Тонкий визг заставил меня самодовольно ухмыльнуться. Все-таки иллюзии мои отличались достоверностью.
Миккел, не увидевший ровным счетом ничего, вытянул шею, обернулся ко мне. Увидев разочарованную физиономию, я сжалилась и раскинула полог пошире, зацепив его самым краешком.
Мик длинно присвистнул и пошел спасать полупарализованных от ужаса мужчин. Один лежал неподвижно, вперившись немигающим взглядом в драконьи очи, второй на карачках короткими перебежками продвигался к ближайшим кустам, то и дело припадая к земле и пытаясь стать невидимым.
Перепивших друзей разогнали по домам после строгого внушения — явление древнего дракона произвело неизгладимое впечатление и помогло протрезветь в самые короткие сроки.
Больше ничего в эту ночь не произошло, и мы бродили по сонным улицам, зевая во весь рот, пиная камни, таская первые яблочки со всех деревьев, до которых можно было дотянуться магией — и где забор не был зачарован от подобных поползновений — да развлекаясь байками.
Я узнала, что Миккел был северянином, фамилию свою не держит в секрете не из врожденной вредности, а потому что забыл после мощного магического воздействия, на службу попал совершенно случайно, а ко мне питает самые братские чувства еще с тех пор, как я впервые споткнулась об его ноги в общем зале, облила горячим чаем, обозвала грымзом белобрысым и добила ударом ноги по ножке стула, после чего стул развалился, ошпаренный новичок оказался на полу, а я удалилась в неизвестном направлении.
После полученной информации я крепко задумалась, не пора ли все-таки как-то подобрее относиться к людям и каким вообще образом воспитанная леди из приличной семьи всего за три года службы так оскотинилась, ответа не нашла и забросила скорбные мысли в самый дальний ящик своей пустой головы.
Рассвет встречали на площади фонтанов — каюсь, туда я шла целенаправленно, выстраивая маршрут вытянутыми витками такой ширины, чтобы к утру как раз закончить обход примерно в нужном районе.
Небо из темно-синего перелиняло в блекло-сизый, потянулись тонкие, взбитые клочья облаков.
Вытянутый прямоугольный бассейн из сероватого мрамора в рассветных лучах казался чуть розоватым, полупрозрачным, окруженным рассеянным сиянием. Внизу, под слоем воды, находились подводящие трубки. Пока поверхность была спокойна, только мелкая рябь то и дело пробегала по зеркальной глади, но вот первый луч солнца пробил горизонт…
И струи взметнулись вверх, рисуя в светлеющем воздухе прекрасный, ажурный сверкающий замок — неисчислимые арки, хрупкие мосты, тонкие иглы шпилей. Он был весь в движении и в то же время сохранял четкие очертания. Я подавила восторженный вздох. Каждый раз, когда попадаю сюда к моменту пробуждения спящих заклинаний, в голове становится пусто, а в груди немного щекотно и тесно. Какие волшебные вещи творят при помощи сплава разных сил, разных Домов! Здесь сплелись нити прекрасной иллюзии и тонкая, выверенная, совершенная работа водяных и воздушных магов.
Замок осветился словно изнутри, дробя розовое свечение в глубине движущихся стен, полыхнул нестерпимо алым и золотом, несколько секунд горел, как пламя — и струи, внезапно разбившись на сотни крупных капель, вознесли к небесам узкие борта корабля с раздутыми розовыми парусами. Корпус медово светился, водяная ткань парусов колыхалась под неосязаемым ветром…
Солнце показалось почти полностью, разбив всю красоту момента. Нет, и корабль остался прежним, а после и танцующий хоровод фэлий, и стадо единорогов, и букет сверкающих роз — но такое невозможное, нежное розовое сияние ушло, стертое ярким солнечным светом, оставив после себя привкус чуда — не магического чуда, а чего-то непостижимого, меняющего тебя изнутри.
В полном молчании мы направились к Управлению. Хрупкую тишину, установившуюся после рассвета на фонтанах, не хотелось нарушать ничем, даже шагать мы невольно старались осторожнее.
Но город с рассветом начинал просыпаться. Заскрипели ставни, что-то металлическое громко звякнуло вдалеке, от ряда домов потянуло запахом хлеба. Полная женщина, утирая платком раскрасневшееся лицо, выскочила из переулка нам наперерез, обогнула и помчалась дальше, таща корзину, доверху забитую пучками благоухающей зелени. Я проводила глазами стремительно удаляющиеся плетеные бока, между которыми и моя тушка поместилась бы с комфортом, и свернула к лавке.
Приличный район. Были бы ближе к реке, или в северной, старой части города, или на восточных окраинах, наблюдали бы совсем другую картину. Я невольно поморщилась, вспоминая последнее свое посещение неблагополучной части города — с рассветом понемногу расползались уставшие, сонные шлюхи, и первые солнечные лучи застревали в морщинах и трещинах многослойной краски на лице; попрошайки же, наоборот, понемногу выбирались из жилищ, канав или подвалов — чумазые дети со сливами темных глаз, виснущие на карманах и подолах, как клещи, старики, прокаленные солнцем до красно-коричневой кожи, полуслепые бабки, хватающие прохожих за складки одежды.
Мелкая хлебная лавка была зажата между двумя каменными громадами. Небольшой прилавок и длинные ставни уже освободили от полосатого полотнища, изнутри доносился перестук, негромкий говор и ни с чем не сравнимый аромат корицы.
Миккел хмыкнул. Я обернулась, вопросительно подняв бровь.
— Это было очень правильной идеей, пойти на службу. — пояснил он. — любого мужа ты бы за полгода объела и разорила…
Задрав нос и оставив без ответа эту бессовестную клевету, я легонько стукнула костяшками пальцев по рассохшемуся дереву ставен.
Пока я выковыривала из карманов мелочь и расплачивалась с булочником, Мик ушел вперед и стоял напротив свежеотстроенного дома, который, однако, выглядел каким-то заброшенным. На дорожке, протянувшейся ко входной двери, лежали листья и мелкий мусор, наметенный ветром, дверь была приоткрыта. На окне второго этажа кое-как прилепилось круглое птичье гнездо.
Мик задумчиво разглядывал входную дверь.
— Смотри, как запечатали. — он указал мне глазами на вход. Я прищурилась, глянула в темноту. Мрак тут же расцветился желтыми всполохами.
— Остановка времени? — озадаченно переспросила я, перекладывая пакет с булками в левую руку, правую же протянула к дому.
Печать магконтроля послушно мигнула и развернулась полотнищем символов. Я всмотрелась в светящиеся строки.
— А, это где псих напал на дочь кого-то из дома Памяти, помнишь? — Я сморщила лоб, пытаясь выудить имя из глубин памяти, потом сдалась и махнула рукой. Вязь погасла. — еще и месяца не прошло? Там все не последние шишки были, до нас только слухи и дошли…Магконтроль от и до вел все расследование.
— Помню, Дарнель. — Мик шевелил губами, что-то подсчитывая в уме. Яркие голубые глаза блестели как-то нездорово…хотя, как им блестеть после бессонной ночи? — Они потом еще в спешке обвенчались с огненным хмы…Райналем, в смысле. Мы как раз перед помолвкой с ним встретились, он как раз…Хони, ты чего?
Я скрючилась, хватая ртом воздух. Казалось, меня с размаху лягнуло в грудь какое-то животное вроде лошади, а то и дракона Рапия Просвещенного. Слова долетали как будто из-под толстого одеяла.
