Но почему тогда он так странно смотрел сейчас, когда я сказала ему про любовь? Или же я ошибаюсь?!
Я почувствовала острую необходимость прояснить ситуацию. Не отстану, пока он не скажет мне все до конца.
Посетив ванную комнату в соседней спальне, где находились мои вещи, и приведя себя в порядок, я переоделась и спустилась на первый этаж.
Где же Роквелл? Не улетел ли куда по своим вопросам? Он может.
Из сада послышались голоса, и я бросилась туда, но остановилась у двери, так и не открыв ее до конца.
— Давно нужно было отобрать ее Янтарь и не возиться с этой наглой рыжей особой, возомнившей себя центром мира, — раздался, как всегда, раздраженный голос Диверкуса. — Неужели такая сложная у нее защита?
Какая еще защита? Моя личная, из-за которой Роквелл не смог забрать квинтэссенцию в Рифьярде? Я только что об этом думала!
Я вся превратилась в слух.
— Не поверишь, но да. Я пытался забрать Янтарь, пока мы летели. Даже выбрал подходящий момент, остановился у одного из склонов Северных гор! — будто оправдывался перед помощником Роквелл. — Казалось, она уже готова. Но я ошибся. У меня ничего не вышло. Защита удерживает субстанцию, нити слишком крепкие. Мне нужно еще хотя бы несколько дней, чтобы подобраться к ней поближе.
Руки затряслись от негодования. В висках запульсировала кровь, бурля сплошным потоком, как воды горной реки.
Легкие свело спазмом так, что я даже не могла набрать воздуха. Я просто задыхалась от чувства, что оказалась права. От ненависти к этому мерзкому существу, которое я считала мужчиной.
Вся моя надежда в одно мгновение превратилась в прах, оставив после себя только пыль, что застилала глаза туманом.
Я больше не могла это слушать, но и уйти была не в состоянии. А потом все же заставила себя толкнуть дверь, сделав шаг вперед.
— Лера? Что ты здесь делаешь? — повернулся ко мне Роквелл Фланнгал.
— Я все слышала! Можешь не оправдываться! — крикнула я, не обращая внимания на присутствие Диверкуса. — Я ведь знала, что это так! Знала!
Я закрыла уши ладонями, чтобы не слышать его оправдании, и бросилась обратно в дом, но Роквелл настиг меня в гостиной:
— Ты все не так поняла!
Я повернулась, чтобы перевести дыхание, которое все еще сбивалось.
— Что не так?! Что не так, Рок?! Я хотела тебе верить, но ты лишь играл со мной. И что хуже всего, я с самого начала понимала, что все это фарс, проклятый фарс! Но позволила тебе со мной играть. Ненавижу тебя!
Я схватила какую-то статуэтку, что попалась под руку, запустив ее в итхара, но тот уклонился, и дорогая вещица со звоном разбилась, ударившись о стену.
— Лера!!!
— Не подходи ко мне, демон, иначе я за себя не ручаюсь! — предупредила я, хотя ничего бы ему не сделала. Но в тот момент казалось, это единственный способ уберечься.
— Не надо разносить мой дом вдребезги, вещи ни в чем не виноваты, — процедил он, увернувшись от очередного летящего в него предмета.
— Мне плевать! Ты сказал, что хотел забрать мой Янтарь еще на той поляне! Я же все слышала! Можешь не оправдываться!
Я кричала так, что сама чуть не оглохла. А потом голос сорвался на хрип.
— Глупая, глупая Лера! Ты ведь ничего не добьешься скандалом.
Он подошел, отобрав у меня вазу, которую я собиралась запустить в него следующей. Поставил ее рядом, а сам зафиксировал мои руки, не позволяя больше ничего схватить, не давая сдвинуться с места.
— Успокойся — и мы поговорим, — сказал на удивление терпеливо.
— Я не хочу с тобой больше разговаривать. Ничего не хочу. И видеть тебя тоже. Отпусти меня! Это все, что я сейчас желаю. Мне нужно остаться одной на какое-то время и обо всем подумать. Отвези меня в общежитие.
Дрожь не унималась минут пятнадцать, а из горла все еще вырывались рыдания. Я плакала у него на груди, пока он держал меня в объятиях, поглаживая спину. И от этого я еще сильнее ревела, не в силах успокоиться. Все мое возмущение перешло в безмолвную истерику. Мне было плохо, как никогда в жизни. Потому что впереди я не видела ничего положительного. И теперь отчетливо понимала, что любые отношения с лордом демонов — новый шаг в бездну, один из которых станет последним.
— Пожалуйста, отвези меня в общежитие, — повторила, когда смогла хоть как-то говорить.
— Хорошо. Я попрошу Онрата. Только успокойся. Увидимся завтра и все обсудим, — сказал наконец Роквелл, отпустив меня.
— Спасибо, — прошептала я одними губами, даже не глядя на Фланнгала, чтобы еще сильнее не травить душу.
Я ехала в карете с итхаром, который, как мне казалось, смотрел на меня сочувствующе, и понимала, что не будет никакого «завтра». Последний разговор стал каплей, переполнившей сосуд терпения.
Я слишком расслабилась, еще немного — и получила бы сполна за свое доверие. Хорошо, что задумалась обо всем раньше, чем это случилось, что услышала разговор с Диверкусом, в котором Роквелл проявил себя целиком.
Слез больше не было. Они высохли, как только мы въехали в город. И я просто молчала, думая, что делать дальше.
Решение уехать было не спонтанным, я уже не раз задумывалась над переездом в Вастхальд. Хотя и понимала, что для демона границы не помеха. Там тоже есть итхары, и мне стоит быть предельно осторожной, чтобы не попасться им на глаза.
Возможно, со временем мои чувства улягутся на дно души, которая создаст еще более мощную защиту? Ведь никто из итхаров уже не сможет так вплестись в мои эмоции, проникнуть в меня всей своей натурой.
Я больше никого не смогу полюбить так, как любила Роквелла Фланнгала.
Но мне надо убить в себе это чувство. Это гарантия моей безопасности.
А потом можно поступить в Университет магии на факультет Освальда Витора и начать новую во всех смыслах жизнь, ведь дорога на Землю мне не светит. Оракул больше ничего не скажет. Возможно, позже я встречу другого одаренного служителя культа Трехликой, который что-то прояснит. Но сильно надеяться на это не стоит.
По пути в общежитие я не встретила никого из знакомых. Но это и к лучшему — я не хотела, чтобы кто-то видел мое опухшее от слез лицо и красные глаза.
То, что Роквелл отпустил меня сегодня, лишь подтверждало мои мысли. Он наверняка думает, что я выплачусь в тишине. И завтра все станет по-прежнему. Но он ошибается.
Между нами все кончено. Я больше не питаю иллюзий на его счет. И так все понятно. Осталось разобраться, как жить дальше.
Остаток вечера заняла стирка. В Арделе мне ужасно не хватало стиральной машины-автомата, все остальное еще как-то можно было пережить. Часть технологий заменяла магия, другое делалось просто по старинке. Замочив белье в большом тазике, я пошла на общую кухоньку, чтобы заварить себе чай. Сидела и думала обо всем, даже не заметила, как он совсем остыл. Пришлось пить холодным. А потом вновь пошла заниматься домашними делами: с силой терла белье о ребристую доску, представляя, что начищаю наглую рожу итхара. И от этого самообмана становилось чуть легче.
