Организационный Комитет:
Ник Андрос
Глен Бэйтмен
Ральф Брентнер
Ричард Эллис
Фрэн Голдсмит
Стюарт Редман
Сюзан Стерн
Ник указал пальцем на строчку о прохладительных напитках и
вопросительно поднял брови.
— Ну, понимаешь, подошла Фрэнни и сказала, что нам легче
будет привлечь людей, если у нас будет, что им предложить. Они с Патти Крогер
об этом позаботятся. Печенье и «За-Рекс». — Ральф скорчил гримасу. — Если бы
мне пришлось выбирать между «За-Рексом» и бычьей мочой, то я бы надолго
задумался. Можешь выпить мою порцию, Ники.
Ник усмехнулся.
— Единственное, что меня беспокоит, — продолжил Ральф более
серьезным тоном, — это то, что твои ребята записали меня в комитет. Я знаю, что
это означает: «Примите наши поздравления, вы будете выполнять самую тяжелую
работу». Ну, собственно говоря, я не возражаю. Я всю жизнь работал изо всех
сил. Но у комитетов должны быть идеи, а я по этой части не очень-то силен.
На листке бумаги Ник быстро нарисовал большой
радиопередатчик, а на заднем плане — радиовышку с исходящими от нее волнами.
— Да, но это совсем другое дело, — сказал Ральф угрюмо.
«Ты прекрасно справишься», — написал Ник.
— Ну, раз ты так говоришь, Ники. Я попытаюсь. Однако, мне
по-прежнему кажется, что лучше бы тебе поговорить с этим парнем Андервудом.
Ник покачал головой и похлопал Ральфа по плечу. Ральф
пожелал ему спокойной ночи и отправился вверх по лестнице. Когда он ушел, Ник
внимательно стал смотреть на плакат. Если Стью и Глен видели экземпляры — а он
был в этом абсолютно уверен, — то они уже знают о том, что он вычеркнул Гарольда
Лаудера из списка членов Организационного Комитета. Он не знал точно, как они
это воспримут, но то, что они еще не зашли к нему, было, похоже, добрым знаком.
Они могут потребовать у него, чтобы он вычеркнул кого-нибудь из своих
кандидатур. И тогда ему придется сделать это, только для того, чтобы оставить
Гарольда за пределами списка. Если так и будет, ему придется отдать им Ральфа.
Собственно говоря, Ральф и сам не хочет занимать это место, но, черт возьми, у
Ральфа есть природный ум и почти неоценимая способность обходить острые углы.
Он был бы очень нужным человеком в комитете, тем более, что Стью и Глен и так
уже записали туда всех своих Друзей.
Ник отправился принимать душ.
После секса Стью быстро заснул. В последние дни он спал
мало, а всю прошлую ночь он пил с Гленом Бэйтменом, обсуждая планы на будущее.
Фрэнни надела халат и вышла на балкон.
Они жили в доме на углу Перл Стрит и Бродвея. Их квартира
была на третьем этаже, и с балкона ей был виден перекресток. Перл шла с запада
на восток, а Бродвей — с севера на юг.
Она провела рукой по своему телу. Беременность стала уже
немного заметна. Сегодня у нее со Стью был серьезный разговор. Стью сказал ей,
что обсуждал проблему ребенка с Гленом Бэйтменом, и Глен выдвинул идею, что
вирус супергриппа по-прежнему может находиться вокруг. Если это действительно
так, то ребенок может умереть. Мысль была обескураживающей (Всегда можно, —
подумала она, — рассчитывать на то, что Глен Бэйтмен выскажет одну-две
Обескураживающих Мысли), но нет сомнений, что если у матери иммунитет, то
ребенок?..
Но здесь ведь множество людей, которые потеряли своих детей
во время эпидемии.
«ДА, НО ЭТО ОЗНАЧАЕТ…»
Означает что?
Ну, это может означать, что все эти люди являются лишь
эпилогом к человеческой расе, короткой кодой. Она не хотела, НЕ МОГЛА поверить
в это. Если это окажется правдой…
Кто-то шел по улице. На плече у него болталась легкая
куртка, а в руке был то ли револьвер с длинным стволом, то ли бутылка. В другой
руке он держал листок бумаги, на котором, судя по тому, как внимательно он
изучал номера домов, был написан адрес. Наконец он остановился против их дома.
Он смотрел на дверь, словно пытаясь решить, что же делать дальше. Фрэнни
подумала, что он очень похож на частного детектива из телесериалов. Она стояла
меньше чем в двадцати футах над его головой и находилась в безвыходной
ситуации. Если она позовет его, он может испугаться. Если она не сделает этого,
он начнет стучать и разбудит Стюарта. И вообще, что он делает здесь с
револьвером в руке… если это, конечно, револьвер?
Он неожиданно запрокинул голову и посмотрел наверх,
наверное, чтобы проверить, горит ли в доме свет. Взгляды их встретились.
— Боже мой! — воскликнул человек. Он невольно сделал шаг
назад, сошел с тротуара и тяжело приземлился на задницу.
— Ой! — одновременно воскликнула Фрэнни и сама невольно
сделала шаг назад. Позади нее на подставке стоял большой горшок с декоративным
растением. Фрэнни задела его. Он зашатался и почти было решил пожить еще
немного, но потом с сочным взрывом хлопнулся о балконные плитки.
В спальне Стью что-то проворчал сквозь сон, перевернулся на
другой бок и снова затих.
Фрэнни в рот залетела смешинка. Она закрыла рот руками и
закусила губы, но продолжала тихонько хихикать. Снова снизошла благодать, —
подумала она и зашлась в приступе беззвучного хохота. Если б он был с гитарой,
я могла бы уронить горшок ему на голову. «О соле мио… БАЦ!» От попыток сдержать
хохот у нее заболел живот.
Снизу раздался конспиративный шепот:
— Эй, там, на балконе… тсссс!
— Тссс, — прошептала Фрэнни самой себе. — Тссссс, вот так
история.
Человек — молодой человек — уже поднялся и отряхивался. Он
был строен и хорошо сложен. У него была светлая или песочно-красная борода. Под
глазами у него были темные синяки, но он улыбался исполненной раскаяния
улыбкой.
— Что вы там сшибли? — спросил он. — По звуку похоже на
фортепьяно.
— Это была ваза, — сказала она. — Это… это… — Но тут ей
снова овладел смех. Слезы покатились у нее по щекам. — Вы так забавно
выглядели… я знаю, что нехорошо так говорить незнакомому человеку, но… ой.
Господи! Это было так смешно!
— Если бы это случилось в старые времена, я подал бы на вас
иск по крайней мере на четверть миллиона. Судья, я посмотрел наверх, а эта
молодая женщина уставилась на меня. Да, она строила мне рожи. Во всяком случае,
рожа была при ней.
Они немного посмеялись вместе. На молодом человеке были потертые
джинсы и темно-синяя рубашка. Летняя ночь была теплой и приятной, и Фрэнни
порадовалась, что вышла на балкон.
— Вас случайно зовут не Фрэн Голдсмит?
