Стью закурил. Он ограничивал себя пятью-шестью штуками в
день — ему не очень-то улыбалась перспектива быть прооперированным Диком
Эллисом по случаю рака легких.
— Ну, все время, пока я следовал по пятам Гарольда, я
повторял себе, что он может оказаться совсем не таким, каким я его себе
представил. Так и случилось, но я все пытаюсь понять, что он за человек. Он был
чертовски любезен. Гостеприимный хозяин. Мы с ним выпили за здоровье друг
друга. Но…
— Но?
— Мы подошли к нему со спины. Лео и я. Он сооружал кирпичную
стенку вокруг цветника и резко повернулся… не слышал, что мы подходим, пока я
не заговорил… и в течение минуты я повторял самому себе: «Господи, этот хлыщ
сейчас меня убьет».
В дверном проеме появилась Люси.
— Стью, вы останетесь на обед?
— Спасибо, но Фрэнни ждет меня. Так что у меня есть только
минут пятнадцать.
— Точно?
— В следующий раз, Люси, спасибо.
— О'кей. — Она вернулась на кухню.
— Вы пришли только для того, чтобы спросить о Гарольде? —
спросил Ларри.
— Нет, — сказал Стью, принимая решение. — Я пришел спросить,
не войдете ли вы в наш временный комитет. Один из нас, Дик Эллис, вынужден
отказаться.
— Так вот оно что? — Ларри подошел к окну и посмотрел на
пустынную улицу. — А я-то думал, что смогу вернуться к частной жизни.
— Принимать решение вам. Нам нужен один человек. Вас
рекомендовали.
— Кто, если не секрет?
— Поспрашивали у людей. Похоже, на Фрэнни вы произвели очень
сильное впечатление. Ник Андрос говорил — ну, он, конечно, не говорит, но вы
понимаете — с одним из людей, пришедших с вами. Его зовут Джадж Фэррис.
— Джадж дал мне рекомендацию? Здорово. Знаете что, вот кого
вам надо включить в комитет. Он даст сто очков вперед самому дьяволу.
— Ник тоже так считает. Но ему семьдесят лет, а возможности
нашей медицины довольно-таки ограничены.
— Так этот комитет не такой уж и временный, как можно было
бы подумать, так ведь?
Стью улыбнулся и немного расслабился. Он все еще не мог
определить, как он относится к Ларри Андервуду, но было совершенно ясно, что у
парня есть голова на плечах.
— Нуу-уу, можно сказать и так. Мы хотим добиться, чтобы наш
комитет был переизбран в полном составе.
— И желательно без возражений, — сказал Ларри. Взгляд его
был дружелюбным, но острым — очень острым. — Могу я принести вам пива?
— Лучше не стоит. Слишком много выпил с Гленом Бэйтменом
пару дней назад. Фрэн — терпеливая девушка, но и ее терпению бывает предел. Ну,
что скажете, Ларри? Присоединяетесь к нам?
— Наверное… черт возьми, да. Я-то мечтал добраться сюда,
пристроить своих людей и переложить ответственность на кого-нибудь другого.
— Сегодня вечером у нас состоится небольшое собрание по
поводу митинга восемнадцатого числа. Сможете придти?
— Конечно. Можно взять с собой Люси?
Стью медленно покачал головой.
— Даже не говорите ей об этом. Мы хотим пока подержать
информацию в секрете.
Улыбка исчезла с лица Ларри.
— Я не очень-то гожусь для плаща-и-кинжала, Стью. Лучше мне
сразу сказать вам об этом. Мне кажется, то, что случилось в июне, случилось
потому, что слишком много людей увлекалось этой игрой.
— Ну, а если бы речь шла о военном времени?
— Не понимаю.
— Тот человек, который снился нам. Сомневаюсь, что он просто
исчез.
Ларри удивленно задумался.
— Глен говорит, что не понимает, почему никто не обсуждает
наши сны, — продолжил Стью. — Возможно, люди все еще оглушены. Все, что они
хотят, — это зализать свои раны и похоронить своих мертвецов. Но если Матушка
Абагейл здесь, то тогда он должен быть там. Может быть, большинство наших людей
и не думают о нем, но я готов прозакладывать душу, что он думает о нас.
— Думаете, он следит за нами? — сказал Ларри тихо. —
Подходящая мысль перед обедом. Улучшает аппетит.
— Ларри, я сам ни в чем не уверен. Но Матушка Абагейл
говорит, что это не кончится, пока он не одолеет нас, или мы — его.
— Надеюсь, она не говорит об этом на людях. А то эти все
убегут в Австралию.
— Я-то думал, что вы не сторонник секретности.
— Да, но это… — Ларри запнулся. Стью дружелюбно улыбался, и
Ларри улыбнулся ему в ответ, но довольно кисло. — О'кей. Вам очко. Мы все
обсудим и будем держать языки за зубами.
— Прекрасно. Встретимся в семь.
— Непременно.
Они вместе направились к двери.
— Еще раз спасибо Люси за приглашение, — сказал Стью. —
Вскоре мы с Фрэнни обязательно его примем.
— О'кей. — Когда Стью уже подошел к двери, Ларри окликнул
его.
Стью обернулся и вопросительно посмотрел на Ларри.
— С нами из Мэна пришел мальчик, — медленно произнес Ларри.
— Его зовут Лео Роквей. У него есть свои трудности. Мы с Люси заботимся о нем
вместе с женщиной по имени Надин Кросс. Надин и сама со странностями, вы знаете
об этом?
Стью кивнул. В городе ходили кое-какие слухи о странной
сцене, разыгравшейся между Матушкой Абагейл и Надин Кросс, когда Ларри привел
свою группу.
— Надин заботилась о Лео одна, пока я с ними не встретился.
Лео видит людей насквозь. И не он один. Может быть, всегда существовали такие
люди, но после гриппа их стало чуть-чуть больше. И Лео… он не захотел войти в
дом Гарольда. Даже на лужайке не пожелал остаться. Это… довольно забавно, не
так ли?
— Пожалуй, — согласился Стью.
Мгновение они задумчиво смотрели друг на друга, а потом Стью
пошел домой ужинать. Во время еды они с Фрэн почти не разговаривали. Когда она
домыла последнюю тарелку, пришли первые участники собрания.
После того, как Стью ушел к Ларри, Фрэнни бросилась наверх в
спальню.
В углу шкафа лежал ее спальный мешок, с которым она проехала
через всю страну. Личные вещи она хранила в небольшой сумке на молнии.
Большинство этих вещей уже нашли свое место в их новой квартире, но некоторые
по-прежнему лежали в сумке на дне спального мешка. Там же был и ее дневник.
