассеянному свету фонаря над обрывом.
Холода к тому времени я уже не чувствовала. Ноги стали тяжелыми, объемными и негнущимися, намокшая одежда повисла тяжеленным грузом.
Прошлепав по мелководью, я наощупь взобралась выше по откосу, свернулась в калачик прямо на холодных камнях и вызвала Эмзи. Затылок наливался пульсирующей болью, сил не было даже поднять голову — вернись нападающие сейчас, могли бы делать со мной все, что угодно.
В темноте отраженным светом блеснули лиловые глаза. В ушах шумело все сильнее, зубы отбивали мелкую дробь.
— Мик, я на обрыве, напротив…напротив домов, забыла улицу. — сбивчиво зашептала я, почти не слыша собственного голоса. — Внизу, возле воды.
Пушистик отозвался знакомым голосом, но смысл сказанного уже не смог пробраться в мою многострадальную голову, и я закрыла глаза, зарывшись носом в колючую гальку.
Глава 19
Глава 19.
Плотное колючее одеяло кололо подбородок. Окружающая обстановка, в особенности температура и нечто мягкое подо мной намекало, что я уже не возле воды, а в каком-то намного более приятном месте.
Я сидела на диване посреди темноватой, но уютной небольшой комнаты. Большое окно было занавешено плотными шторами, в углу притаился осветительный шар, разгоняющий сумрак голубоватым светом. Посередине бежевого пушистого ковра валялся мой одинокий, насквозь промокший сапог, из-под которого медленно растекалось темное пятно. Припомнив ледяную воду, я поглубже залезла в чудесное теплое одеяло и решила не вылезать ни под каким предлогом.
