Я, погруженная в свои мысли и пространные размышления Мика, не сразу услышала последние слова.
— Чего? — переспросила я. Ослышалась?
— Котлету дай. — белозубо ухмыльнулся северянин. — Из сумки, ну не жмоться, я же чую!
И повел в воздухе длинным носом, вдохновенно принюхиваясь.
— Троглодит. — я всучила требуемую котлету, облепленную хлебными крошками.
Повеяло прохладой и запахом гниющей тины. Мик, целиком всунув в рот свою добычу, энергично жевал и указывал мне глазами на небольшой серый дом в два этажа, полускрытый желтеющими кустами. Когда-то они были подстрижены ровными кубиками, но теперь разрослись в непролазные необлагороженные заросли.
Через два дома дальше по улице маячила первая пара, что-то выясняющая у скандального вида женщины. Женщина тыкала пальцем в растянутые во дворе веревки, один из детективов что-то увлеченно царапал в блокноте, второй со скучающим видом сидел на траве.
— Белье украли. — свистящим шепотом пояснил Мик, тыльной стороной ладони вытирая губы. — Очень вовремя, и голосит она как морской ящер во время брачных игр, и никаких подозрений не вызывает…Мы же ночью то белье и сперли, ну да неважно…
Я фыркнула. Все тем же прогулочным шагом мы ушли дальше по улице, кивками поприветствовав сослуживцев. Обычный патруль, ничего такого.
В кармане шебуршнула когтистая лапка. Возле уха прозвучал голос Сэная:
— Все на месте, окружайте.
Дом накрыла едва заметная радужная оболочка, замыкая часть пространства и нас заодно в общий кокон — кто-то активировал амулет. Я подавила завистливый вздох — даже на магию Несбывшегося расщедрились! Сфера отрицания сущего — тонкий полог отсутствия реальности, времени, самой возможности существования всего. Сквозь такой полог нельзя пройти, пролететь или телепортироваться. Однако откуда такие траты? Есть что-то, о чем нам не сказали?
В окне второго этажа мелькнул смазанный силуэт. Какое-то нехорошее предчувствие у меня…
Однако дальше стало не до предчувствий. Двое выламывали входную дверь, мы с Миком рванули в обход — не может такой дом обойтись без дополнительных выходов.
Между кривых кустов пожилая женщина в белоснежном фартуке ощупывала невидимую для нее преграду. Из разбитого носа текла кровь — видимо, на хорошей скорости вписалась в полог, невидимый для лишенных магии. Услышав шаги, она обернулась, утираясь рукавом.
Завидев официальную форму, рухнула на колени.
— Не виновата я! — глуховатый крик больше походил на вой животного. — Я их отговаривала всех, говорила, что нельзя так, да кто меня слушать будет?!
— Эмзи, возле задней двери женщина.
— Идите внутрь, Архона-лин. — мягко пропел пушистик голосом шефа. — Ею займутся.
Я кивнула Мику, и мы вошли в распахнутую дверь.
Уютный коридор, свежие обои в тонкую голубую полочку. Откуда-то тянет подгоревшим молоком. Ковер на полу сбит волнами. Я осторожно переступаю через складки, удерживая магомет на весу. Мик со своим прищуром и дергающимся носом похож на гончую, взявшую след. Заглядываем в первую комнату.
Видимо, это палата. Простая мебель — кровать и тумба, дешевый осветительный шар, простенькое светлое белье, пустая кружка. Никого.
Узкая полка прибита к стене на уровне плеч. Мельком оглядываю ряд пузырьков — травянистая зелень зелья для остановки крови, горчичные капли для приведения в чувство, с широкой плоской крышкой — каплю на нее и под нос…а это что такое, густое, перламутровое, играющее розовым и мятным оттенками?
Я снимаю крошечный круглый флакон. Жидкость упруго перекатывается.
— Мик. — шепот-то какой осипший! — Это зелье-нейтрализатор, снимает паралич после обездвиживания.
Северянин смотрит непонимающе то на меня, то на флакон.
— Думаешь, они парализованных барышень тащили каждый раз по длинному коридору в самую дальнюю комнату, спотыкаясь об ковер? Зелье свежее, и двух дней не стояло…
В глазах напарника мелькает понимание и одобрение.
— Хитрая Хони. — нараспев произносит он и подмигивает мне голубым, в тон обоям, глазом. — где-то тут есть лаз. А куда лаз? В подвал. А подвал-то и не нашли, нет тут подвала…
Чем можно замаскировать ход, чтобы не мучиться каждый раз с ненадежными механизмами?
Я закрываю глаза и сквозь веки осматриваю комнату. Канареечное пламя лижет одну из стен, бездымное, полупрозрачное.
— Иллюзия. — я открываю глаза и теперь вижу ее и наяву — фальшивость стены, легкая дрожь; протягиваю руку и стягиваю упруго сопротивляющееся полотнище чужой магии.
Открывшийся проем дыхнул прохладой и густым медным духом. Пока я собирала всю свою решимость, Мик обогнул меня и нырнул в темноту.
Оставаться одной хотелось еще меньше, чем лезть в это негостеприимное, дышащее безразличием и болью место, поэтому я шагнула следом. Не прошло и двух секунд, как вокруг вспыхнули шары.
Мы стояли на верхних ступенях длинной лестницы, оборудованной с боков металлическими желобами. Снизу отчетливо тянуло сквозняком.
Миккел бесшумно скатился по ступеням вниз, я, стараясь не отстать и не очень громко топать, спустилась вслед за ним.
Лестница заканчивалась небольшой квадратной комнаткой, в которой вдоль стен стояли две странные кровати — на тонких ножках, заканчивающиеся колесиками. Вот, значит, как они выкатывали пациенток своих в палаты…
Дальше, за невысокой аркой, открывался просторный зал, который, по-видимому, занимал полностью все подвальное помещение. На интерьер и отделку тут не тратились: сероватые стены из голого камня, яркий, режущий свет, несколько столов да пара высоких шкафов с массивными полками, заставленными многочисленными склянками. Дальняя часть зала терялась в сумраке — освещения там не было, а свет шаров из передней части не дотягивал.
Мик двинулся к шкафам, я же продолжала оглядываться по сторонам. Все ли мы видим или опять упустили что-то, искусно скрытое иллюзией?
Часть стены словно искажала пространство. Глядя на нее, я почувствовала какое-то невнятное беспокойство. Иногда такое же случалось, когда я в спешке переставляла несколько букв в слове, а потом долго всматривалась в него, пытаясь разобрать, что же меня смущает.
Решив в этот раз не мучаться, я направилась к месту, на котором взгляд невольно останавливался каждый раз, когда я оглядывала зал. Потянув за края воображаемого полога, я сдернула его в сторону.
Еще один шкаф. Ровные ряды банок, наполненных чем-то…
Нет, это были не банки.
Видимо, я издала какой-то звук — не знаю, но Мик оказался рядом, выглянул из-за моего плеча…
Затейливо выругался — ни слова не поняла, наверное, на каком-то своем языке, на каком там северяне говорят? — ухватил меня за протянутую руку и рывком отдернул от страшных находок. Я упала на заботливо подставленный стул и зажмурилась.
