Во-вторых, мои собственные сны. Позавчера ночью я спала, как
младенец, и ничего не могла вспомнить. Прошлой ночью мне впервые приснилась
старая женщина. Ничего не могу добавить к уже сказанному, за исключением того,
что от нее исходит аура доброты и радости. Теперь я могу понять, почему Стью
так настаивал на том, чтобы мы поехали в Небраску, несмотря на весь сарказм
Гарольда. Этим утром я проснулась полностью освеженной, думая, что если только
нам удастся добраться до этой женщины, Матушки Абагейл, то все будет о’кей.
Надеюсь, она действительно там. (Кстати, я абсолютно уверена, что городок
называется Хемингфорд Хоум).
ЗАПОМНИТЬ: Матушка Абагейл.
Глава 44
Было около четверти десятого утра тридцатого июля. Выехали
они только час назад. Ехать приходилось медленно, потому что прошедшей ночью
был сильный ливень, и дорога была еще скользкой. Со вчерашнего утра, когда Стью
разбудил сначала Фрэнни, а потом Гарольда и Глена, чтобы сказать им о самоубийстве
Перион, они почти не разговаривали. Он винит себя, — подумала Фрэн с горечью, —
винит себя за то, в чем он виноват не больше, чем в ночной грозе.
Она хотела сказать ему это, отчасти потому, что его
следовало поругать за самоедство, а отчасти потому, что она любила его. Эту
вторую причину она уже была не в силах скрывать от самой себя. Ей казалось, что
она может убедить его в том, что смерть Пери — это не его вина… но в процессе
этого разговора она неизбежно раскроет свои подлинные чувства. Но вскоре это
неизбежно случится, и Бог с ним с Гарольдом.
Они завернули за поворот и увидели перевернутый жилой
прицеп, перегородивший дорогу. Его ржавый бок все еще блестел после ночного
дождя. На обочине стояли три автофургона и большой дорожный грузовик. Рядом
стояли люди, по крайней мере, человек двенадцать.
Фрэн была так потрясена, что затормозила слишком резко. Ее
«Хонду» занесло на скользкой дороге, и она чуть не упала. Все они остановились
и удивленно уставились на столь многочисленную группу живых людей.
— Ну давайте, слезайте, — сказал один из этих людей. Он был
высокого роста, с рыжеватой бородой, и носил темные очки.
«Сейчас он потребует предъявить водительские права», —
подумала Фрэн. Рядом с человеком в темных очках стояло трое мужчин. Остальные
были женщины. Их было как минимум человек восемь. Вид у них был бледным и
взволнованным. Они сгрудились небольшими группками рядом с запаркованными автофургонами.
У человека в темных очках был револьвер. У остальных мужчин
были винтовки. Двое были одеты в остатки военной формы.
— Слезайте, ЧЕРТ ВАС ВОЗЬМИ, — сказал человек в темных
очках, и один из его товарищей зарядил винтовку.
Глен и Гарольд выглядели озадаченными и испуганными.
— Гарольд, — сказал Стью спокойно. По глазам было видно, что
он принял какое-то решение. — Гарольд, не… — А потом все и произошло.
Винтовка Стью висела у него за спиной. Он опустил плечо,
чтобы ремень соскользнул вниз, и винтовка оказалась у него в руках.
— Не сметь! — яростно закричал бородач. — Гарви! Вирдж!
Ронни! Огонь! По женщине не стрелять!
Гарольд попытался схватить свои револьверы, поначалу забыв,
что они убраны в кобуры.
Глен Бэйтмен по-прежнему сидел на мотоцикле позади Гарольда
в удивленном оцепенении.
— ГАРОЛЬД! — закричал Стью.
Фрэнни начала снимать с плеча свою винтовку. Она
почувствовала себя так, словно воздух вокруг наполнился невидимой клейкой
патокой, сквозь которую ей никогда не продраться. Она поняла, что, возможно, им
придется здесь умереть.
Одна из девушек закричала:
— СЕЙЧАС!
Пока Фрэнни снимала с плеча винтовку, взгляд ее скользнул по
девушке. Впрочем, ее уже трудно было назвать девушкой — ей было по крайней мере
двадцать пять. Ее пепельные волосы висели клоками, словно она недавно
подстригла их садовыми ножницами.
Часть женщин застыли от ужаса, но светловолосая девушка и
еще трое пришли в движение.
Бородач направил свой револьвер на Стью. Когда молодая
светловолосая женщина закричала: «СЕЙЧАС!», ствол слегка дернулся по
направлению к ней, словно волшебная лоза, почувствовавшая присутствие воды.
Револьвер выстрелил. Раздался громкий звук, словно стальным предметом пробили
картон. Стью упал с мотоцикла, и Фрэнни вскрикнула.
Потом Стью приподнялся на локтях и стал стрелять. Бородач
сделал назад несколько па, словно водевильный танцор, покидающий сцену после
бисового номера, и упал на спину.
Двое из троих мужчин дернулись на крик женщины. Один из них
нажал курок старомодной ремингтоновской двустволки. Лицо одной из женщин,
которая никак не прореагировала на крик светловолосой, превратилось в
невероятное кровавое месиво. Лишь один неповрежденный глаз смотрел сквозь ее
кровавую маску. В нем застыло удивленное недоумение. Потом женщина упала лицом
на дорогу.
Светловолосая женщина схватилась с другим из обернувшихся
мужчин. Его двустволка упала на землю между ними. Другая девушка бросилась,
чтобы ее поднять.
Третий мужчина, который не повернулся к женщинам, открыл
огонь по Фрэн. Фрэнни продолжала сидеть на своем мотоцикле с винтовкой в руках,
глупо на него уставившись. У него была кожа оливкового цвета, и он был похож на
итальянца. Она ощутила, как пуля пронеслась мимо ее виска.
Гарольд наконец-то вытащил из кобуры один из своих
револьверов. Он поднял его и выстрелил в человека с оливковой кожей. Расстояние
было около пятнадцати шагов. Он промахнулся. Дырка от пули появилась в стенке
прицепа чуть-чуть левее головы предполагаемого итальянца. Итальянец посмотрел
на Гарольда и сказал:
— А теперь я тебя кончу, сукин сын.
— НЕ НАДО! — вскрикнул Гарольд. Он выронил пистолет и поднял
руки вверх.
Человек с оливковой кожей выстрелил в Гарольда трижды. Все три
раза он промахнулся. Третий выстрел причинил наибольший ущерб — пуля визгнула
по выхлопной трубе гарольдовской «Ямахи». Мотоцикл упал, а вместе с ним и
Гарольд с Гленом.
С начала схватки прошло двадцать секунд. Гарольд и Стью
лежали без движения. Глен сидел, скрестив ноги, по-прежнему выглядя так, словно
он не понимает, где находится и что вокруг происходит. Фрэнни отчаянно пыталась
пристрелить человека с оливковой кожей, но винтовка не действовала, потому что
она забыла снять ее с предохранителя.
Ругаясь на языке, который несомненно был итальянским,
человек с оливковой кожей снова прицелился в Гарольда, но в этот момент Стью
выстрелил ему прямо в лоб, после чего тот рухнул, как мешок картошки.
