— Вдоль дороги. — коротко обозначил он направление нашего движения. — Минут за пятнадцать дойдем.
Кусты вдоль домов зеленели, наплевав на скорое начало зимы, с неба светило по-весеннему ласковое солнышко, пробиваясь через едва заметную зеленоватую пелену, придающую голубизне оттенок морской волны. Вовсю пели птицы, оглушительно пахло цветами и самую малость дымом.
— Неплохо тут людям живется. — пробормотал Мик и содрал с себя куртку. — Круглый год так?
— Да нет. — пожал плечами огненный. — к Новому году снег колдуют, на неделю-две.
— Чудовищно. — пробормотала я. Две пары недоумевающих глаз переместились на меня, точнее, на скрывающую мое лицо маску. — Никакой непредсказуемости.
— Ага. — со странным лицом согласился северянин, переглянувшись с Джарланом.
Я решила не обращать на все это никакого внимания и гордо двинулась вперед.
Несмотря на намного более свободные — или намного менее закрытые? — наряды встречных столичных жителей, на меня не смотрел никто. Вообще никто. Я даже заподозревала себя в невидимости, пока мы не дошли до перекрестка.
Столбик у дороги с двумя развернутыми в разные стороны табличками сообщали, что мы миновали проспект Семи Заклинателей, а впереди нас ожидает Малый Императорский Дворец. Но тут я опустила глаза ниже, и вся ценная информация посыпалась из моей головы.
Тысячи, тысячи людей двигались по дороге между деревьев, отдыхали на лавочках, смеялись, собравшись группами. Мимо нас, плавно покачивая темно-коричневыми щупальцами, растущими прямо из плеч, прошел мастер дома Тела и Плоти. Скользнула куда-то в сторону тонкая полупрозрачная фигурка, сияющая равномерным перламутровым светом.
Да меня тут не заметили, даже если бы я голышом бегала, в полном одурении подумала я, разглядывая группу хрупких юношей в ярко-желтых одеждах. Ученики дома Искусства щеголяли разноцветными прическами, вязью зеленоватых узоров на щеках и горящими как фонарики глазами. Между ними, стоящими в круг, в небо взмывал медленный фонтан золотистых струй. Из тяжелой, словно желе, призрачной воды со щелчками отделялись мыльные пузыри и кружили вокруг, подчиняясь негромкому пению.
— Я хочу домой. — пробормотала я, прячась за плечом Джарлана от просвистевшего мимо существа — то ли огненной птицы, то ли просто причудливого языка пламени, мчащегося по своим делам и оставляющего после себя длинные искрящиеся росчерки.
— Да ладно тебе. — Джарлан протянул руку и коснулся сияющего следа. Искры, дрогнув, завились спиралью вокруг его ладони и засияли сильнее. — Силы у тебя не меньше, чем у них. Просто здесь больше играют на зрителя. Эффектные фокусы едва ли не важнее, чем результат. У нас же по большей части магия служит только инструментом для достижения цели.
Я хотела было возмутиться, что имела в виду совершенно другое, что здесь просто слишком шумно и странно, и все это давит, но осеклась. Потому что Джарлан умудрился увидеть первым то, что я сама в себе просмотрела.
Отчаянную зависть ко всему происходящему. Какой-то непрерывный карнавал, ей-богу.
Охрана на входе в сад смотрела на нас подозрительно. Я задрала голову и попыталась всем своим замотанным в плащ тельцем изобразить высокомерие.
Тем временем огненный перекинулся парой слов с одним из стражников, и нас без вопросов впустили внутрь.
— Ого! — я догнала Джарлана. — Это вот так вот просто делается? Мы берем и входим? А если мы хотим революцию устроить или еще чего?
— А ты собираешься? — вопросом на вопрос ответил огненный.
Мик поморщился и с неприязнью оглянулся на захлопнувшиеся за нашими спинами ворота.
— Это еще что. — Джарлан с любопытством покосился на северянина. — На входе во Дворец еще хлеще приложит.
— Вы о чем? — я перевела взгляд с одного на другого. — Что такое?
— А ты не чувствуешь? — Мик потер висок. — Как будто на голову что-то рушится, аж в ушах звенит…
— Это влияние одного из амулетов Императора. — вполголоса объяснил Джарлан. — На территорию не может войти ни один человек, в чьих мыслях есть ненависть к Императору или желание как-то навредить ему, его слугам или Империи в целом. А вот в парадном зале дворца весь мозг просвечивает…говорят, даже стертые мысли вытаскивает.
— А что будет с тем, в ком эти мысли обнаружатся? — я поежилась.
— На территорию просто не впустит, а если найдут глубже, скрытые, уже в замке…скорее всего, что-то вроде быстрого паралича и медленной смерти. Во-первых, надо остановить и нейтрализовать, чтобы не навредил, во-вторых, оставить в живых, чтобы узнать подробности, а в-третьих, оставить в живых ненадолго, чтобы неповадно было. Но это теоретические измышления, обычно такие не могут войти, и все.
Тем временем мы уже подошли к парадным воротам.
Это зрелище почти парализовали безо всяких там зловещих мыслей — передо мной открылся дворец, хотя до сих пор он казался просто несколькими темными пиками, проглядывающими над верхушками деревьев.
Иллюзия спала, и надо мной вознес шпили невероятный дворец. Он не был широк, но тянулся вверх, как стрела.
Стены казались полупрозрачными, молочными, как опал. Центральную башню окружали несколько более тонких, увитых чередой выпуклых узоров, в которых мерцал розоватый свет. Ворота перед моим носом были высотой метров десять — совершенно непонятно, зачем нужны такие размеры — но само полотно ворот из того же туманно-белого материала, украшенного мозаикой из самоцветов, сразило меня наповал.
Картинка постепенно складывалась, и я наконец разобралась, что было изображено на воротах. Их украшал огромный филин, сложенный в цветах Домов. Вглядываясь в лимонно-желтые глаза, я впервые подумала, что, возможно, не стоило так долго убегать. Может, я все-таки нужна? Не зря же герб моей семьи на императорском дворце…
Ворота медленно распахнулись, и на меня обрушилась лавина. Ощущение тысячи глаз, глядящих на тебя снаружи и изнутри, просвечивающих, выворачивающих наизнанку самые дальние уголки твоего сознания; тысячи разумов, изучающих тебя…
И вытряхивающих на пол, на мусор.
Перед глазами стояла какая-то кровавая муть. Я проморгалась, ощущая, как все это дикое и странное внимание перемещается, выпуская меня из фокуса.
— Ну и дрянь! — с чувством высказался Джарлан, растирая лицо ладонями. Мик невозмутимо пожал плечами, но физиономия у него была даже не бледнее обычного, а слегка отдавала синевой, как тоненький фарфор.
За порогом начинался просторный холл в нежно-голубых тонах. Стены украшены занавесями и какими-то невнятными букетами, как девичья спальня.
К нам уже спешил некий лысоватый господин в летах, с вежливым полупоклоном поинтересовавшийся, за какой такой надобностью мы сюда пришли и записаны ли мы на прием.
Джарлан открыл было рот, но я перебила его.
— Сообщите, что к Императору приехала Архона али Орамм. — стараясь выглядеть повнушительней, вполголоса проговорила я. Глаза распорядителя — или кем он там был — округлились.
