Трудно писать об этом. Трагедия произошла из-за банальной интрижки, и я не перестаю думать, насколько глупо все получилось.
Если бы Эрика позвонила в полицию, они, вероятно, ни толики не сомневаясь, признали бы смерть Тильды несчастным случаем.
Но Эрика боялась, что, если бы полиция начала расспрашивать ее дочь, могло выясниться, почему Тильда так злилась на своего отца.
Молли из тех детей, кто принимает все слишком близко к сердцу. Ей никогда не удавалось приспосабливаться к обстоятельствам, как бы она ни пыталась. Как она прожила с этим уже почти месяц?
От Истинной церкви до их дома по меньшей мере полчаса езды при нормальных условиях. Той ночью на улицах было много пьяных людей. Страшно подумать, сколько времени Молли провела одна рядом с трупом Тильды, когда мир снаружи, казалось, сходил с ума.
Эрика не меньше Молли боялась разрушения их маленькой семьи.
Именно она вытерла кровь и, припарковав машину позади дома, с помощью дочери перетащила в нее мертвое тело. А возвращаясь назад в Истинную церковь, она проехала через Норру и положила Тильду за заброшенной стекольной фабрикой.
– Мама попросила меня ничего никому не рассказывать о случившемся, – сказала Молли. – Я не могла поговорить об этом даже с ней.
Мы долго оставались там и просто слушали. Начав свой рассказ, девочка уже не могла остановиться. Ей нужно было поделиться с кем-то правдой, чтобы ее простили. Теперь я понимаю, почему Эрика запретила ей встречаться с моей сестрой.
Если кто-то здесь и виновен, то именно она. Эрика ведь скрыла от Класа случившееся с его дочерью. Заставила Каролин несколько дней мучиться неведением, пока не нашли тело Тильды. Из-за нее Молли жила в страхе и страдала от чувства вины в одиночестве. Из-за нее Симона незаслуженно обвинили в убийстве, тогда как она якобы беспокоилась о нем. И продолжала лицемерить.
Молли по-прежнему хочет защитить свою семью. Свою жизнь. Ведь осталось всего несколько дней. И мы не можем разрушить все сейчас.
И поэтому любому постороннему человеку я буду со всей уверенностью заявлять, что Симон невиновен. А если ты услышишь от кого-то что-то иное, не сомневайся: они просто не знают, о чем говорят.
СИМОН
ОСТАЛОСЬ 3 ДНЯ
Теперь мы с Люсиндой знаем, куда ты шла, – говорю я. – Нам известно, что произошло.
Я стою перед окном и снова разговариваю с Тильдой. Утреннее солнце освещает парк, где я прогуливался с Эрикой в дождь.
«И вас связывали особые отношения. Я же видела, что ты любил ее».
Тогда это звучало ужасно наивно. Но, пожалуй, только так она могла помочь мне. Мучили ли ее угрызения совести? По-моему, да.
Но я не могу ее простить. У нее не было необходимости действовать так, как она в конечном итоге поступила. И за те минуты, которые ушли на дорогу до Норры, она могла множество раз остановиться и спросить себя: «Что я делаю?» У нее были для этого дни и часы, пока она с помощью телефона Тильды лгала всем, кто о ней беспокоился.
Именно Эрика послала мне коал.
– Мы не расскажем никому постороннему, что это была Молли, – продолжаю я.
Несколько детей пробегают по тротуару под моим окном. Они играют в салочки. Громко и радостно кричат.
– Надеюсь, ты нас понимаешь. Если бы ты видела вчера Молли… Она не вынесла бы этого.
Я никогда не слышал, чтобы кто-то плакал так, как плакала Молли в объятиях Люсинды. Это напоминало звериный рев.
Мы сидели на диване совсем близко от лестницы, с которой упала Тильда.
Было ли ей больно? Успела ли она испугаться?
Какая-то женщина выходит из подъезда с другой стороны улицы. Она зовет детей домой кушать.
– Мы позволим им прожить во лжи оставшиеся три дня, – говорю я. – И надеюсь, что Эрику загрызет совесть.
«Все те, кто говорит, что они знают, что лучше для меня… и верят, что они лучше, чем я… они худшие из всех».
– Я рассказал все мамам, – говорю я. – Стина сейчас разговаривает с Класом и Каролин. Она должна сказать, что кто-то пришел в церковь и на исповеди рассказал, как ты умерла. Что произошел несчастный случай. А потом человек якобы запаниковал и спрятал тебя в Hoppe. Надеюсь, им станет немного легче. – Я делаю глубокий вдох перед тем, как продолжить. – Я не знаю, правильно ли мы поступаем. Мне известно только, что я никогда не справился бы без Люсинды. – Слезы начинают бежать по моим щекам, как только я называю ее имя. – По-моему, я люблю ее.
И на какое-то короткое мгновение, всего на долю секунды, Тильда будто оказывается рядом со мной. Это не прикосновение, скорее словно кто-то осторожно перемещает частицы воздуха над кожей у меня на спине. Примерно так обычно ощущается, когда за тобой наблюдают. И я верю, что это Тильда. А потом она исчезает. Я жду, пытаюсь почувствовать ее снова. Но уже знаю, что она не вернется. Я поворачиваюсь, но сзади никого нет. Она попрощалась со мной.
ИМЯ: ЛЮСИНДА
TELLUS № 0 392 811 002
ПОСЛАНИЕ: 0051
Всю ночь мне снилась Тильда. Последний сон был воспоминанием. Будучи в возрасте Молли и Миранды, мы вдвоем посмотрели фильм о двух детях, которые заставили своих родителей полюбить друг друга, и болтали о том, что нам следовало бы поступить аналогичным образом. Если бы ее мама вышла замуж за моего папу, мы стали бы настоящими сестрами.
Мы уже тогда знали, что Клас и Каролин друг друга разлюбили.
Когда я проснулась, меня одолело любопытство, как бы все получилось, если бы они развелись раньше. И никому из взрослых не пришлось бы прятать никаких тайн.
У меня тяжело на душе, поскольку мы не можем рассказать всем, как умерла Тильда и почему. Мне очень хочется заткнуть рты каждому, кто утверждал, что она сама накликала на себя беду, и называл ее наркоманкой, играющей с огнем. Никто не желает себе такого. А Тильда не была настолько плохой девчонкой, чтобы ее так жестоко наказывали за грехи. Она, по крайней мере, была честной, несмотря на все свои секреты.
Я проиграла сделанную мною у Молли запись папе. По его мнению, тоже лучше ничего не рассказывать. Сейчас он на сто процентов уверен в невиновности Симона. Я также рассказала ему о таблетках от синдрома дефицита внимания и гиперактивности. И, по его словам, он примерно догадывается, какой врач там «помог».
Я мало что помню из приснившегося мне о Тильде этой ночью. Только отдельные фрагменты.
Тильда готовится к соревнованию. Черпает руками воду из стоящего за стартовой тумбой ведра и льет ее на тело и купальник, чтобы уменьшить трение. Натирает слюной очки для плавания. Трясет руками и ногами. Делает глубокий вдох.
Тильда, разогреваясь, пьет воду из бассейна, когда, как она думает, никто ее не видит. Она повторяла это перед каждым заплывом. У каждого из нас хватало своих суеверий перед соревнованиями. Я всегда поднималась на стартовую тумбу с правой стороны.
