– Не всё. Давайте внесем еще одну вводную: оборвем ваш маршрут, вот здесь, у дверей ресторана.
– Как это?
– «Как» пока не знаю. Но что-нибудь придумаем. Например, вас подстрелят в ресторане. Надеюсь, жертва будет сопротивляться и успеет выстрелить хотя бы разок. И попасть. В вас.
– Спасибо на добром слове.
– Слово мое не доброе, но обязательное к исполнению. Если в ресторане прозвучит хотя бы один ответный выстрел, вам нужно будет изобразить ранение: не важно куда, важно кровь пустить, для этого прихватите с собой небольшой перочинный ножик, или хотя бы гвоздь.
– А если не будет выстрела?
– Значит, вы споткнетесь на ровном месте и вывихните ногу. Да так, что не сможете встать.
– Зачем вам это?
– Затем, чтобы нарушить построенный план эвакуации.
– Хотите посмотреть, что они в этом случае делать станут?
– Хочу.
– По-моему, догадаться несложно: меня просто пристрелят, чтобы живого свидетеля не оставлять.
– Кто?
– Кто-нибудь из своих. Отдадут приказ по переговорному устройству и мне, за милую душу, всадит пулю в башку.
– Это есть в плане?
– В плане нет, это и так понятно. Но для приказа у всех в каждое ухо по наушнику вставлено, а перед мордой микрофон болтается.
– А вы не подставляйтесь, вы первым стреляйте. Как в вестернах.
Михаил Сергеевич взглянул с интересом.
– А вы, оказывается, злодей: на живого человека хищников выманиваете. Бросаете, как кусок мяса на асфальт, в надежде, что из норы зверь вылезет. Кошмары после сниться не будут?
– Не будут! А вас совесть не замучает, если вы спасуете? Я же предупреждал, что война будет всерьез, а вы тут труса празднуете.
– Драки я не боюсь, только это не драка. Обидно, когда тебя как приманку используют, ведут на убой.
– Это как получится. Но если ранят вас по-настоящему, то лучше самому… Вам в руки правосудия попадаться нельзя, они мотать начнут, узнают, кто вы такой есть, а через то и «кровники» ваши про адресок прознают, где семья скрывается. Зачем вам это? А обыкновенный труп без документов вряд ли опознают. И даже если они еще кого-то прихватят, тот про вас ничего не расскажет. Тут вашим вербовщикам нужно должное отдать: все концы у них в мелкую лапшу порублены. Вы просто фишки… Синенькие и желтенькие.
– Ладно, я понял, буду изображать червяка на крючке, буду извиваться и привлекать внимание. Только чьё?
– Хотел бы и я это знать.
– Скажите, всё, что происходит, это только для того, чтобы скормить меня голодному карасю?
– Берете выше – сытой щуке. Которая тоже лишь блюдо в пищевой цепочке, потому как над ней еще акулы плавают.
– Хотите на полудохлого червяка кашалота словить? А вы, часом, не рыбак-мечтатель?
– Ничего я не хочу. Я и так сказал вам больше, чем нужно.
– А чего вам бояться? Ведь если червя не сожрут, он должен сам, петлёй изогнувшись, удавиться. Я же понимаю, что не за красивые глаза бунгало получил для своей семьи. Кстати, еще раз спасибо вам за это!
– Пожалуйста. Я свое слово держу.
– Я тоже… сдержу. Хотя обидно «выползком» помирать.
Понимает, Михаил Сергеевич, всё понимает. И всё помнит. Но здесь всё честно, про жизнь речь не шла, когда его из-под «кровников» вытягивали – только про семью. А семья его теперь в безопасности и при деньгах, если, конечно, он в одностороннем порядке контракт не нарушит. А он… ему из этой передряги, скорее всего, не выбраться. И никаких угрызений совести и никаких рефлексий, он себя уже на полгода пережил. Там, на родине, ему и его семье зажиться бы не дали…
– Добро, попробую свои картинки «нарисовать», – кивнул Михаил Сергеевич. – Прикину все варианты, ноги «ломать» потренируюсь, к месту привяжусь. Задача моя, я так понимаю, не дать себя пристрелить мелюзге, подставившись под пулю вышестоящих командиров.
– Пусть так, поэтому лучше завалиться куда-нибудь за препятствие.
– На случай снайпера?
– Точно, чтобы вас через оптику достать было нельзя.
Помрачнел Михаил Сергеевич, потому что быстро расклад прикинул, он один против толпы своих приятелей. Ну, одного-двоих он положит, а другие, не исключено, его достанут. А коли не они, то тот, кто над ними. Чего и добивается его благодетель.
– Не грустите раньше времени, всё будет хорошо, не одни только ваши наниматели умеют варианты просчитывать. Вам такую «картинку» дали, что каждый камешек на виду, каждая ямочка, как под ногами. Это вам не карта-трехверстка.
– Верно… Тут всё как на блюдечке… Семью, если что, подстрахуете?
– Уже. Вот квиток очередного перевода денег на счет вашей жены.
Взял. Посмотрел. Усмехнулся:
– Видно совсем хреново мое дело.
– Почему?
– Раз вы мне квиточки демонстрируете. Но всё равно благодарю. Вы точно – своё слово держите.
– Не подставляйтесь по-глупому, и всё будет хорошо. А если подставитесь, то…
– Уже слышал: пулю в лоб!
– Лучше не в лоб, лучше в затылок или в подбородок под углом. Вот так.
– Чтобы морду в куски разнести?
– Чтобы затруднить опознание. Зачем вам свою физиономию хранить? Вам в гробу на отпевании со свечкой в руке не лежать.
– Учту. Хотя не слышал, чтобы кто-то стрелялся в затылок.
– Тогда готовьтесь. Время еще есть. Сколько не знаю. И никто не знает…
Хотя кто-то знает. Они – знают. И он – знает, потому что знает город и тот ресторан. И о времени икс догадывается, которое – день рождения. Скорее всего, последнее в жизни именинника…
* * *
А времени-то и не осталось. Совсем…
Возня на лестничной клетке, какой-то конверт в щели под дверью, в конверте билет и короткая инструкция: аэропорт прибытия, место на парковке, номер машины, ключи под задним ковриком, быть на месте в семнадцать десять. А дальше… А дальше по «картинкам» и таймеру до шага и секунды.
Подворотня. В тупичке микроавтобус с надписями и рисунками на бортах. Нарисованы воздушные шарики, флажки и фейерверки. И реклама «Мы сделаем из вашей жизни сплошной праздник!»
Подойти, открыть заднюю дверцу. Внутри какая-то тряпка, за тряпкой шевеление и голос:
– Одежда там. Надевай.
Одежда? Вот эти цветные тряпки и парик? Но всё продумано: распечатанный на цветном принтере листок, на нем фигура человека, а рядом нарисована одежда. Та самая.
– Быстрее.
Влезть в огромные клоунские штаны с безумно яркой полоской, напялить такую же курточку в жуткий горошек, на голову желтый гигантский парик с лохмами во все стороны, красный нос на пол-лица, бутафорский подбородок, огромные перчатки с поролоновыми накладками, а внутри перчатки… пистолет! Который хрен заметишь! Вот, значит, как они туда попадут…
