Сатул в дренайской крепости?
– Что ты здесь делаешь? – крикнул Огаси.
– Хочу помочь другу. Ступай назад! Я не пущу тебя дальше.
Огаси усмехнулся – этот человек, как видно, безумен. Подняв меч, он поманил сатула к себе.
– Сатулы! – взревел тот, ступив вперед.
Из домов позади него грянул ответный клич, и три тысячи сатулийских воинов в белых одеждах, похожие в темноте на призраков, бросились на возглавляемых Огаси надиров.
Надиры всполошились. Огаси не верил своим глазам. Сатулы и дренаи враждовали на протяжении всей своей истории. Он отчетливо видел происходящее, но его ум отказывался это принять. Сатулы накатили на надиров, словно белый прибой на темный берег.
Иоахим искал Огаси, но коренастый кочевник затерялся в свалке.
Нежданный переход от верной победы к верной смерти ошеломил надиров. Паника охватила их, и медленный отход превратился в бегство. Топча своих товарищей, надиры помчались прочь, а белое войско позади подбадривало их криками, подобными голосам зверей в надирских степях.
На стене Рек истекал кровью от ран в обеих руках, а Хогуну меч порезал кожу под волосами – оттуда текла кровь, и скальп болтался, когда он бросался в атаку.
Сатулы появились на стене, и вновь надиры бежали от их наводящих ужас сабель, скатываясь вниз по веревкам.
Через несколько минут все было кончено. Кучки надиров, застигнутых на открытых местах, брали в кольцо и истребляли.
Иоахим в запятнанных багрянцем белых одеждах медленно поднялся на стену в сопровождении семи своих помощников. Он подошел к Реку, поклонился и отдал свои кровавые сабли чернобородому сатулу. Другой подал ему надушенное полотенце. Иоахим медленно, тщательно вытер лицо и руки и сказал:
– Какая теплая встреча. – Лицо его было серьезно, но глаза улыбались.
– Да уж. Хорошо еще, что другие гости ушли, иначе всем не хватило бы места.
– Ты очень удивлен, что видишь меня?
– Нет, не удивлен. Поражен – вот более подходящее слово.
– Неужто у тебя такая короткая память, Дельнох? – засмеялся Иоахим. – Ты предложил мне расстаться друзьями, и я согласился. Где же мне еще быть, раз мой друг в беде?
– Ох, и потрудился же ты, должно быть, убеждая твоих воинов пойти с тобой.
– Ничего подобного, – с бесовским огоньком в глазах ответил Иоахим. – Они всю жизнь мечтали сразиться на этих стенах.
Высокий сатул стоял на высокой стене Геддон, глядя на стан надиров за покинутой Валтери. Рек спал, и бородатый князь сатулов прохаживался по стене один. Вокруг были часовые и воины обоих народов, но Иоахим хранил уединение.
Уже много недель сатулийские разведчики с вершин Дельнохского хребта наблюдали за кипящей внизу битвой. Сам Иоахим часто всходил на гору, чтобы посмотреть на сражение. Потом летучий отряд надиров напал на сатулийскую деревню, и Иоахим убедил своих людей пойти с ним в Дельнох. Он уже знал тогда имя предателя, служащего надирам: он видел, как этот человек встречался на высокогорном перевале с надирским начальником Огаси.
Два дня спустя надиры попытались перевалить через горы, но сатулы дали им отпор.
С печалью Иоахим услышал весть о потере Река. Сам он был фаталистом, но понимал чувства мужчины, потерявшего свою женщину. Его собственная жена умерла в родах два года назад, и эта рана не зажила до сих пор.
Иоахим покачал головой. Война – жестокая, но могущественная госпожа. Она может исковеркать душу мужчины сильнее, чем это делает время.
Сатулы явились в самую пору и поплатились за это. Четыреста воинов полегло – огромная потеря для горского народа, насчитывающего едва лишь тридцать тысяч, в число которых входят и дети, и старики.
Но долг платежом красен.
Иоахим знал, что ган Хогун ненавидит его, – это можно понять. Хогун командует Легионом, а сатулы годами лили кровь легионеров и приберегали для пленных кавалеристов самые утонченные пытки. Это большая честь, но дренаям этого не понять. Смерть служит человеку испытанием – чем мучительнее смерть, тем выше награда в раю. Пытка возвышает душу, и это самая большая услуга, которую сатулы могут оказать пленному врагу.
Иоахим сидел на стене и смотрел на замок. Сколько же лет мечтал он взять эту крепость? Сколько раз видел во сне замок, охваченный пламенем?
А теперь он защищает его ценою жизни своих сторонников.
Иоахим пожал плечами. Человек, устремивший взор к небу, не видит скорпиона у себя под ногами. Человек, глядящий под ноги, не видит дракона в воздухе.
Он дошел до надвратной башни с выбитыми на ней буквами: ГЕДДОН.
Стена Смерти.
Смерть насыщала воздух своим запахом – утром воронье слетится на пир. Надо ему было убить Река тогда в лесу. Обещание, данное неверному, не стоит ничего – зачем же Иоахим так крепко держит свое слово? И сатул вдруг засмеялся, найдя ответ на свой вопрос: да потому, что Рек не дорожил жизнью.
И он понравился Иоахиму.
Дренайский часовой отдал сатулу честь и улыбнулся. Иоахим кивнул в ответ, заметив неуверенность этой улыбки.
Он сказал Бронзовому Князю, что сатулы останутся здесь еще на день, а потом вернутся в горы. Иоахим ждал, что его будут умолять остаться, ожидал уговоров, обещаний и угроз. Но Рек только улыбнулся и сказал: «Это больше того, на что я мог надеяться».
Иоахим был ошеломлен, но ничего не мог сказать на это. Он уведомил Река о предателе и о попытке надиров перейти через горы.
«Но вы не позволите им пройти?» – «Конечно, нет. Это земля сатулов». – «Хорошо! Отужинаешь со мной?» – «Спасибо, нет».
Ни один сатул не преломит хлеба с неверным. Рек кивнул.
«Тогда я, пожалуй, немного отдохну. Увидимся на рассвете».
Рек спал в своих высоких покоях, и ему, как всегда, снилась Вирэ. Он проснулся за несколько часов до рассвета и потянулся к ней. Но постель рядом была холодна, и он, как всегда, заново ощутил свою потерю. Он долго и тихо плакал, потом встал, оделся и спустился в малый зал. Слуга Арчин принес ему на завтрак ветчины и сыра с кувшином холодной, приправленной медом воды. Рек машинально принялся за еду, но тут молодой офицер доложил ему, что прибыл Бриклин с посланием из Дренана.
Глава гильдии с легким поклоном подошел к столу и положил перед Реком несколько пакетов и большой запечатанный свиток. Потом сел напротив Река и спросил, можно ли ему промочить горло. Рек кивнул и сломал печать на свитке. Прочел, улыбнулся, отложил пергамент и посмотрел на Бриклина. Тот похудел против прежнего, и седины у него прибавилось. Он еще не снял дорожного платья, и пыль покрывала его зеленый плащ. Бриклин двумя глотками осушил кубок и снова налил себе воды, но тут заметил, что Рек на него смотрит.
– Вы прочли письмо Абалаина? – спросил Бриклин.
