Манге смеется. Мягче на этот раз.
– Все произошло случайно. Она соблазнила одного моего кореша в городе, но в итоге мы с ней проболтали вдвоем целый вечер. В результате у кореша испортилось настроение.
Я сниманию ремень безопасности. Он слишком давит. Мне трудно дышать.
– Как ты заставил ее начать? – спрашивает Люсинда.
– Начать?
– Употреблять наркотики.
На время воцаряется тишина.
– Она занималась этим задолго до того, как пришла сюда в первый раз.
Я сглатываю комок в горле. Знаю, что скоро не будет пути назад.
«И если мы встретимся снова, я расскажу тебе, что никогда не была пай-девочкой, как считали все, включая тебя и Симона».
– Ты не должна винить в этом меня, – говорит Манге.
Тишина.
– А кого тогда? – спрашивает Люсинда.
ИМЯ: ЛЮСИНДА
TELLUS № 0 392 811 002
ПОСЛАНИЕ: 0038
Я пишу это на моем телефоне. Руки дрожат, все тело вибрирует. Испаряются последние остатки адреналина. Я встречалась с дилером Тильды. Одна.
Едва перешагнув порог его квартиры, я уже знала, что он был ее новым другом. Ведь перед окном стоял телескоп. А на диване лежала карта Луны.
До визита я его боялась. Ненавидела из-за наркотиков, к которым он приучил Тильду. Но сейчас я могу понять, почему она любила его. И почему смогла довериться ему. Ведь, наверное, нет более надежных людей, чем параноики? Согласно слухам, Тильда расплачивалась за дурь сексом, но, по-моему, они просто были друзьями. И он тоже скорбит по ней.
Вдобавок, когда они познакомились в начале лета, она уже употребляла наркотики. От погибели никуда не спрячешься, но они в любом случае помогали Тильде избавляться от страха и, как нам теперь известно, появились в ее жизни гораздо раньше.
В девятом классе весной она обеспокоилась тем, что плавание влияет на ее оценки. А поскольку к тому времени мечта стать врачом уже начала перевешивать ее желание достичь больших успехов в спорте, она принялась искать решение неожиданно возникшей проблемы.
Насколько я помню, мне она тогда ничего не сказала, а только пожаловалась на проблемы в школе. Но я решила, что она просто избалована тем, что у нее никогда не возникало необходимости зубрить всерьез. Но в девятом классе даже ей уже не хватало усвоенного на уроках.
Однако она поделилась с Томми планами снизить уровень своих амбиций в плавании. И он, скорее всего, запаниковал. Ведь Тильда была его звездой. Его творением. И если бы ей удалось стать известной пловчихой, это значительно повысило бы его авторитет как тренера и позволило подняться на новую ступеньку в карьере.
Однако Тильда вот-вот могла выскользнуть из его рук. И поэтому Томми предложил ей свою «помощь».
На мой взгляд, ему даже не стоило особого труда убедить Тильду, что она сможет получить все и достичь всех своих целей, если будет слушать его. Он пообещал ей посодействовать в улучшении концентрации и восстановлении сил после тренировок, и она, конечно, согласилась.
Говорят, зависимость всегда возникает исключительно по вине самого наркомана. Но именно Томми подсадил Тильду на амфетамин, пусть даже в качестве препарата от синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Он знал врача, который мог поставить ей нужный диагноз при обследовании и выписать рецепт. Проблема состояла в том, что данное «лекарство» могли выявить при допинг-тестах. Но ее решили с помощью соответствующего ходатайства в федерацию плавания. А поскольку Тильда была еще несовершеннолетней, он уговорил ее мать подписать его.
То есть она все знала.
Та самая Каролин, которая всегда твердила, что нельзя растрачивать талант впустую. И надо стараться на пределе возможностей. В ее понимании она, наверное, оказала Тильде услугу. И даже подстраховалась на всякий случай, взяв с нее обещание принимать таблетки только перед важными контрольными и в других «экстренных ситуациях». Но это уже ничего не могло изменить, поскольку Тильде явно понравилось их пить.
В гимназии требования к успеваемости особенно повысились. И с пилюлями все получалось гораздо проще, они помогали ей быть идеальной ученицей, идеальной подругой, идеальной дочерью, но постепенно разрушали изнутри.
И Томми точно знал, как много принимала Тильда. Именно он ведь заботился о постоянном обновлении ее рецептов. Но знала ли Каролин? Может, как раз поэтому она хотела услышать подтверждения и от меня, и от Симона, что была хорошей и любимой матерью?
Или до нее на самом деле так и не дошло, что Тильда стала зависимой от таблеток, которые она сама и помогла ей достать? Неужели она даже не поняла связь, когда узнала, что Тильда употребляла наркотики все лето? Хотя у нас, людей, порой ужасно хорошо получается закрывать глаза на то, что мы не хотим видеть. Взять, например, меня. Я сама не замечала, как Каролин давила на Тильду, и все из-за своих детских мечтаний о такой матери, как она. Столь же интересующейся моей жизнью и старающейся принимать в ней активное участие.
В такой ситуации остается только догадываться, как сильно Тильде не понравилось, когда Томми и Каролин в итоге стали любовниками. И, выходит, не зря она написала ему: «Если то, что я делаю, неправильно, то это ТВОЯ ВИНА».
А когда я сейчас узнала всю предысторию, мне ужасно захотелось поговорить с Каролин, если она действительно живет в отрицании. Поведать ей, как далеко человек, с которым она спит, был готов зайти, как он использовал ее дочь. Однако, обсудив все с Симоном, я решила не делать этого исключительно ради самой Каролин.
Осталось только двенадцать дней, и в противном случае ей пришлось бы провести их в полном одиночестве.
И даже если бы она не смогла порвать с Томми, то ненавидела бы себя за это.
А ее жизнь и так непроста.
Но это вовсе не означает, что мы кого-то из них прощаем. Однако приходится признать, что я не знала, сколько ненависти Тильда прятала внутри себя.
Что же касается дилера, он не мог ее убить. В ту ночь полиция задержала его после беспорядков в городе. Симон сейчас в полицейском участке пытается проверить, не солгал ли он. Но я и без этого верю ему. Мне, пожалуй, не следует говорить тебе, что он «наркоторговец с золотым сердцем», но так все и есть, сколь бы иронично это ни звучало. Он единственный во всей истории не использовал Тильду в личных целях.
Я не знаю, напишу ли здесь еще что-то. Пока мне нечего добавить.
СИМОН
Кроме меня и Марии, в полицейском участке никого нет. За стеклянными перегородками, куда люди еще недавно приходили со своим проблемами, пусто и темно. Автомат с номерными талонами выключен. Никто больше не приносит сюда свои заявления на новый паспорт. Никого не интересуют брошюры о том, как соседский дозор помогает бороться с преступностью.
