Она поспешно убрала ладошки, изумлённо глядя на Эриха. Какая-то мысль крутилась в голове, но пока не обрела чёткую форму.
А потом они заговорили разом:
– Так может…
– … это ей и надо, – закончил Эрих, когда Ева рассмеялась над их синхронностью и умолкла. – Думаю, чтобы открыть, надо поделиться энергией. Только мне не очень нравится эта идея…
Еву сия догадка тоже немного пугала. Ощущения в пальцах были не самые приятные.
И, подтверждая её тревоги, Эрих добавил:
– Никто не знает, сколько этой махине надо… Вдруг всю энергию досуха вытянет.
Ева вздохнула, покосившись на него, плечами пожала.
– Но выхода нет – надо пробовать…
Эрих поймал её за плечо.
– Если что-то пойдёт не так, сразу отступай! – строго велел он. – Поняла? Если только почувствуешь подвох, бросай сразу!
Она кивнула решительно и снова протянула ладони к призрачной, но вполне себе ощутимой двери.
Чернова настроилась мысленно на то, что готова отдать часть своей жизненной силы, чтобы сдвинуть с места эту громаду. Энергия хлынула стремительным потоком, покалывая кончики пальцев, жгла руки. Через пару минут Ева уже видела её воочию – золотистый солнечный свет струился из её ладоней, тускнея прямо на глазах.
В следующий миг ей почудилось, что поверхность вздрогнула, отозвалась, прогнулась слегка, как будто становилась мягкой и податливой. Ещё чуть-чуть…
Но обрадоваться Ева не успела.
Эрих вдруг резко отдёрнул её в сторону и, кажется, крикнул что-то предостерегающе, но Ева не расслышала, оглушённая треском и грохотом. Рядом с ней что-то взорвалось. Что-то очень похожее на их собственные фаерболы. Только этот заряд был не в форме шара, а скорее напоминал огненную молнию или стрелу.
Ева зажмурилась, ослеплённая вспышкой света и всплеском энергии, полностью ошеломлённая и дезориентированная. Понять, что происходит, она ещё не успела.
Оставалось только полагаться на Эриха, который прикрывая её собой, уже шарахнул в ответ слепящим огненным сгустком. Его мощный удар отбил новую атаку, и Ева, всё-таки прозрев, наконец разглядела, кто едва её не испепелил.
[1] отсылка к сказке «Али-баба и сорок разбойников»
[2] отсылка к книге «Властелин колец» Д.Р.Р. Толкина
55
Да уж… Настолько классика жанра, что как-то даже не по себе. Крылья, нимбы, все дела…
Ева даже не предполагала, что ангелы могут оказаться настолько каноническими. А в том, что эти бравые ребята в золотых доспехах, с белыми крыльями, сияющие ярче тысячи солнц, ангелы, Ева совершенно не сомневалась.
Более того, Ева даже успела подумать, что с их предводителем – самым высоким и суровым, с огромным пламенеющим мечом, зажатым в деснице – она, как бы… почти знакома. Сколько раз она ставила в церкви свечи Архангелу Михаилу…
А теперь этот самый Архистратиг святого воинства, вместо того, чтобы защищать, кажется, намерен снести наглым смертным голову. Похоже, он с заветным мечом совсем не вход в Эдем охраняет, а вход…
А, собственно, куда? Может быть, по ту сторону как раз райские кущи, где Творец отдыхать изволил.
В любом случае, Еве вход в этот Рай заказан.
Да, как всё символично… Настолько, что совсем не смешно, а как-то жутко.
А особенно жутко видеть, как на тебя несётся феерично сияющая бело-золотая стая, вооруженная молниями. Ещё один из ангелов швырнул своё огненное копьё, и Чернова едва успела отбиться – на лету встретила собственным фаерболом. Но в неё тотчас полетел новый огненный залп, и спасло лишь то, что Ева развоплотилась и возникла чуть в стороне.
Дело – дрянь!
Она понимала, что надо уносить ноги прямо сейчас, пока их по этой волшебной двери в «Чертоги Создателя» не размазали, но не очень понимала, как это сделать. Если у самой Евы ещё были какие-то минимальные шансы улизнуть, прибегнув к развоплощению, то Эриха эта братия явно мимо не пропустит.
Словно прочитав её панические мысли, Эрих громко крикнул, отбиваясь от очередного удара:
– Уходи! Уходи немедленно!
Ну, вот почему её мудрый Эрих иногда такой дурак?!
Да пока в ней хоть капля крови остаётся, хоть искорка жизни тлеет, никогда она не бросит его. Придумал тоже, одного бросить сейчас, когда ангельский спецназ всё ближе.
Ева приняла облик фейри, готовясь отражать ближний бой. Всё-таки, когда на тебя прёт такой противник, лучше быть шустрой, злой и с коготками. Тогда даже не смущает то, что шансов на победу ноль.
Мысленно Ева уже простилась и с жизнью, и с Эрихом. Вслух не получалось – огненная атака жутко отвлекала.
Вот сейчас Ева порадовалась, что когда-то на тренировке, они с шефом развлекались игрой «Ускользни от фаербола». А ведь тогда ей не верилось, что это издевательство над стажёром может в жизни пригодиться.
Но только эта чудная игра не может длиться вечно.
Настал тот час, когда все самые жуткие страхи Евы воплотились в реальность. Сейчас она погибнет страшной смертью, а ещё ужаснее, что погубит и Эриха.
А потом в сверкающее солнечное воинство врезалась пыльная грозовая туча.
Сгусток тьмы материализовался в такой же крылатый спецназ, только облачённый в чёрное, и перья у этих, новых, как крылья воронов.
Засверкали настоящие мечи – огненные и чернёные. Лязг битвы разорвал тишину Запределья.
Получив короткую передышку, Ева успела рассмотреть чуть в стороне высокую фигуру своего старого знакомого. Дьявол не вмешивался, но наблюдал внимательно. Архангел, разумеется, Князя тоже приметил.
– Не мешай, Люцифер! – прорычал Михаил, прорываясь сквозь бойню. – Её надо уничтожить, пока она не уничтожила всех нас.
– А я не позволю! – дьявольски красивые губы скривились в дерзкой усмешке. – Просто из вредности не позволю. Не будет по-вашему.
– Но почему? – взъярился Архангел.
– Я так хочу… – насмешливо бросил Люцифер.
Потом Князь окинул Еву презрительным ультрамариновым взглядом, мотнул чернявой главой небрежно:
– Уходите! Вернёшься сюда ещё раз – умрёшь.
Но Ева, лишившись дара речи, не могла с места двинуться, наблюдая за ожесточённой битвой ангелов и демонов.
Хорошо, что у Эриха голова на плечах есть. Он второго приглашения дожидаться не стал, вцепился в Еву и потащил прочь, ловко ускользая от попыток «белой братии» дотянуться до них.
Но в какой-то миг удача отвернулась от её любимого блондина – один из воинственных ангелов ударил в спину, зацепил вскользь своим белым крылом, которое оказалось опаснее меча и острее бритвы. Рассек до крови, весьма болезненно, хоть и не очень глубоко.
