Почуяв это, белый волк развернулся к собрату и глухо зарычал. На мгновение он будто позабыл о своей жертве. Человек перестал интересовать оборотня — явился тот, кто принадлежал к его роду; чужак, над которым необходимо было установить превосходство. В волчьей стае царило жестокое соперничество за место в иерархии, где каждый боролся с каждым, желая получить высокий ранг. Прапамять крови повелевала Арх Юсту решительно заявить о праве сильнейшего, приказать подчиниться — и не раздумывая принудить к этому в случае отказа.
То был «призыв повиновения» — требование демонстрации покорности. Волк, который услышит его, должен немедленно признать над собою власть призвавшего: поджать хвост и припасть к земле, униженно поскуливая, или и вовсе упасть на спину и открыть горло, не шевелясь до тех пор, покуда не разрешат.
Другим выходом было тут же вступить в бой, решившись доказать своё право на вольную жизнь когтями, зубами и хитростью. И скорее всего проиграть, так как правом призыва повиновения пользуются только законные вожаки или же высшие белые волки. Кровь белых волков требует доминирования так сильно, что те зачастую становятся вожаками, и лишь иногда — идейными одиночками, если чувство независимости их обострено до крайности. В любом случае, с чистокровными предпочитали не связываться и не испытывать на себе мощь их гнева. Обычно спорить выходило себе дороже — проще уступить, конечно, если нет амбиций самому становиться вожаком.
Однако, Карл тоже мог считаться чистокровным.
И, к немалому удивлению лорда Эдварда, и еще большему — самого Арх Юста, Карл не только не отреагировал на голос вожака верховного клана, но и — как будто одного игнорирования было мало! — ответил. Ответил сдавленным злым рычанием, похожим на отдаленный рокот грома. Звук был приглушен, но раздавался так низко и устрашающе, что кровь застывала в жилах.
На призыв повиновения он ответил таким же точно призывом повиновения!..
Заклинатель замер на месте, в первый миг не поверив своим ушам. Проклятье!.. Такому грозному голосу позавидовал бы даже прославленный герой знаменитого волчьего эпоса, в древности, по легендам, в одиночку растерзавший дракона. Лисы также оцепенели, пораженные в самое сердце дерзостью, а точнее сказать наглостью серого волка.
Карл, видимо, всё же выжил из ума в долгом заточении и утратил способность адекватно воспринимать действительность. Он подверг сомнению право Арх Юста быть главой клана! Подверг сомнению силу и доблесть белого волка, которые тот не так давно доказал наглядно, в ритуальном поединке одолев своего предшественника.
Лорд Эдвард печально покачал головой, вспомнив старого, матерого волка Арх Риста. Вот с кем никогда не было проблем. Во время его власти отношения Ледума и Виросы были чудо как хороши. Теперь же мир с волками в прошлом.
Происходило невероятное. Только что бывший узник его играючи бросил вызов новому вожаку верховного клана, вдобавок, на глазах у троих высокопоставленных свидетелей. Теперь, чтобы не утратить свой статус, Арх Юст обязан сразиться с ним и убить, другого выхода не было. Ставки в борьбе за высший статус максимальны. Всё это не укладывалось в голове… Нет, Карл, так дела не делаются.
— Тебе не победить, — неизвестно зачем пробормотал заклинатель, напряженно всматриваясь в заклятого друга. — О чем только ты думаешь, Шарло, черт тебя побери.
Загадочный светлячок тем временем призывно мигнул и взял чуть левее, плывя по волнам тумана. Пользуясь всеобщим замешательством, лорд Эдвард сделал несколько незамеченных шагов в том же направлении и вдруг задумался.
Стоит ли довериться Карлу?
Разумеется, нет. Ни в коем случае. Здравый смысл подсказывал, что оборотень, может, и выведет мага из этой умело расставленной ловушки, но снаружи почти наверняка будет ждать другая. Конечно, если ее успели подготовить… а может и не успели.
Тридцать четыре года — слишком долгий срок, чтобы прощать. Тридцать четыре года заключения, наполненных беспомощностью и одиночеством, унижениями и пытками — пытками телесными и психологическими. Тридцать четыре года лишения свободы, тянувшихся невыносимо долго во власти врага, ничем не ограниченной власти… Нет, видит Изначальный, это слишком долгий срок даже для того, чтобы позволить умереть быстро, и уж тем более — от чужой руки какого-то молодого, нахального выскочки.
Почти наверняка оборотень хочет отомстить ему сам, с чувством, с толком, с расстановкой.
Заклинатель невесело усмехнулся и твердо сделал еще один шаг вперед. Особенного выбора и времени на сомнения всё равно не оставалось — придется быть ведомым. Без помощи Карла он заперт на замок в этой живой, наполненной странными образами пустоте, заперт без всякой надежды на спасение. Впереди же маячила неизвестность, а значит — там могло скрываться всё, что угодно. Не обязательно смерть, хотя это и очень рискованное предположение.
Так или иначе, светляк должен вывести его наружу. Карл сейчас очень занят Арх Юстом, возможности преследовать его не будет… если волк вообще сумеет уйти живым. Даже любопытно, кто победит в этой схватке — расчетливость и опыт или горячность молодости?
Заметив его решимость, блуждающий в тумане огонек двинулся ощутимо быстрее, всё сильнее забирая влево. Таким образом он предусмотрительно отклонялся от Саранде и Арх Юста, но неотвратимо приближался к Менее. Лорд Эдвард уже почти бежал за ним и, конечно, подозрительные маневры его не могли дольше оставаться необнаруженными.
Лисы хищно ощерились и, не издав ни звука, бросились вдогонку. Принимать участие в битве за статус вожака они всё равно не могли — этот спор всегда решался в традиционном поединке один на один. Маг поморщился: простые, жестокие и немного наивные законы звериного мира… Мир людей был куда сложнее и намного интереснее.
И сейчас как нельзя более остро стоял вопрос о возвращении туда.
Увидев, что оба лиса со всех ног ринулись преследовать его, заклинатель чертыхнулся и тоже сорвался на бег. Таиться более не имело смысла. Рискнувшие вступить в грязную игру брат и сестра не могут не понимать, чем им грозит неудавшийся замысел, если жертва сумеет уйти из западни. Эти двое ни за что не упустят его, даже несмотря на то, что бесцеремонным вмешательством лисам придется отнять добычу у белого волка.
Но что тут поделать, если белый волк слишком упивался еще не взятой победой и в итоге не смог справиться сам?
Лорд Эдвард пренебрежительно хмыкнул. Опьяненный успехом, Арх Юст решил, что человек — легкая добыча, и во многом так оно и было. Лишенный главного своего козыря, могущественной магии алмазов, заклинатель оказался в обратном мире в крайне незавидном положении. И белый волк собирался наслаждаться своим трофеем долго, на глазах у свиты, намеревался длить удовольствие как только возможно.
Но всё-таки недооценивать противника — самая глупая из ошибок. В результате этой ошибки ситуация кардинально переменилась, и неизвестно теперь, как она разрешится.
Благодаря способностям стража, человек был способен передвигаться без устали очень долго, а после недавней кровавой трапезы тело и вовсе вышло на пик физических и ментальных возможностей. Лорд Эдвард мог бы поклясться, что бежал сейчас так быстро, как никогда прежде. За всю долгую жизнь мага обстоятельства впервые были настолько не в его пользу. Обстоятельства вынуждали правителя Ледума спасаться бегством, и яростный бег его был подобен движениям молодого гепарда, которые, как говорят, обитают где-то в жарких Пустошах на дальнем юге.
