Брови Октавиана гневно изогнулись и медленно поползли вверх. Он наконец повернул голову и с пристальным вниманием обратил взгляд на советника, впервые за долгое время разговора посмотрев тому прямо в лицо. Мужчина ту же секунду склонился в поклоне.
— Должно быть, вы хотели сказать — города всех пороков? — недоуменно уточнил лорд Аманиты, будто не веря услышанному. — Не так ли, советник?
Лукреций Севир бледно, словно извиняясь, улыбнулся.
— Да, именно так… так называет его наша пропаганда, — тихо отозвался он, отступив на шаг. — Но множеству простых людей Ледум видится иначе. В их мечтах, безусловно, наивных, далеких от реальности, этот город похож на сказочный сон. Место блаженства, где люди равны, где всё позволено. Где не нужно носить одежду одного цвета всю свою жизнь. Где провозглашено свободомыслие… тогда как у нас инакомыслящий немедленно объявляется врагом и идет на казнь. Эта мечта живет, потому что в ней есть потребность, потому что народ устал. Такой город нужно было придумать, даже если его нет, придумать, чтобы манить, чтобы дать надежду, чтобы овладеть многими сердцами. И лорд Эдвард придумал Ледум. Неважно, каково истинное лицо Ледума, без прикрас, но люди мечтают о нем. Да что скрывать, некоторые высокопоставленные господа, в том числе из правящих кругов Аманиты, инкогнито приезжают туда по несколько раз в год, чтобы отдохнуть и приятно провести время…
— Мне думалось, любезный мой Лукреций, — сердито оборвал Октавиан, так и не дождавшись, когда же советник наконец спохватится и сам испуганно умолкнет, — вы должны понимать, что существуют вещи, которых не принято даже касаться, а тем более предавать продолжительному обсуждению, если не желаете отправиться на ту самую казнь, о которой вы тут так жарко рассуждаете. В особенности, если ведете разговор с вашим лордом. С верховным лордом Бреонии.
Невозможно представить, чтобы его ушей вообще коснулась подобная крамольная речь! Молодой правитель Аманиты был столь потрясен, что дал брату возможность раскаяться и незамедлительно исправиться, прежде чем он позовет стражу.
— Разумеется, милорд, — кивнул советник, низко опустив голову. — Я всё понимаю. Но именно об этих вещах я и явился побеседовать.
Глава 30, в которой беседуют об инакомыслии и оживают призраки прошлого
— Сохраняйте спокойствие, сэр, и не делайте глупостей. Я не желаю вам неприятностей. Поверьте, я пришел с миром.
— Я так и понял, — с готовностью согласился хорошо одетый мужчина в возрасте. Мимоходом едва глянув в темное дуло револьвера, ненавязчиво направленного ему в лицо, он быстро перевел внимательный взор на незнакомца. Тот появился в доме столь неожиданно и бесшумно, словно возник прямо из-под земли, как призрак. — Совершенно ясно, что вы человек мирный. Итак, чего вам угодно?
— Беседы, и как можно более откровенной. Надеюсь, вы не откажете гостю в столь скромной просьбе.
— Ну что вы, что вы, — человек замахал руками и учтиво поклонился. Присаживаясь на самый краешек стула, всем своим видом он давал понять, что вовсе не возражает против светского диалога, а оружия будто и не замечает. — Напротив, буду только рад выслушать вас, сэр, и с большой охотой отвечу на все вопросы.
— Тогда приступим. Извините, я не буду юлить и сразу перейду к сути. Как мне известно, вы — Альбер, глава «Нового мира».
— Прошу прощения?.. — растерянно переспросил мужчина, чуть приподняв брови. — «Новый мир»… что это? Впервые слышу о такой организации. Должно быть, при всем желании я не сумею помочь вам, дорогой незнакомец. Как жаль.
Себастьян немного смутился, глядя в удивленные, кристально честные глаза собеседника, которые казались как будто немного близорукими и почти ощупывали его взглядом. Тот был не молод, но и не стар, хотя светлые волосы уже успели совершенно поседеть на висках. Довольно субтильное телосложение и длинные нервные пальцы выдавали в мужчине натуру чувствительную и эмоциональную.
В противоположность этому выводу, спокойствие и недюжинное самообладание, которое тот проявлял сейчас, будучи безоружным и совершенно беззащитным перед ворвавшимся в его дом наемником, обескуражило ювелира и вызвало заслуженное уважение.
Помимо воли Себастьян начал сомневаться, что обратился по адресу. А что, если информаторы ошиблись? Или ошибся он сам? Вдруг он принял за таинственного Альбера вовсе не того человека? Ни в чем не повинного, случайного человека?
Мужчина деликатно улыбался, терпеливо ожидая продолжения разговора, и с каждым мигом приветливая улыбка его казалась ювелиру всё более обезоруживающей и обаятельной. Улыбка расцветала. Спустя какую-то минуту сильф уже чувствовал такое расположение к новому приятелю, словно дружба с тем продолжалась всю жизнь. Лицо мужчины казалось до боли знакомым, даже родным. Смотреть в это светлое, открытое лицо было тепло и уютно, словно в лицо матери. Внутри широкой рекой разливалось, проникало в сердце какое-то согревающее умиротворение. Что-то легко коснулось самого сокровенного в душе, что-то мягкое и пушистое, как мех.
Не желая без надобности держать такого приятного человека на прицеле, Себастьян вознамерился было убрать оружие, но внутри слабо зашевелились неприятные червячки сомнений.
Стоп.
Что-то подобное уже было в его жизни, и совсем недавно: странная необъяснимая симпатия к незнакомцам, внезапное чувство доверия к человеку, которого сильф видел в первый раз в жизни… совершенно необоснованного, не свойственного в такой ситуации доверия. Похоже, с таким трудом добытой ювелиром информации всё-таки можно было доверять — перед ним легендарный глава общества Искаженных Ледума.
И уже не раз виденные, такие кроткие, карие с золотинкой глаза только подтверждали это. Глаза выдавали его с головой.
— Сумеете, Альбер, еще как сумеете, — бесстрастно возразил Себастьян, поднимая ослабевшую было руку с револьвером и точным движением поправляя прицел. — Но, боюсь, у меня нет никакого желания препираться и возвращать вам так некстати утраченную память. И без того потратил я слишком много времени — поверьте, найти вас было не просто, ох как не просто.
В ясных глазах мужчины отразились первые признаки беспокойства — на один-единственный миг, мельком. Затем лицо его снова разгладилось и осветилось всё той же доброжелательной, чарующей улыбкой.
Заметив это, ювелир нахмурился.
— Давайте договоримся сразу, — тихо предупредил он, а в серьезных глазах сильфа уже разливалась неприятная холодная зелень, — я задаю несколько очень простых вопросов, и за каждый неправильный ответ вы получаете пулю в живот. Будем продолжать до тех пор, пока будете в состоянии говорить, то есть совсем недолго. Это плохой вариант развития нашего разговора. Но, к счастью, есть и хороший: если будете честны, я узнаю то, что мне нужно, и просто уйду, не тронув вас. По рукам?
Мужчина чуть сощурил глаза и перестал улыбаться.
— Я вижу, вы не такой, как все, сэр, — с подкупающей прямотой вдруг заявил он. — Вы не человек.
