И я в двух словах рассказала, что Роман человек не только состоятельный, но и имеет изысканный вкус, привык к деликатесам. И про личного повара тоже упомянула.
— Да что там повар! — не согласилась со мной мама. — Его повар умеет только кисло-сладкие соусы готовить и рыбу пережаривает. Была я в ресторанах, потчевалась. Ничего вкусного.
— У него вкусно. Так что приготовить?
— Я бы предложила борщ, красный, с пампушками. А на второе варенички с картошкой, творогом и вишней. Гарантирую: твой Рома не только язык проглотит — он тебя всю проглотит.
— Мама!
— А что я такого сказала! Ты вон какая стала, аппетитненькая!
Идея с меню мне очень понравилась.
А в субботу вечером позвонил Роман.
— Я уже дома.
— Я тоже. Приезжай, — и я выключила сотовый.
Роман снова набрал мой номер:
— Не бери с меня пример. Я очень устал, да и дел много накопилось. Я приеду завтра, в пять, — и отключил мобильный.
Я улыбнулась тому, что уже начинаю привыкать к его манере разговаривать по телефону. Более того, уже точно знаю, когда в телефонной трубке послышатся короткие гудки.
Мама приготовила все, как мы и договаривались и в воскресенье утром давала последние наставления:
— Пампушки обмажешь чесноком.
— Мама! Ну, какой чеснок?
— И то, правда, какой же потом секс с чесноком — то? Ну и так будут хороши.
— Мама!
— Ах, да, у тебя реакция на запахи.
— Прекрати!
— Не нервничай — тебе нельзя! Вареники долго не вари. Как всплывут, снимай и подавай на стол. Те, что с вишней, посыпь сахарком.
Потом мама помолчала и тихо спросила:
— А ты нас не хочешь познакомить? (На новоселье напрашивается!)
— Нет, мама! Еще очень рано!
— Куда уж позже?
Светка пришла за час раньше. Осмотрев всё, вынесла вердикт:
— Клёво, особенно детские. Молодец, что надумала рожать.
— Я не надумала. — И покраснела.
Светка сразу почуяла что-то неладное:
— Так быстро села и все мне рассказала! — приказала она.
— Отстань от меня! — отмахнулась я.
— Но я же не слепая. У тебя синяки под глазами — это раз. Два — когда женщина беременна у нее, как у птичек, начинается период гнездования: они приводят все в порядок, обустраивают все для малышей…
Я, как партизан молчала и рассматривала свой маникюр.
— Ладно. Тогда скажи какой срок задержки?
Я вспыхнула, как лампочка, хотела возмутиться, но посмотрела на
строгое лицо Светки и призналась:
— Четыре дня.
Светка кинулась меня обнимать:
— Я знала, я знала, что это твой мужик!
— Тебе повезло. А я о Лёнечке не забыла, и если он сегодня не позвонит, то я тебя убью!
— А, — махнула рукой Светка, — это пустяки — позвонит. Не сегодня — так завтра. Только зачем он тебе — не могу понять. Тем более сейчас, когда ты беременна.
— Прекращай. Всего четыре дня задержки, а ты меня уже в матери героини записала! Это просто задержка, поняла? Я и так нервничаю и как неживая хожу.
— Вот глупенькая! — удивилась Светка и вытащила из сумочки какую-то маленькую упаковку, — На, сделай тест и прекрати нервничать. Если ты беременна — ты просто смиришься с этим, если нет — тебе сразу станет легче.
— А у тебя откуда это?
— У любой молодой женщины в сумочке должен быть этот тест. Чтобы сразу принять все меры. Иди, делай.
Она проводила меня до ванной комнаты.
Через минуту мы сидели в зале и смотрели на результат.
— Ура! Беременна! — закричала Светка и кинулась меня целовать.
Я засмеялась. Скорее от неожиданности, чем от счастья.
Нет, я хотела ребенка и давно. Ни один их моих двух Романов не хотели детей, а сейчас в моей жизни появился третий Роман и я была уверена, что он безумно хочет этого ребенка.
— Ты Роману своему скажешь? — спросила Светка.
Раздался звонок в дверь. Я приставила палец к губам, чтобы Светка молчала, как партизан. Подруга кивнула и приставила правую руку к сердцу:
— Но пасаран!
Я засмеялась и оглядела стол. Он был красиво сервирован и выглядел на все сто. Выйдя в коридор, я взглянула на себя в зеркало. Врёт она всё — нет никаких синяков.
Роман появился не один. За ним вошли его «дворняжки» и внесли корзинки с продуктами, огромный букет цветов и большущую коробку с плазменным телевизором. После этого удалились. Роман вручил мне цветы, поцеловал, потом поцеловал руку Светке. Я их представила, затем он прошелся по квартире и сказал:
— Очень мило. Мне нравится.
Светка быстро показала мне большой палец: «Класс!»
В нашем меню ему понравилось все, но особый эффект имели вареники с вишней. Правда, он умудрился испачкать свои белые брюки, потому что один из вареников лопнул и вишня упала ему прямо на штанину.
Светка ему, кажется, тоже понравилась. Они обсудили картины Рембрандта и пришли к единому мнению, что, что они современны и сегодня. Потом похвалили меня, что квартира выглядит очень модной. Я упорно отмалчивалась.
— А мне детские уж очень понравились, — сказала Светка, глядя на меня, — Теперь и рожать можно, верно, Клав?
Я готова была её сожрать вместе с потрохами, как разъярённая пантера. Мило и наивно улыбнувшись, она повернулась к Роману:
— Разве я не права?
— Конечно, правы.
— Пожалуй, мне пора, — Светка засобиралась, понимая, что становится лишней.
Уже на лестничной клетке она сделала вид, что целует меня, и зашептала на ухо:
— Не будь дурой, держи поводья крепче! Мужик — отпад!
Когда дверь закрылась, я почувствовала его сильные объятия, по которым успела соскучиться. Этого момента я боялась больше всего. И хотела больше всего на свете.
Спустя некоторое время, когда я так надеялась, что Роман останется у меня зазвонил его сотовый телефон и через мгновение он стал одеваться.
— Прости, надо срочно уехать.
Я сделала равнодушное лицо:
— Без проблем.
На самом деле мне было обидно. Очень.
Я посмотрела из окна, как он садится в машину и уезжает, взяла в руки телефон и сказала: «Пусть, ну пусть он мне позвонит!»
Раздался телефонный звонок, и я от неожиданности даже его уронила, трясущими руками подняла, нажала на зеленую кнопочку и шепотом сказала:
