До сей поры ходит много слухов о том, что произошло в ту роковую ночь, однако события развивались стремительно. Лорд Альфред пал от руки убийцы, и в эти же часы при невыясненных обстоятельствах трагически погиб единственный сын и наследник правителя. К власти в Олеандре в результате переворота пришел молодой маг Люсьен, — по странному стечению обстоятельств, недавний выходец из Ледума, воспитанник лорда Эдварда, не имеющий никаких родственных связей с лордом Альфредом.
Что ж, и такое случается.
Многое говорили про смену власти в Олеандре, про громкое убийство лорда, про одержимость леди Катрин, сохранившую близость с убийцей мужа и сына… правда, мало кто из сплетников достоверно знал, что скандально известный Маршал — женщина. Возможно, поначалу об этом не догадывалась даже сама леди Катрин. Впрочем, об этом спорили иногда. Злые языки шептали даже про причастность лорда Эдварда, якобы оплатившего заказ на убийство, про содействие, которое правитель Ледума оказал Люсьену, силой захватившему власть… про много чего еще. Как бы то ни было, политика Олеандра с тех пор стала много гибче и уступчивее, и голос его всегда звучал в унисон глубокому голосу Ледума.
А за жизни людей, имевших несчастье сделаться мишенью Маршала, отныне не давали и ломаного гроша.
Однако, счастливой истории любви не случилось. Леди Катрин досталась Маршалу как награда, новый лорд-защитник даже позволил ей остаться в замке. Но мучительная идиллия высоких отношений длилась недолго.
Иногда любовь может стать проклятьем вместо благословения: роковая страсть, сделавшись ненасытна, превратилась в болезненную зависимость. Накал чувств стал невыносим, он сжигал сердца обеих, отравлял кровь ревностью. Леди Катрин чахла и сходила с ума от любви, а Маршал постепенно начала уставать от её истерик и именно в те дни, как говорят, чрезмерно пристрастилась к алкоголю.
В конце концов, обе были истощены и морально, и физически, и трагическая развязка не заставила себя ждать. В ходе очередного тягостного выяснения отношений взбешенная донельзя Маршал в пылу ссоры убила леди Катрин — и исчезла из города в неизвестном направлении. Легла на дно, и многие решили, что навсегда.
Однако, спустя некоторое время ставшая легендой убийца как ни в чем не бывало появилась в Ледуме и, кажется, чувствовала себя очень даже вольготно.
По всей видимости, ей оказывали здесь высокое покровительство.
— Ты имеешь в виду лорда Октавиана Севира? — прямо спросил Себастьян, глядя убийце в глаза. Однако прочесть в них что-либо было не легче, чем малограмотному одолеть строки утонченной символической поэзии. — Я сам только что из Аманиты и прекрасно осведомлен, что там творится.
— Кто знает, кто знает… — уклончиво пробормотала Маршал, улыбаясь, как кошка в предвкушении мыши. — Есть тут загвоздка: никто из ювелиров или магов не приезжал из Аманиты последние две, а то и три недели. Никто… кроме тебя, Серафим. Может, ты ведешь двойную игру?
Как откровенно. Похоже, женщина тоже решила говорить напрямую, оставив блуждания вокруг да около. У Себастьяна невольно пересохло горло. Ну почему раз за разом он чувствует себя в обществе Маршала, как зеленый мальчишка? Умеет она всё-таки так себя поставить… Возможно, есть в этом некоторая заслуга непререкаемого, овеянного легендами и домыслами авторитета лучшего убийцы Ледума, а может и всей Бреонии. Этот авторитет давил и сковывал, заставляя многих быть осторожными в словах.
И всё же Себастьян относился к Маршалу с симпатией. Снисходительное спокойствие — вот и всё, что было нужно, чтобы сносить её властолюбивый и жесткий характер. Несмотря на все недостатки, убийца всегда внушала сильфу определенное доверие. Она была безжалостным, излишне прямолинейным и резким, но все же глубоко честным человеком.
Однако Маршал не упомянула о Стефане, который также появился в городе совсем недавно. Конечно, трудно принимать его всерьез, но всё же… Сложно поверить, что приезд неудачливого ювелира остался секретом для убийцы. Значит, она промолчала намеренно. Но почему? Абсолютно уверена в невиновности Стефана? Или Маршал просто использует эту возможность, чтобы нажать на него и отследить реакцию? Или…
Себастьян уже начинал жалеть, что отказался от грапповки. Нет, ну сам-то он, конечно, знал, что не замешан в этом деле: хоть что-то радовало. Но поверил ли ему Кристофер? Или притворился, что поверил? Может, таким хитрым способом они просто пытаются заставить его потерять бдительность и вывести на заказчика? Может, вся эта история с поиском камня всего лишь игра, и они уверены, что шерл у него? Не очень-то гладкий расклад.
— Ты шутишь? — неуверенно предположил ювелир.
— Зато ты, как я погляжу, серьезен дальше некуда. Так зачем ты покинул Аманиту, Серафим? — словно бы между прочим поинтересовалась Маршал, не отрывая от собеседника цепкого хищного взгляда. — И прибыл в Ледум?
Стало тихо. Как-то противоестественно, ненормально тихо. Такой поворот событий настораживал и, если честно, всерьез напрягал. Самое время было ответить что-то убедительное, а то молчание и так затянулось, выставляя его не в самом лучшем свете.
— Перестань, Маршал, — натянуто ухмыльнулся Себастьян, хотя ситуация отнюдь не выглядела забавной. — Ты же знаешь, я не сижу подолгу на месте. После смерти отца лорд Октавиан начал наводить в столице свои порядки. Обстановка там нынче непредсказуема. Я предпочел уехать до лучших времен, вот и все причины.
Ну, это же не прозвучало, как оправдания, не так ли? Когда говоришь правду, всегда выглядишь глупейшим образом. Сегодняшний явно не клеящийся разговор как раз из этой серии.
— Что ж, так и есть… новая метла по-новому метет. Говорят, лорд Октавиан жаждет навести свои порядки не только в Аманите, но и во всей Бреонии, — понизила голос Маршал, между делом выпивая очередную рюмочку. — Если так, грядут большие перемены — и большие волнения. Неизвестно еще, чем всё это кончится. Полагаю, лучшим выбором сейчас будет остаться в стороне и попытаться переждать большую бурю без потерь. Остерегись ненароком помешать планам правителей, Серафим. Для маленьких людей, жалких смертных, вроде нас с тобой, чревато совать нос в дела господ. Маховики, запущенные сильными мира сего, сотрут в порошок всё, что попадет в их лопасти. Особенно хрупкие человеческие судьбы.
Политическую ситуацию в мире и впрямь сложно было назвать стабильной. Обособленные друг от друга города-государства Бреонии имели весьма слабые связи, чему в немалой степени способствовали обширные Пустоши и Леса Виросы, а также самовластные притязания местных лордов-защитников. Однако официально Бреония по-прежнему считалась единым государством, и титул столицы конфедерации, громкий, и оттого только более номинальный, принадлежал древней, гордящейся своей историей Аманите.
В былые времена этот крупный и хорошо укрепленный полис располагал наиболее сильными магами и занимал, к тому же, выгодное геополитическое расположение. Однако впоследствии, из-за непродуманной и непоследовательной политики некоторых лордов, Аманита стала утрачивать своё влияние. Активную конкуренцию столице составил молодой, но быстро растущий и развивающийся Ледум.
