Реально, - миллиардов на свете много, а вот где еще я найду такую Карамельку?
Кстати, если согласится на машину, нужно будет обязательно предупредить, что – только с моим личным шофером! Потому что не хрен девчонке ездить не пойми куда и с кем!
=36
Но, уже подъезжая к внушительному зданию своей корпорации, понимаю, что начинаю скучать по вечеру. И не только я, - мой одуревший организм с непроходящим просто и щемящим стояком говорит мне о том, что срочно нужно этот вечер приблизить и закончить начатое в кабинете, иначе меня просто разорвет на хрен!
А потом…
Хм… Потом, так и быть, может, я и подумаю про условия Карамельки… Может, когда я ее наконец получу и оттрахаю до посинения, этот дым из меня выйдет и я снова стану адекватным человеком! Может, и не окажется в ней ничего такого особенного, кроме знания редкого языка?
Но про вопрос о языке член снова каменеет и дергается, стоит мне только вспомнить ее шекочачую шершавинку… О, да!!! Что-то мне подсказывает, что именно ее язычок способен подарить мне по-настоящему редкое удовольствие!
- Закажи лучшего красного вина, - бросаю на входе Нине вместо приветствия. – И еще тортик там какой-то со взбитыми сливками, - да, сначала обмажу ими Карамельку, а после собью ее саму в эти самые сливки. – И шампанского еще, - так, наверное, будет лучше. От шампанского их же ведет быстрее, правильно?
- Вас ждут в кабинете, Аскольд Викентьевич,- приветственно улыбнувшись, сообщает просто идеально выглядящая Ниночка. Как будто и не попала этой ночью под торнадо по имени Юрец! А я даже не сомневаюсь, что именно его недовольный вздох я слышал сегодня утром в трубке!
- С каких пор? – я грозно вздергиваю брови.
Хоть Ниночка и прекрасная, можно даже сказать, - идеальная, секретарша, но это все равно не означает, что для нее у меня водятся какие-нибудь поблажки!
И уж кому, как не хорошей секретарше, знать, что в мое отсутствие в мой кабинет никто зайти не может! Вон, даже Силанья это прекрасно усвоила! Правда, после трех штрафов только поняла, что на нее это правило распространяется точно так же, как и на всех!
- Викентий Олегович, бормочет Нина, опуская глаза в стол.
Ну, да, отец давно передал бразды правления мне.
Но, пусть даже с тех пор я и набрал практически весь новый штат, все равно замашки человека, который безапеляционно дает всем и каждому в радиусе километра понять, кто здесь главный, в нем остались. Даже несмотря на то, что он практически собак отправился разводить. Ну, или вернее, поселился за городом и наслаждается свежим воздухом и тишиной. И вполне заслуженно. За всю жизнь не помню, чтобы отец хотя бы раз отправлялся в отпуск.
И все равно многозначительно кашляю, давая Ниночке понять, что правила должны распространятся все –таки на всех! Могла бы его в кабинет для встреч отправить и напоить чем-то там вкусным!
- Штраф, Нина, - хоть и не хочется, а должен. Дисциплина и порядок обязаны быть одними для всех. Иначе, как только дашь единственную поблажку, можешь приготовится к тому, что через неделю в тебя со входа начнут швырять помидорами. Люди распускаются очень быстро.
- Да, Аскольд Викентьевич, - шепчет Нина, так и не подымая на меня глаз.
- Отец? – как и ожидалось, родитель сидит в моем кресле и похозяйски осматривает содержимое ящиков моего стола. А у меня там, вот как назло, - ничего интересного! Ни презервативов, ни разодранного кружевного белья! Даже нечем отца нагрянувшего так внезапно порадовать! Насчет смутить, - я уже давно даже и не пытаюсь, это совершенно дохлый номер.
- Сын! – тут же начинает греметь Викентий Олегович, и я едва сдерживаю усмешку, вспоминая Карамельку.
В чем-то она таки была права, - он и правда напоминает викинга, - такого, как нас и учили, - могучего и беспристрасно непоколебимого.
- Рад тебя видеть! – с дежурной фразой пожимаю ему руку, тогда как папа, кажется, и не собирается освобождать мое кресло. – Может, пройдем в кабинет для гостей? – я принципиально не присаживаюсь на место для посетителей.
Знаю, характер у папочки – еще та стальная закалка, но, учитывая, что я прошел ее с самого рождения, уступать я не собираюсь.
- Сейчас будешь не очень рад, - отец вдруг, вот прямо как в детстве, начинает буравить меня пристальным взглядом. Я как будто бы даже слышу звук бормашинки. – Ты почему опаздываешь?
- Я руковожу этой корпорацией, па, напоминаю на случай, если он забыл и так и остаюсь стоять рядом со свои креслом. – И работаю далеко не только находясь в своем кабинете.
Не понимаю, - это у него рефлексы меня воспитывать, которые он не очень удачно перерастает, вечно удивляясь тому, что мне давно не нужны его подзатыльники для того, чтобы не заниматься разной херней, или он специально хочет к чему-то домахаться? Во втором случае это может даже означать что-то серьезное…
И, судя по тому, как Викентий Олегович крякает в руку и, почти так же, как и Ниночка, опускает глаза в стол, я понимаю, что серьезное таки случилось. Очень.
- Ну? – не люблю пауз и всегда предпочитаю переходить сразу к делу. Особенно, если оно неприятно.
- Хм… В общем, как ты знаешь, до свадьбы с твоей мамой у меня было много дел в Англии, начинает отец, глядя куда-то перед собой. Будто бы в прострации, - но я понимаю, что он просто не хочет встречаться со мной взглядом.
А вот такой заход издалеко мне уже совсем не нравится…
- Давай ближе к делу, отец, резко прерываю опять повисшую паузу. - По сути.
- Ну, есди по сути, вздыхает отец, - то у тебя есть старший брат.
Охренеть! Да, к такой сути я был точно не готов!
- И… Где он? – взъерошиваю волосы, даже не представляя, как это так вышло. Нет, процесс-то я, конечно, представляю себе прекрасно, - но как-то странно узнать, что у тебя на самом деле есть очень близкий родственник и все это время ты о нем ничего не знал.
- Я и сам узнал только недавно, - все так же не поворачиваясь ко мне, роняет отец.
- А мама как это восприняла?
Вот теперь меня начинает дергать. Представляю себе, какая гроза разразилась в доме Крушининых. И в этом случае я вообще ни на чью сторону становится не собираюсь!
Как мужик, конечно, могу его понять.
Но с ее точки зрения, - это просто пиздец. Полный.
- Я же сказал, задолго до свадьбы с твоей матерью, - цедит сквозь зубы отец и я понимаю, что надеждам на то, что есть шанс скрыть этот досадный факт от мамы уже не получилось. Жаль. При всей предпологаемой любви с новым родственником, я бы предпочел, чтобы его существование и обретение осталось для нее секретом.
- А то я не знаю, что вы семь лет до свадьбы жили вместе,- да, откладываение момента для того, чтобы добровольно закрыть себя в неволю и отдать кому-то ключ от этой клетки – у нас в крови. Дед вообще только в пятдесят на это решился. И то тем сказкам, которые он мне рассказывал в детстве на ночь, я сильно подозреваю, что все равно жалел о безвременном пленении. Ну, по крайней мере, вся их суть именно к этому и сводилась. Все женщины – злые ведьмы, которым только и надо, что околдовать и лишить нас, добрых молодцев, свободы, жизни и здравого рассудка. И, чем невиннее ведьма выглядит – тем она опаснее! Помню-помню. Что не мешало бабушке даже не высказывать ни одной своей просьбы. Дед летел исполнять все, о чем она еще и подумать не успела, читая по ее глазам! И на руках ее носил, между прочим, хотя все остальное время кряхтел, что у него радикулит!
