В бальный зал я вошла одной из последних, очень долго решалась, идти или не идти, фырчала и жаловалась сама себе на жизнь. Потом тоже не быстро одевалась и прихорашивалась. Так что мое появление произвело должное впечатление.
Ко мне повернулись почти все уже пришедшие девушки и лорды. И если в глазах одних я видела зависть и возмущение, то мужчины откровенно любовались. Само собой, это не могло не отразиться на самооценке, еще более гордом повороте головы и расправленных плечах.
Девочки в большинстве своем тоже были не в школьных платьях, все разодеты в силу финансовых возможностей своих покровителей или их вкуса. В общем, представляли мы собой то еще попугаистое зрелище. Правда, были и те, кто остался в простых повседневных платьях.
Хм… То ли это они так отвергают ухаживания, то ли никто ничего не подарил?
Девочки разноцветными стайками вились вокруг лордов, в стороне стояли только Малиса и Харанта. Вот к ним я и подошла.
– Отлично выглядишь! – подмигнула магичка, одетая в ярко-красное атласное платье, которое, несмотря на кричащий цвет, невероятно ей шло. Будто подчеркивало все достоинства, причем, не только во внешности, но и в таком же ярком, напористом характере. Лорд Мараин точно знал, что подойдет его паре.
– Спасибо, вы тоже великолепны! – улыбнулась я в ответ, рассматривая сотканное из тончайшего кружева нежно-голубое платье Малисы. Невероятная работа! Никогда такой красоты не видела.
– Квадрильское кружево, его плетут только на сорок четвертом текстильном острове, – прокомментировала мой заинтересованный взгляд девушка.
– Дай угадаю: очень редкое и очень дорогое? – усмехнулась Харанта. – Кого же ты все-таки подцепила?
– Это от анонимного поклонника, – вздернула нос Малиса. Но по тому, как блестят ее глаза и расползается улыбка, можно сделать однозначный вывод: врет.
– И почему-то мне кажется, что такое кружево не может себе позволить обычный лорд… – пробурчала себе под нос магичка.
– Ну почему же? – не согласилась уже я. – Они же тут не бедные все, островами, производствами управляют.
– А потому, что вряд ли такую редкость продают всем подряд, – пожала плечами Харанта и, вздернув вопросительно бровь, посмотрела на подругу.
– Может быть, – хмыкнула та, – все может быть.
– Сословное общество, как же я забыла…
– Значит, все-таки Высший? – не унималась Харанта.
– Мне кажется, здесь не время и не место, – одернула я магичку.
– Вот именно. Скоро все узнаете.
Было, конечно, любопытно, но ведь нас и правда могли услышать. А если Малиса не хочет ничего говорить, значит, на то есть серьезные причины.
Итак, у нас двое свободных высших – Ган Вахор и Сер Тарис. Так кто из них? Нет, исключать полностью Нарея, конечно, нельзя, но что-то мне подсказывает, что он тут ни при чем. Вот совсем.
Поскольку Харанта продолжала заговорщицки коситься на Малису, я поняла, что она не выдержит и сейчас продолжит расспросы. Но положение спас лорд Ка Райтон, объявивший начало вечера и танцы.
Поскольку вокруг лордов и так вились девушки, наш преподаватель подошел к нашей компании и пригласил на танец Малису. Собственно, они и открыли вечер. А вот нам с Харантой пришлось постоять у стеночки первые пару танцев.
Впрочем, не только нам.
– Как думаешь, с ними все в порядке? – неожиданно спросила я у магички. Даже не знаю, что на меня нашло, просто сорвалось с языка, и все.
– Думаю, они взрослые, сильные и явно хорошо обученные драконы, – правильно поняла мой вопрос девушка, но при этом продолжила смотреть в зал, будто прятала глаза.
– Это не ответ на мой вопрос, – дернула уголком губ я.
– Я знаю, но другого-то нет. Я тоже переживаю и тоже хочу, чтобы они быстрее вернулись, чтобы они поймали преступника и сами не пострадали, но от нас сейчас это не зависит. Так что мы можем только сидеть здесь и ждать, – зло закончила она. И это явно противоречило ее деятельной натуре.
– У меня плохое предчувствие…
– Не надо! – Харанта резко повернулась ко мне. – Никогда. Не говори. О своих. Предчувствиях. Никогда, слышишь?!
– Почему? – робко уточнила я, ошарашенная отповедью.
– Потому что вы, менталисты, способны пугать, нервировать, но не способны точно сказать, чего же касается ваше предчувствие. И очень часто именно плохой настрой после общения с вами может стоить кому-то жизни. Хотя, если бы вы промолчали, ничего бы не случилось.
– Извини, я не подумала. У нас это называется “не каркать”...
– Именно так. Ладно, ты же не знала, так что… Но в следующий раз я тебя очень попрошу…
– Я поняла, поняла.
– Но если почувствуешь что-то и впрямь серьезное…
Я посмотрела на Харанту, тяжело вздохнула. Трудна доля менталиста. Вот как отличить простое предчувствие от серьезного? К тому же, мне кажется, у меня как раз предчувствие, что скоро должно случиться что-то очень плохое.
Впрочем, вместо плохого случилось нечто странное. Точнее, неожиданное.
– Миледи Анна, вы сегодня великолепны. – Ко мне подошел Ган Вахор, поцеловал руку.
– Благодарю. – Я присела в вежливом книксене.
– Не окажете ли честь потанцевать со мной вуастон? – О, этот танец я помню. Чем-то он мне танго напоминает.
– Конечно. – Теперь уже пришлось сделать полноценный реверанс, как положено по нормам этикета.
Мужчина протянул руку, и мы под взглядами, полными зависти, и аккомпанемент музыки пошли в центр зала.
Лорд Ган Вахор танцевал великолепно. Легко, уверенно вел меня по паркету, выполнял сложные па, вкладывал эмоции в каждое движение. С ним чувствовался нерв танца. От этого захватывающего кружения под чувственную мелодию настроение еще немного поднялось. Все-таки давно я не танцевала, и, если бы не обязаловка с балетом, мне бы это даже нравилось.
– Вы великолепно танцуете, миледи, – при очередном развороте шепнул мне мужчина.
– Благодарю, – скорее кивнула, чем сказала я в ответ. Ну вот зачем рушить такой момент болтовней? Ведь так хорошо танцевали…
Но у лорда, похоже, были другие планы.
– Где же вы этому научились? Вряд ли здесь такой сложный танец, как вуастон, преподавался в полном объеме?
– Вы правы, его всего пару раз показали, – мило улыбнулась я. – Можно сказать, это природный талант и почти профессия в моем мире.
– Вы были танцовщицей? – в голосе Ган Вахора мне послышалось то ли пренебрежение, то ли и вовсе презрение. Как я и думала, здесь к такого рода деятельности вряд ли относятся с пиететом.
– Балериной. Балет – один из видов большого искусства там, в моем мире.
