Ну, и мне хочется получить свое эстетическое удовольствие, рассмотрев все то, что меня так манит поближе!
Аккуратно раздвигаю ее расстегнутую блузку в стороны…
Да! Это просто божественно! Идеальные мячики, вот совершенно идеально круглой формы! И даже во сне они чувствуют мое приближение, приветствуя меня бодрым торчком вверх!
Даже во рту пересыхает, когда я, судорожно сглотнув, наклоняюсь над ними, чтобы осмотреть ближе. Такие, как я и представлял, - розовые почти перламутровые…
Чувствуя, как меня трясет, как в самой ядовитой из тропических лихорадок, не говоря уже о дыме из штанов, которые моя ракета скоро порвет с мясом, осторожно наклоняюсь, и пробежав кончиком языка по этой спелой черешенке, втягиваю ее в себя, очень стараясь втянуть нежно, а не с той компрессией, которая во мне вдруг просыпается, как будто я пылесос последней модели и архи мощной разработки!
И бедра сами дергаются навстречу к Карамельке, когда она, охнув, вздрагшивает всем телом, а после издает протяжный долгий вздох…
О, да, моя сладкая! Ты сегодня будешь стонать и изгибаться ! Голос сорвешь и будешь умолять взять тебя снова и снова! И я постараюсь! Очень постараюсь, чтобы ты утонула и захлебнулась в этом наслаждении! Только, боюсь, вот с первого раза долго ошеломлять тебя не придется… Прости, Карамелька, но ты сама виновата, - довела меня до спермонедержания!
Резкое трещание говорит мне о том, что это все- таки случилось.
Брюки не выдержали и порвались!
А мне всегда казалось что это только метафора…
Но нет…
Карамелька действует на мой организм таким образом, что моя ракета становится крепче стали и так рвется в бой, что готова смести и раскрошить на своем пути все преграды!
Да я, наверное сейчас смог бы и деревянную спинку кровати протаранить членом, если бы это было необходимо, чтобы добраться до Карамельки! Ну, или заставить возгореться, - одно из двух!
- Что же ты со мной делаешь, сладкая, - сдавлено бормочу, поскольку Сахара во рту уже достигла того пика, когда в горле чувствуется только сухой песок.
=28
Слишком жадно и резко откидываю простынку, которой зачем -то Лиза укрылась
До пояса.
Сладкая моя девочка, юбку к моему приходу успела снять! Как чувствовала, что я сегодня не настроен возиться с замками и ее обтягивающий соблазн постигла бы та же участь, что и мои брюки!
Залипаю и замираю, как будто со сторы чувствуя собственное сдавленное и чуть свистящее дыхание, не говоря уже о том, что таран, убивший мои штаны, попадает в полный аут! Сказал бы, что падает в обморок, - но совсем даже наоборот! А вот если так будет продолжаться и дальше, то в обморок, кажется, упаду я, потому что крови и кислорода у меня в мозгах вообще не останется!
Боже, какие ноги!
У нее они не от ушей растут, а… А просто растут, и все! Длинные, идеальной формы, и кожа слегка играет бликами. Вот он, - рай для уставшего долгим походом путника! Так бы и присел и век бы не выпускал эти ноги! Со своих плеч! Ну, можно еще на бедра закинуть, да! А и на четвереньки тоже поставить ! Да, так тоже можно, - мой боевой таран в этим всецело согласен!
Снова судорожно сглатывая песок в горле, осторожно отодвигаю яркие оранжевые трусики.
И это недоразумение с двумя веревочками кто- то называет бельем?
О , нет! Это - ловушка!
Сладкая, магнитная ловушка, перед которой невозможно устоять, даже если ты прекрасно знаешь, что она тебя размажет и расплющит! И почему я сейчас чувствую себя, как муха перед тем ядовитым цветочком, который сжирает и переваривает все, что к нему приближается? Может, потому что сама Карамелька на вкус может оказаться гораздо слаще всех моих безудержных и бесконечных в последнее время фантазий? И пристрастившись к этому наркотику, я уже не смогу остаться адекватным человеком?
Похоже на то, но дороги назад уже нет!
Дыхание срывается, а последняя кровь от головы уплывает так, как будто бы вторая часть моего тела, которой эта кровь сейчас так необходима, высасывает ее со свистом!
- Прости, Карамелька, - пытаюсь говорить, но получается какой -то рваный рев. На нежности я дальше не способен!
И, отшвырнув в сторону изодранные штаны вместе с погнутой и вывернутой молнией, бросаюсь на постель, дурея от ощущения ее мячиков под ладонями.
Жаль, что у человека только две руки, потому что они мечуться между всеми прелестями ее охренительного тела, а запах самой Карамельки просто сводит меня с ума, - ну, или, вернее, свел бы, конечно, если бы там что-нибудь осталось! А так… Есть только одуревший от похоти неандерталец и коварная ловушка, от которой он рискует стать вечным наркоманом! Но одуревшему неандертальцу уже на это совершенно наплевать!
- Да, - хрипло отвечаю начавшей что - то пищать Карамельке, сжимая ее соски сильнее и впечатывась беррами в ее, пока еще защищенную тряпочкой сладкую попу.
Боже, как она пружинит подо мной!
Да если бы я не свихнулся раньше, то свихнулся бы от одних этих прикосновений!
- Не торопись так , маленькая, - шепчу в ее ушко, тут же добираясь до его глубины языком. Да она и здесь умудряется быть такой сладкой, что не оторваться! О, Боже, какая же она на вкус под своими условными трусиками? Хочу вылилать ее всю! Почувствствовать каждую грань ее вкуса!
- Не надо так часто дергать бедрами, а то я сейчас совсем не выдержу, - уже совсем хриплю, прикусывая мочку ее ушка.
Но ее удары бедрами по моей сдуревшей ракете не замедляются, наоборот, она начинает таранить так, как будто конец света уже наступает! Хм… Хотя, в чем- то я ее понимаю, да… Сам не против наброситься! И, боюсь, сейчас меня хватит только на два три толчка внутри нее, не больше…
Не надо доводить меня до преждевременного срыва боеголовки!
Что?
Это еще что?
Это - как ?
- Извращенец! Маньяк! Животное ! - долетает до меня противный визг после того как резкая боль в яйцах, от которой на какое- то время тепед глазами стало совсем темно, немного отступает и я даже становлюсь способен глухо застонать.
Слышать - то я начал, но что у меня с глазами?
=29
- Черт, Карамелька, - вяло бормочу я, невидяще размахивая перед собой руками и хватая ими только воздух.
И очень зря, признаться, я вообще раскрыл рот, - мало того, что перед глазами полная темень, да еще и пекут они так, как будто в них бензин залили и подожгли, так еще мне в рот, обжигая на хрен всю слизистую, забивается какая-то лютая хрень.
- Мбрвхй – доношу до нее светлую мысль о моих теперешних не менее светлых чувствах, пытаясь заодно выяснить, что за гадство она со мной такое сотворила. Не раскрывая губ, разумеется.
