Хотя, судя по вздыбившемуся там, где положено, - ну, или, вернее, совсем для деловой беседы, не положено, - полотеничку, шефу мой прикид очень даже и понравился! Хам же какой – хоть бы нашел, чем это все прикрыть, чтоб приличным людям не показывать своей дубинки! Или, воспринимать это как комплимент? Хм… Я подумаю…
А, может… - блин, тут меня пронзает совсем уж нехорошая мысль…
Вдруг этот альфа-самец решил, что его помощница должна оказывать ему еще и совсем не деловые услуги и с самого утра? Тогда в чем, по его мнению, я должна была к нему приехать? В пеньюаре? Или в чулках на голое тело?
Эх, надо было все же расспросить Митяя поподробнее… Но у меня все вылетело из головы!
- И что, даже ничего, чтобы переодеться нет? – странно сверкая глазами, этот извращенец начинает приближаться, пока я как раз наоборот, отступаю.
- Не понимаю, что вам не нравится, - гордо вскидываю голову, укоризненно сверкая на него глазами. Надеюсь, это приструнит его вместе с тем самым непотребством, которое уже совсем почти вырывается наружу из-под полотенца! – Вполне рабочий наряд, не то, что ваш!
От Прада, между прочим, - хочется добавить, но я решаю не смущать лишний раз и без того странного и явно незадачливого босса.
Но, поскольку босс молчит и продолжает рассматривать меня и отращивать свой совсем не рабочий инструмент до полной вздернутости стягом полотенца, решаю добавить.
- Не понимаю, что вас не устраивает, - ох… И пространство для отступления закончилось… Я уже уперлась в стенку, а он все наступает…
- Стойте на месте! – добавляю я, на всякий случай выставив перед собой руки. – Со своим позорищем! – это уже вырывается непроизвольно, как – то вот само по себе!
- С позорищем? – нахал насмешливо приподнимает брови и тут же переводит взгляд вниз, ровно туда, от чего так и не отрываются мои глаза. – Хм… Не сказал бы, - он еще и самодовольно посмеивается! Как будто гордится тем, что у него там под полотенцем происходит!
- Так что вас не устраивает? – я вовремя решаю не развивать тему позорища, - разговор явно ни к чему не приведет. Ну, к хорошему, так точно. Вдруг этот хам еще решит убедить меня, что у него там вовсе не позорище и продемонстрировать во всей красе? Мало ли… Чего вообще можно ждать от боссов в полотенце!
- Да вот я думаю… - снова насмешливо окатив меня взглядом снизу вверх, он чешет затылок. – Как вы, Лиза, в этом собираетесь полы мыть? Нет, я вообще-то ничего не имею против, но… Мне кажется, для вашей работы подошла бы совсем другая одежда.
Что? Какие полы? Какое мыть? Он о чем сейчас, вообще?
- Что? – выпаливаю. Кажется, во всю глотку.
- Полы, Лиза, - усмехается шеф. – Пыль, стирка, глажка. Ну, все, что положено делать помощнице по дому.
- Я? – я аж задохнулась от негодования. Я! И полы! Да он что – совсем? Не видит с первого взгляда, что ли, что я и полы – это вообще даже как-то… Несовместимо!
- Это у вас что, - такое извращение? Типа экзамена? Проверки на прочность?
- Что вы, - зараза посылает мне ослепительную улыбку во все тридвать два. – Это – то, о чем мы с вами вчера подписали контракт. Вы, Лиза, - моя временная помощница по дому. На три месяца, пока постоянная не выйдет обратно.
=12
- Не может быть! – я возмущаюсь от всей души. Такого подписать я точно не могла!
- Как же не может? Смотрите сами! – элегантной, наглой и расслабленно-вальяжной походкой подойдя к столу, босс тычет мне прямо в глаза договор. Точно! Помощница по дому! И что там еще мелким шрифтом? Химчистка, пыль, гардины, бла-бла-бла… Черт! Надо было вчера все вычитать внимательно! Ноги бы моей здесь больше не было! И вообще – нельзя в вакансиях так сразу, что ли, написать? Домработница, - и сразу все понятно! Так нет же, выеживаются, - помощницу указывают!
Да, я не прочитала договор! Но разве я могла хотя бы близко о таком подумать?
- Что ж вы, Елизаветта, - нахал качает головой, но смотрит на меня с еще большей насмешкой и усаживается в свое кресло, нисколько даже не заботясь о том, что полотеничко его начинает распахиваться! Вот же! Нахал! Да я, между прочим, никому над собой насмехаться не позволю! Даже глазами!
- Я же предлагал вам вчера договор вычитать, - рокочет он вкрадчивым, довольным и одновременно издевательским голосом. – Но вас, похоже, все устраивало. Так что… - он разводит руками, пока я прикусываю губы, чтобы не нахамить и не разреветься. Даже не знаю, к чему я сейчас склонна больше. Хотя… Нет, очень даже знаю! К тому, чтобы стукнуть его! Так, по-настоящему, от души!
- Вообще-то расторгать договор уже поздно… И в таких случаях полагается выплачивать неустойку… Вы же сами понимаете, - выходит, что по вашей вине я останусь сегодня без уборки… А у меня, знаете ли, Елизаветта, аллергия на пыль… Так что это еще – плюс моральный и физический ущерб… И время, опять же… Опять давать объявление, собеседовать соискательниц… Но… Если вы уже поняли, что не справитесь, мы… хм… могли бы договориться…
Что? Договориться? Я даже представляю себе, как именно эта наглая морда со мной договариваться собирается! И, судя по совсем победно восставшему полотенцу, он этого даже скрывать не собирается! Ах, так! Ну, хорошо! Я тебе покажу, как я не справлюсь! С террористами даже пытаться договариваться я не собираюсь!
- А с вашей постоянной помощницей случилось? – с надеждой спрашиваю я.
Это к тому, что, может, если она вдруг села за попытку убийства этого альфа-нахала, то, может, при папиных связях я смогу поспособствовать, чтобы она вышла поскорее? Ну, или, если вдруг она на Канарах каких-нибудь отдыхает, - за такую работу должны же хорошо платить, да? – я бы доплатила ей за преждевременное возвращение?
- Ногу сломала, - мрачно отвечает альфа-садист, почему-то отводя глаза.
Хм… Да, тут ни деньгами, ни связями уже не поможешь. А, значит, придется оттрубить три месяца, от звонка до звонка…
Ну, ничего! Я тебя вместе с твоей альфа-дубиной до такого доведу, что, может, ты еще сам договариваться ко мне придешь, чтобы я милостиво согласилась расторгнуть наш ацский контракт! Тебе твоя аллергия даром небес покажется!
- Так как, Елизаветта? – зараза снова переводит многозначительный взгляд на мои губы. – Вам стоит меня только хорошенько попросить. И… Мы что-нибудь придумаем, правда, одним вечером, конечно, тут не обойдется… Но вечер с вином, фруктами и приятной беседой всяко лучше полов и пыли!
Хм!
- А вас, кстати, мама как в детстве называла? – спрашиваю я, воинственно прищурившись. – Аскиком? Или Асичкой? Раз уж мы перейдем на такое интимное общение, думаю, Аскольд Викентьевич будет звучать как-то слишком долго и неуместно.
- Аск! – почти ревет альфа-аскик, и я довольно улыбаюсь, - один-один, я таки нашла больное место! Представляю, как его с таким имечком в детстве, бедняжку, дразнили! Может, потому он и вырос такой злой, а? И теперь на приличных девушках вон отыгрывается… А мог бы, между прочим, быть очень даже ничего…
