Они уселись за стол у окна и заказали выпивку. Служитель принес большую бутыль и два кубка, и они молча разлили вино, наблюдая за ученьями.
Друсс ушел в свои думы. В жизни он терял многих друзей, но дороже Зибена и Ровены не было никого – один был его побратимом, другая его женой. Мысль о них по-прежнему причиняла боль, как свежая рана. «Когда умру я, – подумал он, – все до одного будут плакать по Друссу-Легенде. Но кто поплачет обо мне?»
Глава 13
– Расскажи о том, что видел, – сказал Рек, входя в каюту Сербитара, где сидели четверо предводителей Тридцати. Менахем пробудил его от глубокого сна и наскоро сообщил о событиях в Дросе. Теперь Арбедарк начал подробный рассказ.
– Мастер Топора обучает солдат. Он снес все дома, начиная от третьей стены, и создал убойную полосу. Он завалил также все ворота до четвертой стены – правильное решение.
– Ты говорил о предателях, – сказал Рек.
– Терпение! – вскинул руку Сербитар. – Продолжай, Арбедарк.
– В городе есть трактирщик по имени Музар – он родом из надирского племени Волчьей Головы, но уже одиннадцать лет живет в Дросе. Он и один дренайский офицер задумали убить Друсса. Думаю, они не одиноки. Ульрику кто-то сообщил о засыпке проходов.
– Но как? – спросил Рек. – Ведь из города на север никто не ездит?
– Он держит голубей.
– Чем вы можете помочь? – спросил Рек Сербитара, который пожал плечами и взглянул на Винтара, ища поддержки. Настоятель развел руками.
– Мы пытались соединиться с Друссом, но он не воспринимает нас, да и расстояние все еще слишком велико. Не представляю, что еще можно сделать.
– Что слышно о моем отце? – спросила вошедшая Вирэ.
Мужчины смущенно переглянулись. Наконец Сербитар ответил:
– Мне искренне жаль, он умер.
Вирэ ничего не сказала, и на лице ее ничего не отразилось. Рек положил руку ей на плечо. Вирэ сбросила руку и встала.
– Я выйду на палубу, – тихо сказала она. – Увидимся позже, Рек.
– Мне пойти с тобой?
– Нет. Этим поделиться нельзя.
Когда она вышла, Винтар произнес, тихо и горестно:
– Он был замечательный по-своему человек. Я соединился с ним незадолго до конца: он был спокоен и погружен в прошлое.
– В прошлое? – повторил Рек. – Как это?
– Он жил среди счастливых воспоминаний. И умер легко. Думаю, Исток примет его к себе – я буду молиться об этом. Но как же быть с Друссом?
– Я пытался пробиться к гану Хогуну, – сказал Арбедарк, – но опасность слишком велика. Я чуть не сбился с пути. Очень далеко…
– Да, – сказал Сербитар. – Не знаешь ли, каким образом они собираются его убить?
– Нет. Я не смог войти в ум этого человека, но перед ним стояла бутылка лентрийского красного, и он запечатывал ее. Там может быть яд или какой-то дурман.
– Но должны же вы помочь хоть чем-то! – воскликнул Рек. – С вашей-то силой.
– Всякая сила – кроме одной – имеет предел, – сказал Винтар. – Нам остается только молиться. Друсс много лет был воином – и выжил. Значит, он не только искусен, но и удачлив. Менахем, ты должен отправиться в Дрос и последить за ним. Быть может, они отложат покушение до тех пор, пока мы не приблизимся немного.
– Ты говорил о дренайском офицере, – сказал Рек Арбедарку. – Кто он? Что им движет?
– Не знаю. Когда я явился туда, он выходил из дома Музара. Он шел украдкой, и это возбудило мои подозрения. Перед Музаром на столе лежала записка, где было сказано по-надирски: «Убей Побратима Смерти». Так называют Друсса в кочевых племенах.
– Тебе повезло, что ты увидел этого офицера, – сказал Рек. – В такой большой крепости не так-то легко обнаружить измену.
– Да, – согласился Арбедарк, но Рек заметил взгляд, которым тот обменялся с альбиносом, и спросил:
– Или тут дело не только в удаче?
– Возможно, – сказал Сербитар. – Поговорим об этом позже. Сейчас мы беспомощны. Менахем будет следить за положением дел и обо всем уведомлять нас. Если они отложат покушение хотя бы на два дня, мы, быть может, сумеем помочь.
Рек посмотрел на Менахема – тот сидел у стола выпрямившись, закрыв глаза, и дыхание его было едва заметно.
– Он уже ушел?
Сербитар кивнул.
Друсс делал вид, что слушает речи с большим вниманием. Трижды за время пиршества он слышал, как благодарны ему горожане, купцы, члены совета и судейские. Слабые души, с такой легкостью готовые похоронить Дренайскую империю. Теперь, когда битва будет выиграна, говорили они, Дрос-Дельнох привлечет к себе путешественников со всего континента. И к саге, сложенной Сербаром о Друссе, прибавятся новые строфы. Слова звучали, вино лилось, и восхваления делались все более выспренними.
Около двухсот самых богатых и влиятельных жителей Дельноха собрались в ратуше вокруг массивного круглого стола, где обычно решались государственные дела. Пир устроил Бриклин, глава купеческой гильдии, самодовольный коротышка, который весь вечер докучал Друссу разговорами, а теперь разразился самой длинной из всех прозвучавших доселе речью.
Друсс прилежно удерживал на лице улыбку и кивал в тех местах, которые считал подобающими. В жизни ему не раз доводилось присутствовать на таких церемониях – только обычно они устраивались не до, а после сражения.
Как и ожидалось, Друсс открыл празднество кратким рассказом о себе, заключив его бодрящим обещанием удержать Дрос, если солдаты проявят такое же мужество, как те, что сидят за этим столом. И вызвал громкую овацию, чего также следовало ожидать.
Как всегда в подобных случаях, пил Друсс умеренно, едва пригубливая прекрасное лентрийское вино, поставленное перед ним дородным трактирщиком Музаром, церемониймейстером этого вечера.
Друсс внезапно понял, что Бриклин закончил свою речь, и принялся бурно рукоплескать. Седовласый коротышка занял свое место слева от него, сияя и раскланиваясь.
– Прекрасная речь, – сказал ему Друсс. – Прекрасная.
– Благодарю вас. Ваша была еще лучше. – Бриклин налил себе вагрийского белого из каменного кувшина.
– Неправда. Вы – прирожденный оратор.
– Странно, что вы это говорите. Помню, когда я держал речь в Дренане на свадьбе графа Маритина… вы его, конечно же, знаете? Так вот он сказал… – И пошло, и пошло. Друсс улыбался и кивал, а Бриклин вспоминал все новые и новые истории, подтверждающие его достоинства.
Ближе к полуночи, как и было задумано, старый слуга Дельнара Арчин подошел к Друссу и объявил достаточно громко, чтобы слышал Бриклин, что Друсс требуется на третьей стене для инспекции и размещения нового отряда лучников. Произошло это в самую пору. Друсс выпил за вечер один-единственный кубок вина, но голова у него шла кругом и ноги тряслись – он едва сумел подняться. Он извинился перед главой гильдии, поклонился собранию, вышел и за дверью прислонился к колонне.
