Почему на него постоянно обрушиваются напасти? Может, это он проклят, а вовсе не легендарный шерл?
Всё, абсолютно всё оказалось игрой, безнравственной игрой и притворством. София изначально была подослана как соглядатай. Даже такое своевременное нападение на Искаженную наверняка было подстроено, для большей достоверности легенды. Всё это ювелир, оборачиваясь назад, скрепя сердце, мог понять.
Но кое-что мужчина понять не мог. Как, как решился он поверить её смешным, надуманным, противоречивым словам? Как закрывал глаза, не замечая странностей поведения? И, наконец, самое главное — как не почувствовал неискренности… увлекшись этой красивой, но, как оказалось, бездушной куклой? Ведь для него в их отношениях начало зарождаться нечто большее, чем влечение и банальная плотская любовь.
Неужели так сильна сверхъестественная власть Искаженной над разумом? Или же так сильна в нем жажда нового чувства, жажда простого человеческого тепла…
Себастьян чувствовал, что готов снова возненавидеть этот лживый, насквозь пропитанный лицемерием город, который он, кажется, почти сумел полюбить. Змеиный город, в котором никому и ничему нельзя доверять — даже собственному сердцу. После стольких лет он почти открыл это глупое сердце кому-то, вдруг ставшему родным, позволил возникнуть связи, которую теперь снова придется вырывать с корнем!
Да как они только посмели так поступить с ним! Он что, игрушка? Просто пешка в чьей-то чертовой шахматной партии? Жалкая пешка, даже не фигура, которой можно пожертвовать, не задумываясь?
Наемник был по-настоящему зол. Как вообще можно мешать ремесло и личное? В конце концов, это просто низко. Бессовестная девица залезла в самую душу и вывернула её наизнанку — и всё лишь ради того, чтобы помешать ювелиру исполнить какой-то там заказ, пусть даже и связанный с августейшими персонами!
Нет, не годится позволять фактически незнакомым людям так играть со своими чувствами. Слишком долго он был опрометчиво, непростительно добр, и едва не поплатился за это жизнью. Пришло время ожесточить сердце и слушать голос холодного разума.
Пришло время оправдывать гордое звание профессионала. Доказать, что не зря носит он плащ ювелира, которого многие из его цеха, вдобавок, считают лучшим.
— Так что же всё-таки произошло? — усилием воли Себастьян заставил себя вернуться к предмету разговора. — С вашим братом и его дочерью?
— Они предали нас, сэр, — пожал плечами Искаженный. — Грегор и София, моя очаровательная двуличная племянница. Эти двое отреклись от своей природы, больше того, оказались готовы сделать всё, что угодно, лишь бы уцелеть, даже в качестве ничтожных прислужников заклинателей. Великое чудо, что нам удалось раскрыть их заговор прежде, чем они наломали много дров. В результате Грегор был убит, а хитрой бестии, увы, удалось сбежать. Но даже она не сможет прятаться вечно. Рано или поздно либо инквизиторы, либо наши агенты найдут её и казнят. Как ни жаль терять столь ценного адепта, но измену прощать нельзя. Больше она не поможет нам в нашей борьбе.
Себастьян с мрачным удовлетворением кивнул, давая понять, что услышал достаточно.
Итак, опасения наемника полностью подтвердились, хотя, конечно, он дорого бы дал, чтобы ошибаться. София и в самом деле не та, за кого себя выдает. Под маской наивной беспомощной девочки скрывалась прирожденная актриса, аферистка, которой при помощи своих способностей удалось обвести вокруг пальца многих, даже чрезвычайно проницательного главу «Нового мира».
Как бы то ни было, задача ювелира сильно упрощалась.
Несмотря на данное Маршалу обещание, прекращать деятельность он пока не собирался.
Надо сказать, убийца не солгала со своими угрозами: очнувшись в после обморока, Серафим недосчитался широкой пряди волос, срезанных острым ножом.
Тем не менее, после всего случившегося Серафим считал вопросом чести довести злополучное дело до конца.
Кроме того, расследование зашло слишком далеко, и отступать сейчас, возможно, даже более рискованно, чем продолжать разбираться в этом серпентарии.
Теперь ему достоверно известны целых два человека, прямо связанных с преступником, которого требовалось вычислить. Один из них — Маршал, столь опрометчиво предавшая своего высочайшего покровителя. Как и предполагал ювелир, она всё же решилась на этот шаг. И если искать новой встречи с убийцей было чистой воды безумием, то вот навестить Софию совсем не помешает. Ему-то, в отличие от адептов «Нового мира», хорошо известно её нынешнее местонахождение… если, конечно, девица еще там… С другой стороны, с чего бы ей бежать из прекрасного надежного укрытия, когда за ней охотятся столь многие?
И все же Себастьян заволновался. Нужно поторопиться, чтобы не потерять ту единственную ниточку, которая всё еще может привести его прямо к цели.
Луна меж тем набирала вес, неуклонно приближаясь к пику своей формы. День за днем магическая энергия светила всё росла: дело шло к полнолунию.
Уже скоро завершится одиннадцатый лунный день, как раз лучше всего предназначенный для поиска. Вступили в силу специфические камни искателей — кроваво-красная яшма и насыщенно черный обсидиан, чьи голоса сейчас звенят у него в рабочем медальоне.
— Благодарю вас, Альбер, вы действительно очень помогли, — пробормотал Себастьян, целиком погрузившись в невеселые мысли. — Это всё, что я хотел узнать.
— Всегда пожалуйста, любезный мой, — сквозь зубы улыбнулся Искаженный вослед растворившемуся в дверном проеме ювелиру. — С вами приятно иметь дело. И впредь обращайтесь в любое время.
* * *
С минуту Мелтон внимательно смотрел на ночного посетителя.
Без сомнения, глава Магистериума без труда опознал визитера, хотя и оборотня, что уж там скрывать, годы не пощадили. А потому, не тратя слов на констатацию очевидных фактов, ученый молча отступил в сторону.
— Кого угодно состарят страдание и страх, — полным достоинства голосом отозвался он, пропуская незваного гостя внутрь.
Оборотень беззвучно проскользнул мимо, текучий, подобный тени от колышущегося пламени. Лишь аккуратная, по-старомодному заплетенная косица на миг блеснула черно-серебряной лентой. Насмешливый цепкий взгляд нелюдя вперился в лицо давнего — бывшего?.. — друга.
— Как я вижу, профессор, слухи о вашем безумии сильно преувеличены.
— Так же, как и слухи о вашей смерти, Карл, — равнодушно парировал седовласый ученый, даже не предлагая посетителю сесть.
— Так точно, гадкие слухи. Вот их-то я и пришел решительно опровергнуть, профессор, — широко осклабился оборотень, демонстрируя клыки, внушавшие уважение даже в человеческой ипостаси. — Довольно безутешно оплакивать меня: я жив-здоров и по-прежнему полон сил. А вы-то, кажется, совсем не рады старинному другу?
— Что вам нужно от меня? — и не подумал отвечать хозяин Магистериума. Как ни в чем не бывало, он тщательно отряхнул руки и мантию от вездесущей меловой пыли. — Теперь, когда прошло столько лет?
